Блин против Деда Мороза - Некрасов Евгений Львович (книги онлайн полностью txt) 📗
– Хватит, – сказал Виннету, – мне сейчас не нужен ключ на четырнадцать. Ключом на четырнадцать они отвинтили стартер, а перед этим достали его из-под седла. Ты понял?
Блинков-младший кивнул.
– Да, только что это доказывает? Кто-то, кто хорошо разбирается в мотоциклах, снял стартер. Но почему это был не случайный прохожий, а именно грабители? Допустим, они байкеры. Допустим, им нужен стартер. Зачем им твой старый, когда они могут купить сотню новых?
– Точно такой же новый нигде не купишь. Это модель семидесятых годов,»их больше не выпускают, – объяснил Виннету. – А зачем байкеру старая железка, ты никогда не угадаешь. Может, он давно искал именно такой стартер, а может, ему понравилось, что крышка хромированная; Просто байкеры любят возиться с. железками, а со старыми это иногда интереснее, чем с новыми. Поэтому хочу тебя свозить в одно место. Если повезет, Поймаем этих гадов с моим стартерчиком.
– Куда поедем, на барахолку? – попытался угадать Блинков-младший.
– Увидишь, – загадочно улыбнулся Виннету. – Там и барахолка, и выставка, и мотокросс.
– А ты узнаешь свои детали?
– Во-первых, не детали, – важно изрек Виннету. – Детали – это то, что сделано из одного куска. Шестеренка, например. Несколько собранных деталей – это узел, несколько узлов – устройство или агрегат. Теперь отвечаю на твой технически безграмотный и оскорбительный для байкера вопрос: конечно, узнаю. Стартер, я же говорил, у меня от «Ямахи». Пришлось там кое-что подточить, потому что у «Кавасаки»посадочное место под него не подходило. Уж свою-то работу я с одного взгляда узнаю. С карбюратором будет посложнее, но там тоже есть кое-какие приметы.
– Ладно, поехали, – нехотя согласился Блинков-младший.
Он чувствовал, что расследование уходит в сторону. Началось с крокодиловой сумочки, а теперь – нате: стартер с карбюратором.
Вообще идея Виннету на первый взгляд казалась идиотской. Почему, спрашивается, грабители, бросив целый мотоцикл, оставили себе части? Но если они байкеры, как считает Виннету, то у их поступков две стороны: преступная и байкерская.
На раме и двигателе мотоцикла выбиты заводские номера, которые внесены в милицейский компьютер – угонщики перебивают· их или высверливают. Но все равно милицейские криминалисты могут с помощью рентгена обнаружить в металле следы уничтоженного номера. Поэтому преступники и бросили мотоцикл Виннету.
Но потом сработала байкерская любовь к железкам. Понравились им стартер и карбюратор, вот и взяли.
Словом, в том, что говорил Виннету, был свой резон. Хотя Блинков-младший и сомневался, что «вождю апачей» повезет даже издали увидеть украденные железки (сколько мотоциклов в Москве? Наверное, тысяч сто наберется). Но идеи получше все равно не было. Значит, будем искать стартер и карбюратор…
Договорились встретиться в воскресенье.
Виннету сказал, что на таинственной барахолке-выставке в этот день будет самый большой наплыв байкеров.
Впереди было три дня ожидания.
Три дня бездействия.
Три дня презрения и подозрений.
Глава XXIII
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ЗА ТРИ ДНЯ
Если ты не хочешь ссориться с девчонкой, а она хочет, главное вовремя уйти и вовремя вернуться.
Первая обида – самая жаркая. Она вспыхивает, как порох. Она говорит за тебя и такого может наговорить, что потом самому будет стыдно.
Тут и надо не давать обиде воли, а уйти и высказаться где-нибудь в сторонке. Некоторые древние народы выкапывали в земле ямку, кричали туда все свои обиды, а. потом ямку засыпали. А один мой знакомый высказывал свои обиды крокодилам в зоопарке (про себя, конечно). Вернувшись от этих крокодилов домой, он долго не мог налюбоваться на милые, открытые, симпатичные лица людей, с которыми недавно ссорился.
За первой обидой приходит вторая, самая коварная. Она·не сгорает, как порох, а только растет и становится злей, как крапива. Некоторым нравится ходить обиженными. Они думают: «Ну и пусть!», «Без него обойдусь!», «Еще прибежит, а я ему – фигу!» – И всякие другие приятные вещи. А потом забывают, на что обиделись, но крепко помнят, что ты их обидел.
