Кот, который улыбался - Браун Лилиан Джексон (книги бесплатно полные версии txt) 📗

Услышав такие слова, Коко и Юм-Юм молнией помчались вниз, а Квиллер, срезав путь, спустился прямо по металлической лестнице. Тем не менее первыми у камина оказались кошки. Квиллер разложил хрустящие закуски по мискам. Питание из раздельной посуды было последним завоеванием Юм-Юм на фронте борьбы за кошачьи права, к которым Квиллер всегда относился с пониманием. Подбоченясь, хозяин взирал на трапезу своих питомцев.

Сегодня Юм-Юм изменила свою тактику. Сперва она помогла Коко расправиться с его порцией, а затем они вдвоём вылизали до блеска её миску,

– Ах вы безобразники! – раздражённо произнёс Квиллер. – Не будете ли вы возражать, деспоты, если я вернусь к статье?

Довольные своей трапезой, сиамцы не обратили на его слова никакого внимания: они были чрезвычайно заняты приведением в порядок лапок и мордочек. Поднявшись в свой кабинет, Квиллер написал ещё один абзац:

Мы с нетерпением ждём прихода героев, которыми готовы восторгаться и которым станем подражать. Что же мы в результате имеем? Толпы несостоявшихся политиков, спятивших эксгибиционистов, безнравственных наследниц, неуравновешенных художников, обезумевших храбрецов, коррумпированных спортсменов, бездарных конферансье, недоавторов недокниг…

Затрещал телефон, и он схватил трубку после первого же звонка. Звонил Джуниор Гудвинтер, молодой выпускающий редактор «Всякой всячины».

– Привет, Квилл, ты успеешь сегодня занести свою статью для завтрашнего номера?

– Только в том случае, если мне наконец дадут возможность закончить хотя бы одно простое предложение, – отрезал он. – А что случилось?

– Мы бы хотели, чтобы ты пришёл на совещание. Квиллер всегда пытался улизнуть с редакционных совещаний.

– А что там?

– Дуайт Сомерс вкратце доложит о Вкуснотеке. Он провёл несколько дней в Чикаго в обществе заправил Фонда К. Сюда он прилетает в три пятнадцать.

Раздражение Квиллера как рукой сняло. Фонд К. – так в городке прозвали Фонд Клингеншоенов, который Квиллер учредил, оказавшись наследником миллиарда. С Дуайтом Сомерсом, который занимался связями с общественностью и имел полномочия от Фонда в Центре, они были хорошими друзьями.

– Хорошо. Приду.

– Кстати, как себя чувствует Полли?

– Ей лучше с каждым днём. Ей уже разрешили подниматься и спускаться с лестницы – звание Нобелевского лауреата, пожалуй, обрадовало бы её меньше.

Полли Дункан, очаровательная женщина, ровесница Квилла, из-за болезни временно не работала в Публичной библиотеке Пикакса, где занимала должность главного библиотекаря.

– Передай ей, что мы с Джуди её любим и помним. Скажи, что мама Джуди перенесла такую же операцию в прошлом году и сейчас прекрасно себя чувствует!

– Спасибо. Её это обрадует.

Квиллер снова остался один на один с пишущей машинкой и отбарабанил ещё несколько предложений:

Коллекционирование «никто» – занятие очень увлекательное. В отличие от бриллиантов денег за них не берут, и подделок можно не опасаться. В отличие от первых изданий Диккенса редкостью они не являются. По сравнению с мебелью Чиппендейла они не занимают много места.

Снова раздался телефонный звонок.

– Юридическая фирма «Хасселрич, Беннетт и Бартер». – услышал Квиллер и тяжело вздохнул.

Звонки от адвокатов не расценивались Квиллером как радостное событие.

В трубке раздался дрожащий голос старшего из партнеров:

– Мистер Квиллер, умоляю извинить меня за то, что отвлекаю вас от работы. Я ни секунды не сомневаюсь, что именно сейчас волшебное перо Квилла строчит очередной шедевр.

– Что вы, не стоит беспокоиться, – любезно сказал Квиллер.

– Вы, конечно, наслаждаетесь прекрасными осенними деньками…

– Лучшей погоды для Мускаунти и представить себе невозможно. А как вы поживаете, мистер Хасселрич?

