Хозяин Гнилого болота - Влодавец Леонид Игоревич (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
И, направив острие щепоти на первую попавшуюся на глаза голову змеещупалец, Вовка перекрестил ее.
Шарах! — алый крест, гораздо более яркий, чем тот, которым Куковкин повалил Черного великана, сорвался с острия и ударил по змеиной голове. Пш-ш-ш! — синее пламя мгновенно охватило змеещупальце и, быстро сжигая его до пепла, побежало, будто по бикфордову шнуру, в сторону главной, то есть осьминожьей головы.
На сей раз звуки, которые вырвались из пастей змеещупалец, никакому описанию не поддавались. Это была дикая смесь воя циркулярной пилы с поросячьим визгом и ревом взлетающего реактивного самолета. Вовке даже показалось, что если синее пламя доберется по щупальцу до осьминожьей головы, то произойдет какой-нибудь страшный взрыв, от которого и Куковкину не поздоровится.
Однако ничего особо ужасного не случилось. Просто Черный осьминог не дал синему пламени добежать до своей головы. Он попросту оторвал от себя горящее щупальце, и оно, догорев до конца, оставило после себя на траве только узкую и извилистую дорожку из серого пепла. Синее пламя, пожрав змеещупальце, само по себе погасло.
Вовка, сильно приободрившись от этого успеха, тут же нацелился перекрестить еще одну голову. Да еще и произнес при этом всплывшую из памяти фразу: «Во имя Отца, Сына и Святаго Духа!» То ли по телевизору какую-то церковную службу показывали, то ли еще где-то услышал и сейчас вспомнил.
Ба-бах! С его пальцев слетело сразу три креста, причем не алого, а оранжевого цвета. И попали они не только в ту змеиную голову, куда целился Куковкин, но и в две соседних. Сразу три щупальца вспыхнули синим пламенем, ужасная смесь воя, рева и визга сотрясла воздух. Черный осьминог судорожно задергался, отрывая от себя горящие змеещупальца.
— Я вам все головы поотшибаю! — торжествующе завопил Вовка, но вдруг подумал, что вовсе не обязательно отшибать у этой твари уцелевшие четыре головы. Конечно, с Хозяином можно покончить одним ударом, если перекрестить его главную, осьминожью голову.
Однако, несмотря на все увечья, Хозяин еще не разучился читать мысли. И в мгновение ока отреагировал.
Все уцелевшие змеещупальца стремительно втянулись куда-то внутрь осьминожьей головы, огромные треугольные глазищи мгновенно погасли, и эта голова сжалась в объеме, превратившись в черный шар размером с большой арбуз. Этот самый «черный арбуз» подскочил на метр в воздух, повисел пару секунд, а затем, окутавшись зеленоватыми огоньками, с большой скоростью унесся куда-то в сизый туман, окружавший островок.
Глава XXII
АТАКА ПРИЗРАКОВ
Конечно, Вовка этому очень обрадовался. Больше того, он прямо-таки торжествовал победу. И в этом, пожалуй, была главная опасность, поскольку от радости Куковкин мог запросто забыть слова вороницы Маланьи. То есть увидев, что враг сбежал, спрыгнуть с Великой Черной книги, выскочить из круга и пуститься в пляс от восторга. Возможно, Хозяин болота именно на это и рассчитывал, когда удирал с полянки. Дескать, сделаю вид, что убежал, мальчишка обрадуется, позабудет об осторожности — вот тут-то я его и поймаю!
Но все-таки здоровая осмотрительность возобладала над восторгом, и Куковкин как бы вновь услышал слова премудрой вороницы: «Надо пр-родер-ржаться до тех пор-р, пока не покажется солнце. То есть до тр-рех часов утр-ра пр-ример-рно. Нельзя будет ни пр-рилечь, ни пр-рисесть, ни даже на секунду сойти с книги и поставить ногу на землю. Кр-роме того, если хотя бы один из четвер-рых, сидящих вокр-руг книги, испугается и выскочит из кр-руга — человечество погибнет!»
Вовке было и человечество жалко, и себя немножко. Но вот удасться ли выстоять на этой самой книге до трех часов утра? Но через этот чертов туман, пожалуй, и не разглядишь, что солнце взошло. Ночь-то белая, вроде и светло, а солнце за горизонтом. Знать бы точно, сколько времени!
