Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Верещагин Олег Николаевич (читаем книги бесплатно txt) 📗

— Мне вообще-то на огород пора, — озабоченно сказала Валентина, посмотрев на небо, — картошку окучивать…

— Давай помогу, — предложил Олег. Валентина удивилась:

— А ты умеешь?

— Ещё бы, — гордо ответил Олег. — Я трижды ударник по башке председателя колхоза и дважды передовик всех курей на тракторе. Что мне картошка? Давай залезай, поплыли…

…На пришкольном участке помимо всего прочего росла какая-то чудовищных размеров кукуруза — верхушками вровень с крышей школы! Как объяснила мимоходом Валентина — это плод усилий сколько-то-летней давности, когда кукурузу заставляли сажать всех и везде.

— Царица полей, — вспомнил Олег. И уважительно посмотрел на эти экземпляры — они в самом деле тянули на царицу. Но Валентина поморщилась:

— Из-за неё хлеба не добрали тогда. Пошли поедим и пойдём вкалывать, если не передумал.

— Твоя мама хоть дома бывает? — поинтересовался Олег, когда они вошли в пустую квартиру. Валентина помотала головой:

— Не-а, почти нет. Выберут её председателем — я вообще в сироту превращусь. При живом родителе. Или живой? И родительнице?

— Мать — учительница русского языка, а как говорить — не знаешь, — подколол Олег. И услышал в ответ:

— Знаю. Слово «учитель» по родам не изменяется, понял?

…После еды, пока Валентина готовила инвентарь, Олег ещё раз прошёлся по школе, заглядывая в гулкие солнечные классы и комнаты. Чучела птиц и зверей, портреты учёных и исторических личностей взирали на него со стен и из шкафов. В кабинете математики на доске ещё сохранилась надпись:«Последний день, учиться лень!» В небольшом спортивном зале почему-то покачивался свисавший с потолка канат — словно по нему только что лазили. «А ведь я мог бы тут учиться, — подумал Олег, берясь за толстые, плотно скрученные волокна. — Интересно, как выглядела бы эта школа в наши дни?» Он вспомнил унылое, опустевшее здание с выбитыми и заколоченными окнами и вздохнул. — Вот если бы получилось и тут всё поменять! Ну это вряд ли.»

— Вода, вода — кругом вода… — напевала Валентина в коридоре. — Олег, ты где?!

— Тут! — откликнулся он. Валентина заглянула внутрь, уверенно подошла к канату, ловко, в несколько движений поднялась до верха, соскользнула вниз и показала язык:

— Э!

— А так умеешь? — Олег сделал быстрый кувырок назад, стойку на руках, из неё опустился в упор лёжа, сделал несколько махов ногами, сел на шпагат, лёг на спину, свёл ноги и прыжком поднялся.

— Зекенско, — оценила Валентина. — Научишь? Я те приёмы на мальчишках повторяла, а ты теперь ещё это покажи!

— Если время будет… Пошли картошку полоть.

— Ты потом писать будешь? — спросила девчонка, первой выходя в коридор и не оборачиваясь. — И на будущий год… приедешь?

— Обязательно, — ответил Олег, проглатывая мерзкий вкус вранья.

Бывают такие моменты, когда враньё имеет мерзкий вкус — это когда врёшь тому, кому врать не хочешь.

— Ничего, — утешил себя Олег, — главное, чтобы она жива осталась. А там пусть меня обзывает, как хочет, вспоминает, чем желает!»

…«Отчалил» Олег от Валентины во втором часу, в самую жару. Но в своё время вернулся не сразу — завернул сперва на уже знакомый полевой стан.

У рабочих был обед. Но довольно легко мальчишка узнал, что Буров Николай (Колька!) полчаса назад уехал в Кирсанов, отпросившись по личным делам — и вернётся только утром пятнадцатого, через день.

Всё сходилось. Ещё Олег очень охотно поговорил бы с участковым или с Верой Борисовной о бумагах на Моржика — но не знал, с какой стороны тут подойти и решил, что, раз версия с терроризмом председателя отпала, то и хлопотать из-за этого нечего. Разберутся без него. Он даже слегка пожалел об этом — не раз уже Олег успел попредставлять, как он с ружьём в руках лично задерживает злокозненного председателя… возможно даже после перестрелки, когда Моржик будет уходить от него огородами, отстреливаясь из маленького плоского пистолета, как в фильмах про войну. Задержав — доставляет участковому и таинственно исчезает, навсегда оставаясь неизвестным героем. Потом Олег себя одёргивал, напоминая, что это всё лажа, что ему не десять лет — но через какое-то время мечты возвращались снова.

Может быть, потому что десять лет не так уж далеко лежат от тринадцати?