– Я ловлю каждый лучик уходящего солнца и с ужасом думаю о скором наступлении холодов. А как, скажите на милость, чувствует себя миссис Дункан?

– Потихоньку поправляется. Надеюсь, что и миссис Хасселрич полегчало.

– Она постепенно приходит в себя. Очень медленно. Худшей инфекции, чем горе, придумать для организма невозможно.

Адвокат прокашлялся и наконец перешёл к делу:

– Я звоню вам, чтобы напомнить о предстоящем ежегодном собрании Фонда Клингеншоенов, которое состоится в конце месяца в Чикаго. Мистер Бартер, как обычно, будет на этом собрании выступать от вашего лица. Но мне подумалось, что вы, возможно, и сами захотите присутствовать на этой церемонии, ведь вы ни разу не участвовали в ней. Все будут несказанно рады видеть вас.

Квиллеру акционерные собрания внушали ещё больший ужас, чем редакционные совещания.

– Спасибо за приглашение, мистер Хасселрич, но, к сожалению, дела в Пикаксе не позволят мне на это время отлучиться из города.

– Да-да, – согласился адвокат, – но с моей стороны было бы недопустимо не воспользоваться моментом и не пригласить вас.

За этим последовало ещё несколько уверений во взаимном уважении, после чего Квиллер, весьма довольный собой, повесил трубку, – ещё бы, ведь ему удалось избежать очередной скучной встречи с финансовыми воротилами. В те дни, когда на него обрушилось состояние Клингеншоенов, его познания в области финансов были настолько ничтожны, что пришлось открыть справочник и выяснить, сколько нулей в цифре миллиард. Богатство его никогда не интересовало – ему нравилось самому зарабатывать себе на жизнь, раз в неделю получать жалованье и экономно вести своё хозяйство. К неожиданному наследству он отнёсся как к обузе, которая только мешала ему спокойно жить. Вложить всё состояние в Фонд было поистине гениальным решением, которое одним махом избавило его от ненужных проблем. Он снова уселся за пишущую машинку:

Как распознать в толпе этого «никто»? Это может быть незнакомец, который, совершив доброе дело, незаметно исчезает, не дожидаясь, когда его поблагодарят. Это могут быть мудрые слова, услышанные от того, кто раньше мудрым вам вовсе не казался. Я вспоминаю старика, который, опираясь на трость, с трудом передвигался по центральной улице Пикакса. В тот день порывы ветра от сорока миль в час приближались к шестидесяти. Мы с ним спрятались в одном из подъездов, и тогда он сказал: «Ветер сбил меня с ног прямо напротив здания суда, но я не в обиде, ведь ветер – это дыхание самой природы».

Когда телефон зазвонил в третий раз, Квиллер рявкнул в трубку, но, услышав голос Полли Дункан, тут же сменил тон.

– Как ты? – заботливо поинтересовался он. – Я звонил тебе с утра, но никто не подошёл к телефону.

– Линетт возила меня в кардиологическую клинику в Локмастере, – раздался оживлённый голос из трубки, – доктор потрясён скоростью моего выздоровления. Он сказал, это оттого, что я всегда вела правильный образ жизни, разве только зарядку не делала. Я должна немного гулять каждый день.

– Отлично! Будем гулять вместе, – сказал он, а про себя подумал: «Разве я не втолковывал тебе это столько лет, но ты ведь меня не слушала!..» – Я заеду к тебе вечером, Полли. Тебе нужно что-нибудь?

– Только хороший собеседник. Мы наконец сможем поболтать вдвоем. Линетт вечером уйдет. A bientot [2] , дорогой.

– A bientot.

Перед тем как вернуться к своему эссе, Квиллер несколько минут просто сидел и радовался хорошим новостям от Полли. Он всё ещё не мог забыть её звонка поздней ночью, крика о помощи, её испуганных глаз, носилок, на которых санитары отнесли её к машине «скорой помощи», мучительных минут, проведённых им у дверей реанимации, и долгих часов ожидания у операционной палаты в больнице Миннеаполиса. Теперь она выздоравливала в доме своей золовки и с нетерпением ждала, когда же наконец окажется в собственном доме. Приготовив себе чашечку кофе, он отстукал: