Доктор воровских наук - Гусев Валерий Борисович (прочитать книгу txt) 📗
– Убежал со страху? – спросил Алешка.
– Скорее – улетел, – ехидно уточнил дед. – Ну, гуляйте, гуляйте. А то дождь скоро.
Мы поднялись на «взгорочек» и набрали маме земляники. А «скупаться» не пошли. Потому что как-то быстро стемнело кругом. Два бывших облачка – мы и не заметили – соединились и разрослись в одну темно-синюю тучу. Она закрыла полнеба. И так плотно, что солнце сквозь нее не просвечивало, только окрашивало ее края в какой-то тревожный бордовый цвет.
Кругом торопливо заквакали лягушки. Заскрипела где-то в траве ночная птица. Стало как-то неуютно.
– Наколдовал дед, – сказал Алешка. – И коза у него странная – Васька! Пошли домой, Дим.
Мы спустились со «взгорочка» и направились к нашей стоянке. По дорожке, в сторону деревни, шустро семенил дед Степа. Коза Васька подталкивала его рогами в зад.
Совсем стемнело.
– Дим! – Алешка вдруг схватил меня за руку. – Смотри!
В дырке крайней башни вдруг мелькнул слабый огонек. И было в этом что-то жуткое.
Развалины монастыря на фоне черной тучи, которая иногда озарялась беззвучными молниями, выглядели зловеще. Впору было поверить деду, что там и в самом деле гнездятся лешаки с ведьмаками. А кто еще в такую погоду туда полезет?
В общем, мы здорово прибавили шагу. И мне почему-то почудилась сзади какая-то неведомая опасность. Будто кто-то таинственный и недобрый спешит за нами, чтобы зачем-то догнать...
С каким облегчением мы увидели свет в нашей палатке!
– Набегались? – спросил папа. Он устраивал в машине спальные места для себя и дяди Федора, часть которого все еще торчала из-под капота. – Что новенького?
– В монастыре, – сообщил Алешка, – нечистая сила завелась.
– Какая прелесть! – сказала мама, высунув голову из палатки. – Как романтично! «Преданья старины глубокой».
– Ага, – сказал Алешка, отдавая маме землянику, – преданья... Там шляется кто-то. С огоньками.
– Пацаны небось лазиют, – высказался дядя Федор из-под капота. – Вроде вас.
Кто бы там ни лазил, подумалось мне, а уж я туда не полезу. Как грянет – одна дырка останется.
...Не знал я тогда, что в этом монастыре мы с Алешкой проведем далеко не самые лучшие и безопасные дни в своей жизни...
Ночью мне понадобилось выбраться из палатки. Алешка составил мне компанию. А когда мы уже собрались вернуться под одеяла, вдруг не совсем вдалеке послышался какой-то странный шум. Будто где-то что-то кто-то бормотал во сне. Такой большой и сердитый, вроде грубого людоеда-великана.
– Слышишь? – шепнул Алешка.
– Видишь? – шепнул я.
Развалины монастыря вдруг на короткое мгновенье озарились каким-то странным сильным белым светом, который тут же погас. И тут же заглохло сердитое бормотание великана.
Будто он повернулся на другой бок.
Мы шмыгнули в палатку и нырнули под одеяла...
А утром дядя Федор вздохнул над двигателем, сдвинул набекрень свою ушастую шапку и грустно сказал:
– Придется нам здеся погостевать малость...
Глава II
ВЕСЕННЯЯ СЕЛЕДКА
После завтрака дядя Федор уехал на попутной машине в город, покупать какие-то запчасти для двигателя. А мы стали обустраиваться на житье. Мама, конечно, немного поворчала, но смирилась и сказала, что здесь нисколько не хуже, чем на озере, которого она никогда не видела, и рядом деревня, где можно купить молока и свежих яиц. Эта идея ей очень понравилась, и она стала собираться на промысел.
А мы с Алешкой все время с опаской поглядывали в сторону монастыря, на его разрушенные башни и полуразрушенные стены. Все-таки такое заколдованное соседство с лешаками и ведьмаками нас не очень радовало. Хотя полазить в развалинах и поискать в них чего-нибудь древненького, вроде ржавого меча или кривой сабли, было бы неплохо. Тем более что днем, при ярком солнце, монастырь вовсе не казался мрачным и угрожающим. Его скорее было жалко из-за заброшенных развалин, в которых когда-то кипела жизнь, а теперь водится всякая нечисть.
