Поймать звезду - Волынская Илона (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Нашла проблему! – на этот раз фыркнул Вадька. – А я вам на что?
Глава 15
Па-де-де с маньяком
– Да чтоб у тебя, деточка, все-все и всегда, особенно сегодня, было хорошо! – ненавидящим тоном, каким обычно желают подохнуть в муках, сказала костюмерша, стягивая у Ритки на талии топорщащуюся белую пачку.
– Вот спасибо – подбодрили, добрая вы наша! – едким, как уксус, голосом ответила Ритка.
Костюмерша хмыкнула – Ритка в ответ на такое искреннее пожелание добра перед спектаклем могла и матом послать. Похоже, девка до тошноты счастлива, что заполучила обратно свою партию.
– Что я тебе – чашка кофе, чтоб бодрить? Очень оно мне надо! – буркнула в ответ костюмерша, заворачивая у Ритки на груди края расшитого блестками корсажа и скалывая его булавками. – Стой спокойно, а не то я этот костюм в очередной раз так перешью, что ты в нем как в мешке смотреться будешь!
– Ничего! – рывком подтягивая корсаж на тощей груди, объявила Ритка. – Я и в мешке станцую!
– Ритка! – грозно рявкнула костюмерша. – Хочешь совет – действительно хороший, от человека, который в театре подольше, чем ты? – И тут же посоветовала, не дожидаясь Риткиного согласия: – Рот закрой. Ногами работай, а рот держи закрытым – и тогда цены тебе как балерине не будет, поняла? – И она яростно всадила булавку в ткань у Ритки на бедрах.
Булавка царапнула кожу, Ритка дернулась, но, против ожидания, промолчала.
Дверь костюмерной распахнулась, и внутрь заглянула улыбающаяся Лена Матвейчук.
– Смотришься… отвратительно! – внимательно оглядев Ритку, радостно объявила она, – Если также хорошо, в смысле отвратительно, станцуешь, все будет замечательно, в смысле ужасно… Короче, еще станешь примой вместо меня! – улыбнулась Лена, но следящие за Риткой настороженные глаза странно противоречили добродушной улыбке.
– А чего – думаешь, не смогу? – мрачно зыркнула на нее Ритка.
– Ритка! – прикрикнула на нее костюмерша, уже нарочно тыкая булавкой в бок.
– Ну тогда ни пуха… – хмыкнула Лена, оглядывая Ритку несколько высокомерно.
Дает понять, что с ней никому не равняться! Ритка аж губу прикусила, чтоб немедленно не нахамить. Ничего, поглядим через пару месяцев, когда Лена станет круглой и толстой, а Ритка заберет все ее партии и всех ее поклонников!
– К черту! – нервно буркнула она в ответ на пожелание.
– Надо же! – восхитилась костюмерша, вгоняя в пачку очередную булавку. – Ритка хоть кому-то доброе слово сказала!
– Я чего пришла… – сказала Лена, снуя по костюмерной и теребя то завязку от валяющихся на столике пуантов, то хватая и тут же бросая случайно подвернувшуюся под руку фотографию – словно вдруг сильно занервничала. – Тебя Зоя Павловна на сцену зовет! Вроде бы хочет с тобой по первому адажио пройтись!
– Перед спектаклем? – растерялась Ритка. – Там же сейчас декорации ставить будут! Да я и так справлюсь, честное слово!
– Ритка! – Из груди костюмерши уже привычно вырвался очередной грозный вопль. – Задолбала совсем! Сказано тебе идти, значит, иди! Я тебя честно предупреждаю, если ты опять с Зоей поссоришься и мне снова придется на Настю костюм переделывать – тебе лучше из нашего театра драпать со всех твоих длинных ног! Потому как я тебе такие костюмы шить стану, что ты… – Она на миг задумалась, сочиняя чего пострашнее, и выпалила: – Даже канделябр станцевать не сможешь!
– Да чего взъелись-то, иду я, уже иду! – пробормотала Ритка и принялась торопливо шнуровать пуанты.
Лена Матвейчук кивнула и тихо выскользнула за дверь. Остановилась в коридоре… и принялась торопливо набирать номер на мобильном. Если б кто сейчас увидел выражение ее лица, то, скорее всего, просто не узнал всегда приветливую и добродушную первую приму театра. Глаза Лены сузились, как у китайцев, к которым она уже никогда не поедет на гастроли, а зубы скалились, точно у хорька, так что взгляд невольно начинал искать пятна крови и перья растерзанной курицы. Но полутемный коридор у гримерок был пуст.
