В стране монстров - Влодавец Леонид Игоревич (полные книги txt) 📗
Толька приметил на правой стене коридора один крупный камень, который намного больше других выступал из кладки. Камень располагался примерно в десяти шагах впереди. Пройдя эти десять шагов и оставив камень за спиной, Толька пошел дальше. Пару раз он оглядывался на камень, убеждаясь, что удаляется от него. Потом камень вроде бы перестал просматриваться — свет от зеркала до него уже не доходил. Однако через некоторое время Толька заметил впереди себя другой камень, выступающий из стены. Очень похожий на тот, что вроде бы остался далеко позади.
Поравнявшись с камнем, Толька разглядел его получше. И чем больше глядел, тем ему больше казалось, будто это тот же самый камень. Хотя, конечно, может быть, он просто забыл, как тот, первый, выглядел.
«Надо его пометить!» — решил Лаптев. Он вытащил кинжал, выщелкнул из рукояти шило и нацарапал на камне косой крестик. После этого решил идти дальше вперед.
Сзади камень исчез из виду, но вновь что-то похожее появилось впереди. Добравшись до камня и рассмотрев его как следует, Толька углядел на нем свою отметину.
В эту минуту его охватило жуткое ощущение беспомощности и слабости перед всякими там потусторонними силами. А духи, которые, должно быть, только того и ждали, не замедлили себя проявить.
Сперва откуда-то послышалось какое-то настырное, низкое и монотонное гудение, вроде как от трансформатора: «у-у-у-у-у-у…». Потом в это гудение вплелись резкие, противные, звеняще-режущие звуки, похожие на те, которыми сопровождается работа циркулярной пилы: «вз-зы-ы-ы-ы! Вз-зы-ы-ы-ы!» Еще через несколько секунд по Толькиным ушам заскребли мерзкие скрежещущие шорохи, как будто кто-то шкрябал наждачной бумагой по алюминиевой сковородке. И «трансформатор», и «циркулярка», и «наждак по сковородке» отнюдь не заглушали друг друга, а лезли в уши почти одновременно. От всего этого концерта можно было запросто свихнуться.
Но Толька все-таки не свихнулся. Он рассвирепел и заорал:
— Эй вы, рыцари дохлые! Чего воете из-за стенки? Боитесь?! Слабо вылезти?!
И тут стены подземного хода аж задрожали от безумного, истерического, воистину дьявольского хохота:
— О-хо-хо-хо! А-ха-ха-ха! И-хи-хи-хи! У-ху-ху-ху! — оглохнуть можно было. К тому же и «трансформатор» продолжал гудеть, и «циркулярка» взвывала, и «наждачная бумага» шкрябала.
— Чего ржете? — крикнул Толька. — Смешинка в нос попала? Придурки! Крыша поехала?
После чего, не обращая внимания на хохот невидимых врагов, двинулся дальше вперед по каменному коридору. Хотя был почти уверен, что опять окажется рядом с камнем, помеченным крестиком.
Едва Лаптев сделал первый шаг, как хохот стал заметно слабее, потом еще слабее, затем исчезли наиболее истерические и заливистые хохотунчики, после этого постепенно затихли гудение «трансформатора», визг «циркулярки», шкрябанье «наждака». Наконец, послышалось какое-то разочарованное и унылое: «Хы-хы…» — и весь концерт закончился.
— Что, охрипли, что ли? — вызывающе-ехидно спросил Толька. — Голоса потеряли, алкаши недоразвитые?! А слабо еще поорать? Мне понравилось! Я тоже орать люблю!
И чтобы подтвердить свои слова, завизжал ломающимся голосом:
— «Ай-яй-яй-яй! Убили негра! Ай-яй-яй-яй! Ни за что ни про что!»
У него получилось гораздо противнее, чем у духов. Похоже, что на них Толькина визжалка про несчастного негра из клипа «Запрещенных барабанщиков» подействовала даже сильнее, чем «концерт» на Тольку. Со всех сторон послышались какие-то охи-вздохи, не то «фу-у-у!», не то «бу-у-у!».
А Толька, разохотившись верещать, завопил:
— «Упала шляпа! Упала на пол!»
Должно быть, он этим своим исполнением (до «нанайцев» ему, конечно, далеко было) сильно достал духов. Их нервы — если они у духов имелись, конечно! — явно не выдержали.
На какое-то время в коридоре воцарилась прежняя гробовая тишина, а затем впереди послышались странные, лязгающе-брякающие шаги. Потом хрипато затрубил рог и замогильно гулкий голос произнес:
— Готовься к смерти, несчастный!