…По пути на кордон Олег обдумывал свои действия. Первоначально он хотел перехватить «студебеккер» на дороге. Но потом решил, что, если Колька был пьян до невменухи, то это дело проблематичное. Куда надёжней — предотвратить его выезд из Фирсанова. Но для этого следовало попасть в город очень рано утром — и всё равно с риском опоздать, потому что неизвестно было точно, во сколько алкаш выехал в Марфинку. Значит, следовало объявиться в Фирсанове ЗАВТРА, ЧЕТЫРНАДЦАТОГО. Заранее разыскать Бурова и действовать сразу. А потом ещё — заночевать в городе, чтобы утром убедиться живы ли Кривощаповы, сработал ли план.

А значит — вставал во весь рост вопрос: ЧТО ВТЮХАТЬ КНЯЗЮ?

ГЛАВА 16.

Князь, приехав уже под вечер, когда солнце скрылось за верхушками деревьев. Олег, сидя за столом, читал ветхую книжку без обложки, оглавления и последних страниц, которую раскопал на полке. По его мнению, этот штрих должен был многое добавить к картине безысходного отчаянья, овладевшего несчастным мальчиком — и смягчить сердце лесника.

После односложных ответов на дежурные вопросы в доме воцарилось молчание, прерываемое только редкими, но душераздирающими вздохами Олега и скорбным шелестом страниц. Его план начал срабатывать. Совершенно незнакомый с психологией современных школьников (и школьников вообще, если на то пошло!), Князь забеспокоился после пятого вздоха. После седьмого — заглянул в лицо Олегу, встретив скорбный взгляд. После восьмого — не выдержал:

— Случилось чего, Олега?

— Да так… — Олег нехотя отложил книжку. — Слушай, Князь… Можно мне в город съездить?

— Да за милую душу, — удивился лесник.

— С ночёвкой, — добавил Олег. Князь — и это отличало его в выгодную сторону от большинства взрослых, ответивших бы немедленно и не разбираясь «нет, конечно!» или «это ещё зачем, не выдумывай!» — спросил:

— А где ты там ночевать-то собрался?

— На Советской, — быстро ответил Олег, вспомнив название улицы, которую сам же Князь и упоминал когда-то.

— Угу, — буркнул Князь. И вдруг искристо стрельнул взглядом из-под бровей: — Девчонка, что ль?

— Да нет… — Олег замялся, потёр верхнюю губу, почти не изображая смущения, он и правда смутился. — Ну… да. На речке познакомились, она на день рожденья пригласила. Я там не один буду, ничего такого… А заночую у одного парня, Андрея…

Дома Олег не стал бы так врать. Поднял трубку — и выяснил, что он врёт. Но Князь связывался с миром по рации, которой нет в жилых домах.

— Вот что, — сказал Князь. — Ленка мне тебя вроде как доверила… Ты у меня почти две недели живёшь. Парень ты хороший. Серьёзный, ответственный. Поэтому так скажу — езжай, а то от здешней жизни одичаешь не хуже меня.

— От этого я бы не отказался, — заулыбался Олег. Князь легонько щёлкнул его в лоб:

— Цыц… Но уж коль я тебе доверился, как взрослому — ты мне не подгадь. А то доверию нашему и дружбе — разом конец. Понял?

Это Князь спросил серьёзно. И Олег серьёзно ответил:

— Понял, Князь… Я ничего плохого, кроме хорошего, делать не собираюсь. Честное слово, Князь.

…«Хорошо, когда тебе доверяют, — думал Олег на раскладушке. — Если бы взрослые побольше нам доверяли — от нас меньше было бы неприятностей… Но с другой стороны, — уже критически подумал он, — как нам доверять? Мы же как щенки — всё на вкус попробовать надо, и хорошее, и плохое. Если за нами не следить, то что? Если за щенком не следить — получится невоспитанная помоечная собака, грязная, запаршивевшая. И кончит тем, что или грузовик её переедет, или за то, что жратву таскает, хребет перебьют. Жалко, а кто виноват? Кто не воспитал, не следил… — философствовал Олег. — Кричишь: «Дайте мне самостоятельности!» — а сам во взрослом мире разобраться не можешь, что хорошо, что плохо, а когда разберёшься — уже и поздно может быть… Не, ну какие они там, в прошлом, доверчивые! — мысли его приняли иное направление. — С одной стороны — подозрительные, везде шпионов искали… А с другой — двери не запираются! Если палка прислонена — никого дома нет. Велик в кустах оставила — если и найдут, всё равно не возьмут… Куда же всё это делось-то? Откуда наркота взялась, садюги разные, бандиты? Вот бы что понять. И вот бы что поменять…»