К счастью, на запястье у Агаты были маленькие часики, и Вовка, слегка нагнувшись, приподнял ее руку, чтоб разглядеть, который час. Если часы у нее шли правильно, то было всего-навсего десять часов вечера. Куковкин сложение не забыл, получалось, что ему следовало простоять минимум пять часов. А у него уже сейчас ноги здорово устали. Днем он, конечно, поспал, и сейчас вроде бы спать еще не хотелось. Но что будет через час, через два или через три? Вдруг он заснет и упадет?
Опять же Вовка прекрасно понимал, что Хозяин болота наверняка запросто и еще чего-нибудь отчебучит. Так оно и случилось.
Сначала Куковкин заметил, что монотонно-сизый туман вокруг острова как-то странно меняет цвет. В одних местах он стал темнеть, доходя почти до фиолетового оттенка, а в других, наоборот, светлеть, сперва становясь серым, а потом зеленовато-белесым. Одновременно туман стал со всех сторон наползать на островок. Очень скоро все кусты и березки, окружавшие полянку, потонули в этом тумане. Теперь вокруг «живого креста», окруженного огненным кругом, осталось только с десяток квадратных метров травы, а все остальное заполонила таинственная полосатая дымка. На самом верху, над головой Вовки, туман продолжал оставаться сизым, но ближе к поверхности земли становился все более темным, плавно переходя сперва в сизо-лиловый, потом в фиолетовый, далее в темно-синий и, наконец, в иссиня-черный. Получался как бы купол, опиравшийся на двенадцать зыбких, клубящихся столбов. А в промежутках между этими «столбами» находилось двенадцать зеленовато-белесых «арок». По крайней мере, так было поначалу.
Однако изменения продолжились. Постепенно «арки» стали сужаться и приобретать форму человеческих фигур. Сперва плоских, с размытыми очертаниями, словно бы они были напылены на купол краской из баллончика. Но потом эти плоские фигуры стали постепенно отделяться от купола и превращаться в объемные, приобретая вид статуй, только сделанных не из бронзы или гипса, а из клубящегося зеленовато-белого тумана. Причем изнутри этих «статуй» начал исходить свет, сперва слабенький, а потом все более заметный. Одновременно весь остальной туман, составлявший купол, еще больше почернел.
«Статуи» в общем и целом походили на людей. То есть у них можно было различить голову, руки и ноги. Но ни глаз, ни ушей, ни причесок не просматривалось. Все фигуры возвышались под два метра и стояли вроде как по стойке «смирно».
Вовка, конечно, малость струхнул, сообразив, что начинается второй раунд схватки с Хозином болота. Но он уже уверовал в то, что его и остальных ребят надежно защищают огненный круг и лучистый «колпак». Кроме того, он был готов в любой момент применить крестное знамение и нанести удар по нечистой силе. Поэтому нельзя сказать, что он сильно испугался этих светящихся зеленовато-белесых статуй. По сравнению с Черным осьминогом и его змеещупальцами они казались совсем безопасными. Тем более что они некоторое время стояли неподвижно, как столбы, воздев руки кверху, будто подпирали купол. Куковкин сразу же вспомнил, что такие столбы в форме человеческих фигур древние греки называли атлантами или кариатидами. Вовка даже знал, что атлантами называли столбы в виде мужчин, а кариатидами — столбы в виде женщин. Правда, в данном случае понять, атланты это или кариатиды, было очень сложно. Заодно Куковкин вспомнил, что Черный осьминог со своими змеещупальцами сильно смахивал на Лернейскую гидру, с которой разобрался Геракл. Полезная вещь, однако, история древнего мира!
Конечно, Вовка догадывался, что «статуи» не будут все время стоять, как столбы, а рано или поздно начнут что-нибудь вытворять. Поэтому он стал напряженно вертеть головой во все стороны, ожидая, когда эти самые «атланты-кариатиды» перейдут к активным действиям.
Но осложнения пришли совсем с другой стороны.
Вовка настолько привык, что Агата, Колька и Поросятниковы находятся не то в завороженном, не то в заторможенном, не то просто в замороженном состоянии, что почти за них не беспокоился. То есть, конечно, заявление вороницы Маланьи, что-де ежели кто-то из них испугается и выскочит из круга, то все кончится плохо, он помнил. Но почему-то был уверен, что эти самые замороженные-завороженные так и будут сидеть спокойно там, где их рассадили. Возможно, потому, что полагал, будто Хозяин болота не сможет разбудить их, не проникая за огненный круг и лучистый колпак.
