Погоня за Черной акулой - Трушкин Андрей (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Ну давай, — не очень охотно согласились мальчишки, которые комплексом чистоплюйства не страдали и готовы были приступить к трапезе хоть на свалке.
Троица по очереди расселась в "Таймене, весла блеснули на солнце, погрузились в холодную воду, и байдарка стала выбираться на протоку.
Ленивое течение здесь совсем не напоминало ту рассерженную реку, которая тащила их под понтонным мостом. Солнышко припекало все сильнее, и в прозрачном, лишь чуть подрагивающем от водных испарений воздухе все замерло. Казалось, уснули и кузнечики, и ласточки, и даже рыба судак не выдавала себя плеском.
Предвкушая будущее пиршество, Игорь и Женя старались вовсю. "Таймень" шел вперед так быстро, как, пожалуй, никогда. Вслед за байдаркой оставался даже маленький след, будто от моторки. Наконец впереди замаячила ярко-желтая песчаная коса, и брат и сестра, не сговариваясь, повернули к ней.
Из дневника Жени
1 августа
Остановились перекусить у первой попавшейся косы. Рядом с ней в Оку впадает безымянная речушка с холодной глинистой водой. Дрова пришлось выйти искать, рядом ничего сухого не было. Пока мальчишки чалили лодку, я вызвалась сбегать за топливом, и, как выяснилось, напрасно. Кругом все, казалось, насквозь пропиталось сыростью. Неужели дождь был такой сильный? Разжечь иву — сплошное безумие. Поэтому я выбралась сначала на травянистый склон и огляделась — не оставили ли братья туристы каких-нибудь дров. Дрова были, но прогнившие, и разжечь костер из них, конечно же, не удастся.
С досадой бросив свою находку, я принялась взбираться по глинисто-каменистой дороге вверх, то и дело пробуя на излом ветви деревьев, некогда поваленных бурей, валежник, но, увы, отовсюду сочилась вода. На свою беду, я отошла от лагеря босиком и с одним топором наперевес. Но с этим орудием труда, увы, здесь делать было нечего.
Мелкие камни кололи и без того иссеченные ноги, и я поняла, что в этом мрачном волглом лесу ничего путного я не найду. Пришлось возвращаться в ивняк и отдирать от ивы более-менее сухие ветки. С этой небогатой добычей я пошла к косе.
Пока добывала топливо, все время думала — почему продавщица назвала главаря банды "Черной акулы" Родькой. Неужели у него нет прозвища пострашнее — ну, там, Зверь какой-нибудь. Или Гнилой. Странно — Родька. Прозвище вроде бы даже ласковое какое-то, что ли…
Пламя лизало прокопченные бока котелка, и вода, недовольно шумя, крутила внутри его всякий залетный мусор. Мы продолжали обсуждать банду "Черной акулы" и все, что с ней связано.
— Нет, не справиться нам с ними, — говорил Игорь. — Вон они нас как в церкви обмишурили. А потом, у меня подозрение — а хочет ли милиция их поймать? Им, наверное, просто в лом ими заниматься.
— Нет, теперь придется, — возразила я. — Все-таки икону украли — это не шутка. Икона-то дорогущая… Теперь воры небось надолго на дно залягут.
— Не-е, не залягут, — не согласился Игорь. — Им, наоборот, все эти легкие победы аппетит разожгут. Вот увидишь.
Не понравилось мне это "вот увидишь". И так столько всяких приключений на мою голову свалилось. О таком, конечно, интересно в книжках читать, удобно развалившись дома на диване или листая страницы детективчика в ванной, а самому через все это проходить — штука, я вам скажу, неприятная.
Ну вот наконец закипает вода — ура, сейчас мы попьем кофе…
…Нет, мы не попьем кофе. Не случайно нам эта продавщица мозги пудрила. Про кофе она особо не распространялась, лишь сказала, что он в пакетиках. Вскрываем мы этот пакетик, а там кофе ровным слоем по бумажке размазан. А порошка и следа нет. Видимо, когда-то он подмок и запекся тонким слоем, будто блин. Мы его пробовали отодрать и ногтями, и ножом ни черта не получается. А кофе хочется — сил нет никаких!
Наконец плюнули мы и сунули все это дело прямо в бумажке — черт с ним, пусть там в кофе волокна плавают, но больше терпеть это издевательство мы не могли.