Мириться надо, пока обида не успела застареть. И ни за что не начинать разговор словами «Нам надо поговорить» – особенно когда имеешь дело с девчонкой. Она ответит что-нибудь вроде: «Не вижу смысла», и вместо того, чтобы поговорить, вы будете говорить о том, что надо поговорить. Нет, нет! Если позвонил обиженной на тебя девчонке, сразу бери быка за рога.
Блинков-младший так и сделал. Выждал еще день, позвонил Суворовой и, как только она сняла трубку, спросил:
– Валь, Сидякин говорил вам «можете быть со мной предельно откровенными», «ни одна тайна не выйдет из этого кабинета» и все такое?
– Да, – ледяным тоном подтвердила Суворова. – А ты откуда знаешь?
– А говорил он «В твоем возрасте пора отличать дружков от настоящих товарищей» и про личные неприязненные отношения с Блинковым?
Суворова была хоть и безалаберная, но далеко не дура.
– Интересно, если ты грабитель, то кто я? – спросила она повеселевшим голосом.
– Наркоманка.
– Так у нас подходящая парочка: грабитель с наркоманкой! – совсем развеселилась Валька. – Блинок, а что он про меня спрашивал?
– Как мы из-за педальной машины подрались, а потом: «Она тебе «колес» не предлагала?» и «С кем она в парке ходит?»
– Прикинь, я не спрашиваю, что ты ответил, – сказала Валька. – Я сама про тебя такого наболтала!
– Валь, давай про это не будем, – остановил ее Блинков-младший. – Ну, купил он тебя и меня.
– Как хочешь, – согласилась Суворова, но продолжала выяснять отношения: – Если бы ты не позвонил, я бы тебе сама завтра позвонила. И Нинка Сидякину больше не верит. Сначала-то у нее крыша уехала. Она бы поверила, что у тебя рога растут, лишь бы ей пообещали деньги найти. А теперь – нет. Знаешь, какое она интервью дала «Столичному отморозку»?! «Я не уверена в компетентности сотрудника, которому поручено мое дело», – и все такое. Послезавтра напечатают – сам увидишь. А Сидякин знает, что у нас были журналисты, и стал добренький-добренький. То говорил, что не может отдать замки, они вещественное доказательство, а теперь – «Пожалста-пожалста, сам принесу, сам привинчу!»
– Замки на экспертизу взяли?
– Ага. Три дня сидим с одной задвижкой: то я квартиру стерегу, то Нинка. Блинок, ты обхохочешься: никаких воров и не было, а мильтоны нашли следы взлома!·У них это называется «незаконное проникновение».
– Как не было воров? – удивился Блинков-младший. – А зачем вы тогда милицию вызывали?
Валька хрюкнула в трубку:
– Прикинь Блинок: возвращаемся мы с Нинкой с допроса. Обе, конечно, никакие. Нинка вертит ключом в замке – не отпирается. Вертит в другую сторону – все путем: запирается. «Бракованный замок нам подсунули», – говорит Нинка, а сама бледнеет. Это до нее дошло, что если замок не отпирается, значит, его до нас отперли! Тут моя прославленная сестра героически подпирает дверь ногой, достает мобильник и звонит В милицию: «У меня в квартире взломщик! Я его держу!» Прибегают Сидякин с каким-то капитаном, все из себя в броне и с автоматами, и отважно врываются в квартиру. Взломщика нет. Они вызывают экспертов. То, се, отпечатки пальцев, «Проверьте вещи, все ли на месте, что пропало?»…
– А что пропало?
– Любишь ты перебивать, Блинок, – довольным голосом заметила Суворова. Было ясно, что обструкция ей самой надоела хуже горькой редьки и Валька рада снова ему верить и с ним дружить. – Погоди, расскажу. Вывинчивают замки, забирают коврик от двери. Часа три все кувырком, потом они уходят, я закрываю за ними дверь и вижу на подзеркальнике свои ключи… – Суворова сделала эффектную паузу и спросила: – Дошло.
– Дошло, – сказал Блинков-младший. Ты забыла ключи дома, значит, дверь не заперла.
– Ну! Я привыкла, что старую дверь захлопнешь, и замок запрется. А эта – новая, железная. Нинка ее поставила, чтоб машинные деньги не стащили. Она вроде захлопывается, замок щелкает, а повернешь ручку – открыто.
