Конец света отменяется - Волынская Илона (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Холодильник снова качнулся, и Вадька с кряхтением выбрался наружу. Мучительно зевнул и потер красные глаза. Мурка сочувственно вздохнула – дома не спал, и тут не удалось.
– Не знаю я, что с ним делать!
– Тогда ешь, – мрачно заключила Надежда Петровна, вручая ему отбивную. – Съедим сколько можем, а потом я пойду к этой… – она пожевала губами, явно подбирая слова. – Директорше! И скажу все, что о ней думаю!
– Ладно, а мы идем на пляж, – невинно объявила Катька.
– Ни на какой пляж вы, естественно, одни, без меня, не пойдете!
– Отлично! Ты пойдешь развлекаться скандалом, а мы снова будем сидеть в номере!
– Мы, наверное, сегодня уедем, – возмутилась Надежда Петровна. – Вот девочки дозвонятся родителям… – она посмотрела на заваленный продуктами стол – после завтрака сверточков и пакетиков не стало меньше! – и пробормотала: – Дома хоть холодильник работает!
– Еще лучше! – В голосе у Катьки слышались слезы. – Сначала мы ехали сюда, потом мыли полы, потом нас терроризировали холодильники, аквапарк спать не давал, напоследок поскандалим с директоршей и поедем обратно в город! Полы перед отъездом мыть будем?
– Катя, ну что же делать, – Надежда Петровна слегка растерялась перед Катькиным напором.
– Пойти на пляж! – выпалила Катька. – Может, их родители и правда решат, что уезжать надо, – она кивнула на близняшек. – Но один раз искупаться можно?
Мурка с Кисонькой виновато переглянулись – они хоть ночью сходили. Правда, потом пришлось драться, но минут пять все было просто чудесно!
Мама задумалась – остальные затаили дыхание.
– Действительно, ерунда получается, – наконец неохотно выдала она. – Берем пляжные вещи и спускаемся вниз! – решительно скомандовала Надежда Петровна. – Там я все-таки поговорю с этой женщиной, – снова поглядела на обреченную снедь – за спасение отбивных стоило биться до последнего. – А потом, – выражение ее лица стало лукавым, и она торжественно провозгласила: – Поедем на косу! Все лучшие пляжи Бердянска – на косе, не то что городские, где все вповалку и море грязное.
– Ура-а! – завопила Катька и заметалась по комнате, собирая вещи. – Чего сидите, бегом переодеваться! – бросила она девчонкам.
– Бегом мы не можем! – простонала Мурка. – И купаться непонятно как, на дно потянет, – и, демонстративно держась за плотно набитый живот, заковыляла к двери.
– Как вернемся, сразу звоните родителям и рассказываете все, что здесь происходило! – строго бросила им вслед Надежда Петровна.
Мурка только кивнула, вываливаясь за дверь. Створка ударила в мягкое, в темноте приглушенно ойкнули, раздался топот шагов – темная тень пронеслась через коридор, мелькнула на фоне светлого проема и исчезла.
– Ты что? – Врезавшийся в Мурку Вадька вытолкнул ее в коридор, следом выскочили Кисонька и Сева, и створка захлопнулась, оставляя их в темноте. Мурка быстро шагнула обратно… и прижалась ухом к рассохшейся фанере двери.
– Курицу тоже в сумку положи! – приглушенно, но отчетливо донеслось из комнаты. – Может, на пляже съедите…
Мурка испуганно отшатнулась – еще и курицу есть!
– Ты что? – снова спросил наблюдающий за ее маневрами Вадька.
– Нас подслушивали, – сказала она. И ведь не сообразишь даже, кто. – Мурка выскочила из светлой комнаты в темный коридор, непонятная тень промелькнула слишком быстро…
Зато сейчас привыкшие к полумраку глаза отчетливо различали выражение Вадькиного лица.
– Что узнать хотели – страшную тайну скисшей отбивной? Ненормальная какая-то страсть к работе – на море искать себе детектив! – Вадька круто повернулся и направился в комнату мальчишек. Сева, то и дело оглядываясь, последовал за ним.
– Но я видела!
– Может, Мотя? – неуверенно предположила Кисонька.
– Ему мало? – обозлилась Мурка. – Так я добавлю! – И, раздраженно шипя, отправилась переодеваться.
Ребята уже ждали их в коридоре. Из своей комнаты показались Надежда Петровна с сумкой и Катька с гусем под мышкой.