И насчет Родьки она, наверное, тоже нам заливала — лишь бы что-нибудь говорить. Интересно, что мы обнаружим, когда вскроем кильку в томате?
…Несмотря на столь экзотичный рецепт, кофе получился ароматным и вкусным. Путешественники приправили его сгущенным молоком и, рассевшись, кто как мог, на песке, с удовольствием тянули сладкий горячий напиток. На то, что в зубах то и дело застревали бумажки, плевать они хотели и тут же и плевали на песок, правда потом стыдливо зарывая свои плевки поглубже.
Импровизированный "файв-о-клок" еще не успел закончиться, когда с реки послышалось тарахтение моторки.
— Ребят, — жалобно застонала Женя, встаньте, поправьте байдарку, а то она боком о берег трется. Сейчас моторка пройдет, вдруг там камень?
— Ладно, — неохотно поднялся с места Игорь, — щас сделаем.
Но моторка почему-то не пошла вдоль противоположного берега, где бакены указывали глубокую воду, а решительно повернула к косе. Ребятам это не очень сильно нравилось, потому что они хотели еще купнуться, а присутствие соседей всегда как-то сковывает. Но вскоре им пришлось еще и изумиться. Лодка подошла поближе, и на корме показался не кто иной, как Пал Палыч.
Вблизи берега он встал и приладил на голову фуражку, предварительно вытерев обильный пот. Не говоря ни слова, он соскочил на песок, подошел к байдарке, подтянул ее бортом к берегу и стал выкладывать из носового отсека на землю вещи.
— Что вы делаете? — закричала Женя.
Сержант ничего не ответил. Вдруг из самого узкого места "Тайменя" он вытянул холщовый мешок квадратной формы. Размотав его, милиционер глубоко вздохнул. Перед ним была икона.
Сказать, что ребята были ошеломлены, значило бы не сказать ничего. Откуда икона взялась у них в байдарке?! Не могла же она сама влезть к ним в лодку, уютно устроившись между сумками с продуктами. Вывод напрашивался однозначный: икону подбросили. Это точно знали Игорь и Женя, но Пал Палыч знать этого не мог. Поэтому он, сняв фуражку, сел на борт своего катера, пробормотал: "М-да, ешки-матрешки" — и показал знаками, чтобы пацанва залезала в моторку, к которой он принялся привязывать байдарку.
Игорь и Женя быстро собрали немногочисленную утварь, расставленную по песку, и понуро побрели вслед за Пал Палычем.
— А где ж Сашка? — стала озираться кругом Женя.
— Тише ты, — прошипел Игорь, — а то и его загребут.
— Ах, черт, — прикрыла рот рукой Женя — какая же я недотепа!
Ни слова больше не говоря, они сели в лодку. Хмурый и неразговорчивый Пал Палыч с третьего раза завел мотор, тот простуженно чихнул сизым выхлопом, и тарахтящая моторка неторопливо поплыла по течению.
Женя оглянулась назад, на пляж, и ей показалось, что в кустах мелькнула какая-то фигура. Вдруг страшное подозрение закралось ей в голову.
— Слушай, — склонилась она к брату, — а вдруг это… Вдруг эта Сашка подложил?
— Да ты что? Не может Быть!! — вытаращил на нее глаза Игорь. — А впрочем, времени и возможностей у него было сколько угодно!
— Ну да, — сникла Женя. — Кому ж еще, как не ему.
Пал Палыч наладил руль и, поскольку участок реки был прямой, принялся рассматривать обнаруженное им сокровище. Икона, к счастью, не пострадала — исчез только серебряный оклад.
— Подождите, подождите, — нахмурилась вдруг Женя, мельком взглянув на икону.
Чудовищная мысль пришла ей в голову, и загадка банды "Черной акулы" вдруг начала проясняться в ее голове. Словно художник быстро дорисовывал недостающие части пейзажа, из-за которого общая картина не угадывалась.
— Слушайте, — повернулась Женя к Пал Палычу, — а фамилия этого главаря из "Черной акулы", ну этого, черненького такого парня, как?
— Ну Родионов, — хмуро ответил Пал Палыч. — Поэтому и прозвище — Родька.
— А батюшки, ну, которого в церкви ограбили, фамилия как?
— Ну, Родионов, — так же неохотно пробормотал Пал Палыч и вдруг опять снял фуражку и привычным движением отер ладонью пот. — Погоди, погоди, это ты на что ж намекаешь?
