Кот, который сдвинул гору - Браун Лилиан Джексон (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
Однако сама дорога превратилась в узкую полосу грязи, и Квиллер ехал медленно, стараясь избегать луж, похожих на маленькие пруды. Проезжая мимо знакомого дома, он опять увидел старушку, которая вчера чистила яблоки, – она сидела на крыльце и раскачивалась в кресле-качалке с высокой спинкой. В воскресном платье, в сплющенной соломенной шляпе с цветами, она явно поджидала кого-то, кто должен был отвезти её в церковь. Однако нажать на тормоз Квиллера заставило её окружение: на коленях у неё сидела черная кошка, у ног свернулась серая, а на верхней ступеньке крыльца лежала, вытянувшись во всю длину, рыжая, тигриного окраса. Ружье отсутствовало.
Сунув в карман фотоаппарат, Квиллер вышел из машины и направился к старушке, приветливо махая ей рукой. Она смотрела на него, никак не реагируя.
– Простите, мадам, – обратился он к ней самым любезным тоном, на какой был способен. – Это дорога к Картофельной Лощине?
Прежде чем ответить, она качнулась несколько раз в качалке.
– Сдаётся мне, ты и сам знаешь, – ответила она, нахмурившись. – Я видела, как ты проезжал вчера. Дорога ведёт только туда.
– Извините, я здесь человек новый, а горные дороги кого угодно запутают. – Он рискнул осторожно приблизиться к ней. – У вас красивые кошки. Как их зовут?
– Это – Черныш. Это – Пятныш. А того – Тигр. – Она перечислила имена деловым тоном, как агенту по переписи населения.
– Я люблю кошек. У меня их две. Вы не будете возражать, если я их сфотографирую? – Он вытащил из кармана фотоаппарат.
Она молча качалась в кресле. Наконец решила:
– Если и мне будет одна фотография.
– Вы получите её, как только я проявлю пленку. – Он поспешно щёлкнул несколько раз. – Прекрасно. Благодарю вас… У вас приятный дом. Вы давно живёте на Малой Бульбе?
– Я родилась здесь. Ко мне тут всё время приезжают и уговаривают продать дом. Ты тоже? Я не собираюсь ничего продавать.
– Нет, я просто провожу здесь отпуск, наслаждаюсь прекрасным горным воздухом. Меня зовут Джим Квиллер. А вас как? – Он говорил с таким неподдельным интересом и таким ласковым голосом, что сразу располагал собеседника к себе.
– Все зовут меня бабушка Ламптон, у меня уже четыре правнука.
– Ламптон? Кажется, здесь в Картофельных горах довольно много Ламптонов, – заметил Квиллер.
– И должно быть! – ответила старушка, энергично раскачиваясь. – Ламптоны здесь уже больше ста лет – рожали детей, выкармливали цыплят, продавали яйца, рубили лес, делали виски из зерна…
Во двор въехала машина, шофер посигналил, и старуха, быстро встав и откинув кошек, решительно зашагала к машине, даже не попрощавшись. Теперь Квиллер понял – или думал, что понял, – почему на крыльце держали ружье: оно предназначалось для отпугивания спекулянтов землей, если они становились слишком настырными, и, скорее всего, бабушка Ламптон умела с ним обращаться.
Несмотря на грязь после дождя, мастерские и магазинчики в Картофельной Лощине работали. Кризалис Бичем встретилась ему на деревянных мостках у ткацкой мастерской. Хотя то, что на ней было надето, казалось ручной работы, выглядело оно скучно, впрочем, как и прежнее платье; однако отношение к нему стало помягче.
– Я не ожидала, что вы приедете по такой дороге, – сказала она.
– Но стоило поехать, – ответил он, – хотя бы для того, чтобы увидеть водопады и водопадики и радугу над каждым из них. Что это за цветы, которыми покрыты все горы?
– Горная лавровишня, – ответила она.
Они вошли в магазинчик, окунувшись в обволакивающую мягкость тканей, развешанных по стенам от пола до потолка.
– По-моему, это здание было когда-то школой, – заметил он.