– Пойдем? – Вадькина мама шагнула к лестнице и остановилась в дверном проеме, настороженно оглядывая ступеньки. Остальные столпились у нее за спиной – выходить на лестницу никто не рвался.
На миг воцарилась тишина – и стал отчетливо слышен задыхающийся, полный ненависти женский голос:
– Этот человек не ценит никого! Ни жену, ни сына! Грубый, начисто лишенный культуры… торгаш! Имел наглость напомнить мне, что товар для моих бутиков закупается на его деньги! Для него индустрия моды то же самое, что… торговля картошкой! Он не видит разницы, его интересует только прибыль! А как он обращается с Матвеем, я вообще молчу! – выкрикнула женщина.
– Можно молчать чуть-чуть потише? – раздраженно откликнулся мужской голос.
Воцарилась краткая пауза – Кисонька, словно наяву, увидела расцветающее на лице Мотиной мамы бешенство. Но голос ее прозвучал неожиданно сдержанно:
– Я хотела сказать, что бить его можно лишь по одному-единственному месту – по карману! Всего остального он просто не заметит, уж поверьте, я за ним восемнадцать лет замужем! И если вам нужна моя помощь…
– Спасибо, мы как-нибудь обойдемся! – отрезал мужчина.
Дальше все произошло одновременно: зазвучали шаги и хруст неубранной после падения холодильника штукатурки – человек спускался. Надежда Петровна возмутилась:
– Что мы тут замерли? Могут подумать, что мы чужие разговоры подслушиваем! – и решительно шагнула на площадку – из темноты на свет. И едва не врезалась в спускающегося с верхнего этажа мужчину.
– Опля! – поддерживая пошатнувшуюся маму под локоть, воскликнул тот… и они узнали своего недавнего соседа, владельца черного «Мерседеса».
– Вы уехать собирались, – выглядывая из-за мамы, мрачно напомнила Катька.
– Катерина! – в очередной раз взвыли Надежда Петровна и Вадька.
Бывший сосед смутился, невнятно буркнул:
– Нас, в сущности, тут уже и нет, – и побежал вниз.
– А кто есть – привидение прибитого ракеткой отдыхающего? – пробормотала Катька.
– Это чужие дела, нас они не касаются! – внушительно поглядела на дочь Надежда Петровна.
– Вот именно! – В этот раз Вадька был на маминой стороне. – Пошли! – и первым ступил на лестницу. Остальные последовали за ним, время от времени невольно поглядывая наверх: то ли Мотину маму опасались, то ли очередного агрессивного холодильника. Но до холла добрались без происшествий. Надежда Петровна преисполнилась воинственности.
– Ждите здесь! – бросила она и решительно направилась к кабинету Анны Степановны. Через мгновение оттуда уже несся вопль:
– Какой есть, такой и поставили, у нас эти холодильники двадцать лет стоят, все довольны были!
– Это надолго, – протянула Катька и с размаху плюхнулась на диван в холле. Старый, протертый до основы дерматин хрустнул и лопнул, из трещины посыпалась синтетическая труха. Катька с проклятием вскочила – но было поздно! Перегнившая от старости набивка мелкими противными крошками облепила шорты.
– Да что же это такое! – Девочка лихорадочно пыталась соскрести гадость с джинсовой ткани. Желто-коричневая труха липла к ладоням, но с шорт отказывалась счищаться категорически.
– Вода нужна. – Кисонька огляделась по сторонам. – Тут должен быть какой-нибудь туалет – не бежать же обратно в номер. – Она схватила Катьку за руку и поволокла в коридор первого этажа. – За нами ходить не надо, это женские дела! – цыкнула на Евлампия Харлампиевича, и гусь отстал.
Толкнула дверь – та легко открылась. Пошарила по стене – вспыхнул тусклый желтый свет, и девчонки поняли, что им повезло. Это была «санитарная» комнатушка: у стены красовались два низко расположенных крана, рядом выстроились швабры и старые ведра.
– Поворачивайся! – Кисонька намочила ладонь и принялась стряхивать крошки обивки с Катькиных шортов. Получалось по-прежнему плохо. – Катя, стой ровно, я же ничего не могу сделать, когда ты так дергаешься!
Девочка взялась обеими руками за вделанный в стену деревянный стеллаж. На полках валялись лысые щетки, драные мочалки, банки из-под хлорки – старые, как и сам пансионат, – и пара вполне современных флаконов моющих средств. У Катьки перед глазами оказался пластиковый чемоданчик с нарисованными на крышке цветными брызгами фейерверков.
