Тайна синего фрегата - Елькина Марина Валерьевна (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— То же самое, что вы, — честно ответил Виталик.
— Ну, вот видите! Внук Кувыркова тоже так считает.
— А вы что, разговаривали с внуком Кувыркова? — уцепился Вовка.
— Я? Вы сами с ним разговаривали… Постойте! Неужели вы до сих пор не знаете, что Дмитрий Ефимович Савельев — единственный внук писателя Кувыркова?
— Чей внук? — непослушным языком переспросил Вовка.
— Валентина Кувыркова.
— Нам пора! — вдруг резко поднялся Виталик. — У нас еще много дел. Пошли, Вовка!
— А как же чай?
— Спасибо, мы не хотим.
— Ну, если уж так спешите… — Владислав Геннадьевич развел руками. — Тогда отложим чаепитие до другого раза.
Мальчишки пулей выскочили из подъезда.
— Ты понял? Ты все понял? — бессвязно выкрикивал Виталик.
— Да не тормоши ты меня!
— Савельев — внук Кувыркова! Савельев первым рассказал нам о призраках! Савельев тоже был в санатории «Лесная тишина»! Только Савельеву выгодно, чтобы никто не узнал правды о преступлении Кувыркова! Вот кто настоящий преступник! Савельев, а не бедный Владислав Геннадьевич!
— Чего ты орешь? Я и без тебя все это понимаю. Идем к Савельеву?
— А Артем?
— Но он же все равно под арестом!
— Так нечестно. Мы должны держать его в курсе дела. Он же не виноват. Он за нас за всех сейчас отдувается.
— Согласен. Забежим к Артему. Потом пойдем к Савельеву.
Лифт, как назло, медленно одолевал подъем.
— Артем! — ворвался в квартиру Вовка. — Сенсация! Савельев — внук Кувыркова!
— Знаю, — спокойно сказал Артем и протянул друзьям газету. — Вот. Случайно наткнулся после вашего ухода.
«На открытии мемориальной доски Валентину Кувыркову присутствовали внук писателя — литературовед Савельев, поэты, прозаики, представители творческой молодежи, официальные лица».
Кувырков умирал. Долго и мучительно. Уже несколько месяцев он не вставал с постели. Жизнь сузилась до двух белых стен комнаты и низкого потолка. В комнате стойко пахло травами и лекарствами.
«Сегодня будет решительный день, — думал Кувырков. — Я шел к этому дню всю свою жизнь. Дальше откладывать некуда».
Он услышал шорох ключа в замочной скважине. Внук вернулся из университета.
— Привет, дедуля! — веселая, обаятельная улыбка. — Как ты сегодня?
— Как всегда, Митенька.
— А где мама?
— Побежала в аптеку. Приходил доктор и прописал мне новое лекарство.
— Оно тебе обязательно поможет, дед. Вот посмотришь!
— Не убегай, Митенька. Мне нужно поговорить с тобой.
— О чем?
— О завещании.
— Рановато, дед, — улыбнулся Митя.
— Пора, Митенька. Возьми эту тетрадку. Прочти.
— Прямо сейчас?
— Да.
Внук открыл тетрадь и изумился:
— Какое же это завещание? Это рассказ.
— Да. Читай.
Митя послушно листал страницы и все больше мрачнел.
— Что это? — спросил он, когда закончил чтение.
— Сюжет этого рассказа мне подарил Всеволод Берковский.
— Но ведь здесь речь о пожаре в его имении?
— Правильно.
— А друг, из зависти уничтоживший все рукописи?…
— Это я, Митенька. Я назвал этот рассказ «Солнце в траве». Так называлась повесть Берковского. Одна из тех, что сгорели.
Митя вытер со лба капельки пота.
— Подожди, подожди, дед! Я ничего не понимаю.