Лешка, видимо, подумал о том же, потому что спросил маму, которая сидела у палатки и старательно, глядя в зеркальце, разрисовывала себе лицо, будто не в деревню за молоком собиралась, а на фирменную дискотеку:
– Мам, а что такое монастырь?
Мама придирчиво рассмотрела свой автопортрет и, занятая творчеством, ответила:
– Ну... там люди живут и богу молятся.
– Если бы только это! – хмыкнув, высказался папа.
– А раз ты такой умный, – обиделась мама, – вот ты им и расскажи.
– Расскажу, – пообещал папа. – Только сначала тебе. Одну давнюю, но поучительную историю... Жил-был один маленький мальчик. Такой маленький, что еще не умел говорить...
– А звали его Сереженькой, – подначила мама, имея в виду, что папа рассказывает о себе.
– Неважно, как его звали. А важно то, что в один прекрасный весенний день мама поднесла его на ручках к окну и сказала: «Смотри, Сереженька, весна!» Сереженька глазками луп-луп и даже засмеялся, когда чихнул от яркого солнечного света...
– Какие милые подробности, – съехидничала мама и стала доводить до совершенства свои длинные ресницы.
– И вот прошло довольно много времени, – продолжил папа, – и Сережа, уже прекрасно болтавший на русском языке, забегает в комнату, полную гостей, видит на столе селедку, тычет в нее пальцем и восторженно вопит: «Весна! Весна!»
– Глупость какая! – почти рассердилась мама. А мы уже хихикали, понемногу догадываясь, где здесь собака зарыта.
– И вовсе не глупость, – объяснил папа. – Когда мама подносила Сережу к окну и ворковала: «Весна, весна», за окошком висела селедка в пакете.
– Так! – Мама сначала рассмеялась, а потом грозно блеснула красиво накрашенными очами. – К чему это ты все рассказал?
– К тому, что, когда что-то объясняешь детям, нужно это делать так, чтобы потом не пришлось их переучивать. Чтобы они весну селедкой не называли.
– Ах, вот как! – Мама сердито подхватила бидончик для молока и сетку для яиц и пошла по тропинке в деревню.
– Осторожнее! – крикнул ей вслед Алешка. – Там коза Васька живет! Бодучая.
А папа присел у затухшего костра, закурил и стал рассказывать нам про монастыри. Обстоятельно и подробно. Чтобы потом нас не переучивать. Чтобы мы весну селедкой не обзывали.
Но рассказывал он очень скучно, одними фактами. Он только при маме красноречивый, а перед нами-то что стараться? И поэтому мы слушали очень невнимательно, а для вида с умными лицами кивали головами.
– ...Монастырь – это, ребята, государство в государстве, со своим уставом, со своими промыслами и заботами...
У меня уже голова устала кивать. А Лешка, похоже, дремал с открытыми умными глазами.
– ...Огромную роль выполняли монастыри в качестве оборонительных сооружений. Их и строили в виде крепостей, с башнями и крепкими неприступными стенами...
Алешка вдруг так кивнул, что чуть не врезался лбом в столик. Он вскинул голову и сказал с ясными глазами:
– Как интересно! А вон мама идет!
Но мама не шла. Она бежала. А за ней скакала коза Васька, волоча на веревке деда Степу.
– Тпру! Стой, оглашенная! – орал дед, семеня за козой. – Тормози!
Мы бросились маме на помощь. Я подхватил бидончик, Алешка – сетку с яичками, а папа маму. И мы благополучно удрали от агрессора Васьки.
Коза с сожалением посмотрела нам вслед и повернулась к деду. Ну и началась другая погоня.
Мы вернулись к себе, отдышались.
– Ну и коза, – сказал папа. – Настоящий козел! Крутой!
Мама поправила растрепавшиеся волосы и объяснила:
– Мне дед рассказал. Когда эта коза была козленком, все думали, что это козлик, и назвали его Васькой. А потом оказалось, что это козочка. И она уже привыкла к своему мужскому имени.
– И характер себе козлиный оставила, – сказал папа. И спросил, мне показалось, не столько с опасением, сколько с надеждой: – Она тебя не боднула?