Там, впереди, гораздо дальше того места, до которого доставал свет Толькиного зеркальца, замаячило зеленовато-белесое пятно. Оно стало медленно приближаться к Тольке. Постепенно Лаптев разглядел, что в центре этого пятна просматривается темная область, покамест не имеющая определенной формы. Однако совсем скоро эта темная область сформировалась в фигуру воина-копьеносца. Хотя ни лица, ни деталей вооружения и одежды Толька разглядеть не мог, зато отлично видел, что черная тень собирается метнуть копье. Вж-жить! — Лаптев отпустил тетиву, и стрела унеслась к цели.
Честно говоря, выпустив стрелу, Толька непроизвольно зажмурился. Потому что ожидал примерно такого же шандараха, как в случаях с Черепахой и Королем Орков. Однако последовал только не очень громкий хлопок, примерно как от лопающегося воздушного шарика.
Открыв глаза, Толька увидел, как по воздуху, словно папин табачный дым по кухне, растекается белесо-зеленоватое облачко. Поспешно выдернув из колчана вторую стрелу и оттянув тетиву, Толька осторожно двинулся вперед. Когда он дошел до того места, где появлялся призрак копьеносца, то решил поискать стрелу, но ни рядом, ни далеко впереди стрелы не обнаружилось. От призрака тоже не осталось и следа, даже зеленоватое облачко растаяло под сводами коридора.
Зато впереди послышались уже знакомые лязгающе-брякающие шаги. Только теперь они звучали громче, чувствовалось, что не одна пара ног шагает.
Действительно, вскоре вновь возникло зеленоватое свечение, но более широкое, занимавшее практически весь поперечник подземного хода. Потом это пятно раздвоилось на два овала, внутри каждого из которых сформировалась черная тень. Теперь против Тольки стояли сразу два призрака воинов-копейщиков, и оба занесли копья для броска.
Толька пустил стрелу, увидел, как она вонзается в правый силуэт, и призрак, будто вырезанная из бумаги фигурка, мгновенно вспыхивает синим пламенем. Затем послышался хлопок и по воздуху стало расплываться облачко зеленоватого тумана…
Лаптев ухватил за хвост вторую стрелу, но второй копейщик метнул в него свое оружие. Копье, выглядевшее вначале как бесплотная черная тень, неожиданно приобрело рдяный оттенок, будто его раскалили докрасна в кузнечном горне. Притом не только стальной наконечник, но и древко, которому вообще-то полагалось быть деревянным.
Будь это в нормальном мире, Толька был бы убит наповал. Раскаленное острие копья проткнуло бы его насквозь, как энтомологическая булавка прокалывает жука или бабочку. Однако в этом мире, где всеобщие законы устанавливали Айбиэм и Майкрософт, Лаптеву повезло. Здесь магический пояс из кожи дракона, который, по уверению Трундакса, способен был защитить Тольку от трех ударов мечом, шести ударов копьем, девяти ударов булавой и двенадцати попаданий стрел, действительно сработал.
В тот самый момент, когда наконечник летящего копья был всего в полуметре от Тольки, послышался треск, похожий на тот, каким сопровождается небольшой электростатический разряд. Пояс выбросил из себя множество голубых молний. Несколько этих молний ударили в подлетающее копье, и оно мгновенно рассыпалось на многочисленные оранжевые искры. Тольку слегка тряхнуло, будто порывом сильного ветра, но ни боли, ни удара он не почуял. Ему удалось выдернуть из колчана третью стрелу и прицелиться.
Между тем в руке уцелевшего призрака неведомо откуда возникло второе копье, но на сей раз он не успел его метнуть. Вж-жить! Пах! — и только облачко расползлось.
Толька выхватил четвертую стрелу, перебежал к тому месту, где стояли призраки копейщиков, и снова услышал характерный лязг шагов.
На сей раз явилось сразу четыре призрака. Но это были уже не копьеносцы. Впереди встали два призрака с огромными щитами, а сзади двое с арбалетами. Толька пустил стрелу, но она попала в щит. Правда, щит исчез, но находившийся за ним призрак остался. Он тоже вскинул арбалет и прицелился в Тольку с колена. Вж-жить! Вж-жить! Призраки арбалетчиков — те, что стояли позади щитоносцев, — нажали на спусковые крючки, и две докрасна раскаленные стрелы понеслись к Лаптеву. Конечно, Толькин защитный пояс ощетинился молниями, и обе стрелы рассыпались на искры, будто фейерверочные ракеты. Толька ответил стрелой, которая разбила второй щит, но и за ним оказался призрак арбалетчика, изготовившегося к стрельбе с колена. Вж-жить! Вж-жить! Вж-жить! Вж-жить! Четыре стрелы сразу, словно метеоры, понеслись к Тольке! Защитный пояс превратил и их в искры, но это означало, что уже половина его ресурса израсходована. Еще шесть попаданий — и Тольке капут…