— Я хочу, чтобы ты издал этот рассказ после моей смерти. Я не издавал его никогда. Рука не поднялась. Мне казалось, что все сразу проведут нужную параллель между героем моего рассказа и мной. — Кувырков горько усмехнулся: — Это могло повредить моей карьере, моей славе. Берковский был прав: я всегда и все делал из тщеславия. А талантами мы были равны. Только таланты эти были разными. Я зря тогда завидовал. На мою долю тоже выпали и похвалы, и ругань, и признание. Я был тогда очень молод, поэтому дал волю своей зависти. Я поджег бумаги и в тот же самый миг понял, как все это глупо, ведь он может написать другое, еще более талантливое. Знаешь, я вдруг обрадовался. Я понял, что не совершил ничего непоправимого. Я же не знал, что Берковский через месяц утонет и уже ничего не успеет написать… — Кувырков замолчал и долго восстанавливал сбитое слезами дыхание. — Жизнь наказала меня. Он умер в двадцать пять, а мне судьба отмерила девяносто один. Я словно прожил и за себя, и за него. И всю жизнь надо мной мечом палача висела эта история. Мне нечего было бояться, Обо всем, что произошло, знали только я и Всеволод. Да никто и не думал подозревать меня в этом глупом поджоге, ведь все знали, что мы самые лучшие друзья. Но я-то об этом помнил! Я думал, что напишу этот рассказ, и мне станет легче. Я написал его еще в двадцатом году, но так и не осмелился отдать в печать. И не осмелюсь уже. Это сделаешь ты, Митенька.
— Я? Дед, ты понимаешь, что говоришь? Я литературовед, я могу тебе сказать, что будет. Параллели, которых ты боялся, отыщутся сразу же!
— Что поделаешь? — вздохнул Кувырков.
— Это перечеркнет все твои заслуги. Люди такого не прощают.
— И правильно делают, — грустно улыбнулся Кувырков. — Такое нельзя прощать…
Он помолчал, прикрыл глаза, снова набрался сил и задал внуку вопрос:
— Ты сделаешь это, Митенька? Я могу на тебя положиться?
— Но почему ты меня просишь об этом? Почему не маму?
— Ты всегда лучше понимал меня. Всегда был мне ближе, Митенька. Ты мне не ответил. Ты напечатаешь рассказ?
— Не знаю, дед.
В глазах больного сверкнула тревога:
— Ты должен мне обещать, Митенька!
Хлопнула входная дверь.
— Мама пришла, — тихо сказал Митя.
— Не говори ей ничего, — попросил Кувырков. — Она и так целыми днями плачет. А чего плакать-то? Пора мне, сколько уж прожил.
— Ты опять за свое, дед! Ты еще поживешь.
— Нет, Митенька. И не думай, что я пошутил и все забуду. Это мое завещание тебе, помни. И исполни то, о чем я тебя попросил. Обязательно исполни.
Глава XIV
РАЗОБЛАЧЕНИЕ
Пойдем к Савельеву? — спросил Виталик.
— Да, — ответил Артем. — Только… Я же под арестом…
— Из-под ареста можно убежать, — сказал Вовка. — Где твоя мама? Мы ее можем чем-нибудь отвлечь.
— Не надо отвлекать, — улыбнулся Артем. — Она в гастрономе.
— Ну, вот и отлично! Бежим, пока она не вернулась!
— А когда вернется? — засомневался Артем.
Он лучше всех представлял, что будет, когда мама вернется и обнаружит его побег.
— Послушай, ты так и будешь всю жизнь держаться за мамину юбку? — рассердился Вовка.
Ему легко говорить. Родители постоянно в разъездах. А бабушка, как ни старается, все равно Вовку в повиновении удержать не может.
Но сидеть дома, когда наконец-то выясняется вся история, тоже невозможно. И Артем нашел компромисс. Он написал маме записку:
«Мамочка! Обстоятельства вынуждают меня уйти ненадолго из дома. Я быстро вернусь и все расскажу. Не переживай и не ругайся. Артем».
Савельев приветливо распахнул дверь.
— Признаться, я ждал вас гораздо раньше. С самого утра. Мне позвонили.
— Безголосый? — почти утвердительно произнес Артем.
— Да, он самый. После того, как ночью поговорил с тобой. Напугал ты его здорово. — Савельев засмеялся своим легким, приятным смехом. — Ну, заходите, заходите… Не бойтесь, засады у меня нет.
Вовка решил действовать стремительно. Его ничуть не умилил легкий смех Савельева. Наоборот, даже насторожил.
Он угрюмо сдвинул брови, прошел в комнату и сразу задал вопрос:
— Значит, вы признаете, что были в сговоре с Безголосым и запугивали нас?
— Стоп! Стоп! Стоп! — поднял руки Савельев. — Давайте лучше так. Я сам все расскажу. По порядку. С самого начала. Вы еще очень многого не знаете, поэтому не торопитесь делать выводы. Хорошо?
Виталик и Артем охотно кивнули. Вовка не пошевелился, только еще сильнее нахмурил брови. Допрос выходил из-под контроля. Ну, что это за преступник? Никакой хитрости не понадобилось! Сам все готов рассказать!