На другом конце театра, в крохотной буфетной у Зои Павловны, запиликал телефон, объявляя о пришедшей эсэмэске. Хореограф поглядела недовольно. День выдался безумный, а самое страшное – спектакль – еще только впереди. Имеет она право на чашку кофе? Но похоже, телефон считал, что не имеет – он дилинькнул снова. И снова, заглатывая одну эсэмэску за другой.
– Кому там не терпится? – тоном, гарантирующим нетерпеливым неприятности, пробормотала Зоя Павловна и наконец нажала кнопку. Появившийся на экране текст заставил ее приподнять брови и недоуменно пожать плечами.
– Ребята… – негромко окликнула она сидящих в кафе. – А где Милочка, не знаете?
– Помреж? – невесть зачем переспросил Кумарчик – точно у них в театре был другой помреж, кроме Милочки. – У себя в режиссерской, наверное…
– Наверное я и сама знаю. Мне нужно точно! – огрызнулась хореограф. – А Александр Арнольдович где? Только без «наверное»!
– А без «наверное» я не знаю, наверное, у себя! – растерялся Кумарчик.
– Наверное… – передразнила Зоя Павловна и, ворча, поднялась. – Сама не сделаю – никто не сделает, ну что за народ, даже кофе попить не дадут…
Выходя, она услышала, как у Кумарчика и Димки одновременно тенькнули мобилки…
Ритка торопливо бежала по коридорам к сцене. Чего Зое вздумалось перед самым спектаклем репетицию устраивать – для самоуспокоения, что ли? Целый день с Настькой, заразой, репетировала, теперь решила Ритку хоть чуток погонять? Чтоб в случае провала с чистой совестью свалить все на Ритку – дескать, я ее готовила, а она, кривая-безногая, станцевать не смогла? Ну почему вокруг сплошные сволочи? Разве она много просит в жизни? Чтоб просто все вокруг делалось так, как она хочет! Неужели сложно?
Кулисы были погружены в тишину – как всегда в тот краткий час перед спектаклем, когда репетирующие артисты со сцены уже убрались, а монтажеры и осветители еще не появились. Вокруг царила тьма, какая бывает только на театральной сцене, тьма, позволяющая снующим во мраке невидимым фигурам в мгновение ока менять декорации, пока потерянные во мраке зрители с любопытством прислушиваются к стремительным шорохам и ждут, когда вновь вспыхнет свет.
– Зоя Павловна! – голосом сладким, как мед, пропела Ритка. – Я пришла. Как вы велели…
Ну давайте уже по-быстрому пару антраша, пару грозных взоров, пару «Смотри у меня, Ритка!». Пока монтажеры не приперлись – а то уронят очередной софит на голову, и привет, никакой Одетты-Одиллии!
– Зоя Павловна? Вы тут? – позвала в темноту Ритка.
На сцене зашуршало. Туда идти, что ли? Прищурившись, Ритка вглядывалась во мрак. Не, окончательно сбрендила хореографичка – при выключенном свете по сцене шарится! Она давно это подозревала – еще со вчерашнего дня! Только чокнутая могла променять ее, Ритку, на снулую рыбу Настю!
Ритка пожала плечами и пошла на шорох.
– Вы бы хоть пушку осветительную включили, – ворчала она, нащупывая привычную, сто раз исхоженную дорогу к сцене. – Вот поломаю тут ногу, и пусть вам Настька перед английским агентом танцует! – пригрозила она.
– Хм? – отчетливо хмыкнули в темноте – словно там были совсем не против такого варианта. Гулкое эхо всколыхнуло воздух.
Ритка замерла на краю сцены. А она-то надеялась, что после фотографии на сайте с Настькой покончено!
– Раньше вы всегда были за меня, Зой-Пална! – обиженно надув губы, пробормотала девчонка.
Темнота звучно хихикнула.
– А я что – я ничего, Зой-Пална, я как вы скажете! – вспомнив предостережение костюмерши, заторопилась Ритка и пошла вперед, на голос. – Сказали – приходи репетировать, я и пришла, давайте репетировать… – Несмотря на все смирение, в интонациях Ритки отчетливо слышалось: «Сказали глупость – а я молчу!» – Так в темноте и начнем?
– Сюда иди! – едва слышно прошелестел во мраке тихий шепот.
Чего это Зоя Павловна шептать вздумала – опять на репетиции так наоралась, что голос сорвала? Ритка злорадно усмехнулась – хорошо, в темноте не видно! – и шагнула вперед.