– Да. И много лет. Ещё моя прабабушка училась здесь в младших классах. Всего лишь двадцать лет назад бульбики учились в школе, в которой восемь классов занимались в одной комнате – с одним учителем, а иногда и с одним учебником… Вот ваши накидки. Я принесла шесть, чтобы вы могли выбрать цвет. Что вы собираетесь делать с ними, мистер…
– Квиллер. Подарю своим приятельницам. Может, вы поможете мне выбрать цвет? У одной женщины золотистые светлые волосы, у другой – рыжеватые, у третьей – начинают седеть, а у четвёртой цвет волос меняется каждый месяц.
– Вы не женаты? – спросила она прямо, но без какого-либо признака личного интереса.
– Уже нет… и ни за что снова! У вас вчера вечером отключался свет?
– У всех отключался. Мы все равны, когда авария на линии. И бульбики, и все остальные.
– Что-то я не вижу вашей мамы сегодня…
– По воскресеньям она не работает.
С помощью Кризалис Квиллер выбрал фиолетовую накидку для Лори, зелёную для Фран, ярко-синюю для Милдред и тёмно-серую для Хикси. Пока он подписывал чек, Кризалис упаковывала накидки в коробку из-под ниток.
– У меня никогда не было так много денег сразу, – сказала она.
Получив покупку, Квиллер замялся, не зная, начинать ли болезненный разговор. Потом решился:
– Вы не рассказали мне, что ваш брат обвиняется в убийстве Дж. Дж. Хокинфилда.
– Вы его знали? – спросила она отрывисто.
– Нет, но я снимаю его бывший дом.
– «Тип-Топ»? – Она задохнулась от отвращения. – Именно там всё и произошло – ровно год назад. Случай этот называют убийством в День отца. Вы ведь знаете, как газетчики могут всё это подать!..
– А почему обвинили именно вашего брата?
– Это длинная история, – сказала она, тяжело вздохнув.
– Я бы хотел услышать её, если вы не против.
– Тогда вам лучше сесть, – сказала она, подтолкнув к нему деревянный ящик, сама же устраиваясь на сиденье ткацкого станка.
С правильными чертами лица, с горящими глазами, худощавая и сильная, как все, кто живёт в горах, с тонкими и ловкими руками ткачихи, она была не лишена привлекательности; ей не хватало немного косметики, чтобы выглядеть по-настоящему красивой.
– Форест поступил в колледж, где изучал естественные науки, – бодро начала Кризалис, словно долго репетировала свой рассказ. – Когда он вернулся домой, его очень интересовали проблемы окружающей среды, и он ненавидел людей, которые разрушали наши горы. А главным разрушителем был Хокинфилд. Посмотрите, что он сделал с Большой Бульбой! И все его проекты таковы – о природе он не думал.
– Что именно планировал Хокинфилд? – спросил Квиллер с интересом. В силу своей профессии он умел и любил слушать.
– Построив коттеджи на вершине, он продал их вместе с участками земли и заработал кучу денег, затем организовал синдикат, для того чтобы продвигать планы строительства мотелей, парка передвижных домиков и даже лыжной базы! Уже началась вырубка леса, чтобы проложить лыжные трассы. Не правда ли, как нелепо то, что его именем собираются назвать самую живописную дорогу!
– И что же предпринимал ваш брат в этой ситуации?
– Возможно, он был немного вспыльчив, но он верил в активные действия. Да и не только он, многие хотели остановить осквернение природы, но Хокинфилд обладал большой властью в долине. Вы понимаете, что, владея газетой и радиостанцией и имея деньги и политическое влияние, он мог припереть к стенке кого угодно. Вышло так, что только Форест осмелился открыто высказать своё мнение.
– Ему было где высказаться?
– Ну едва ли, при таких обстоятельствах, Всё, что он мог сделать, – это проводить собрания и митинги на улицах. Ему приходилось раздавать листовки прохожим, чтобы привлечь внимание людей. Сначала никто не брался печатать их, но один наш друг работал в типографии «Вестника» и вызвался напечатать несколько листовок во время обеденных перерывов. К несчастью, его поймали на этом и уволили. Мы ужасно переживали за него, но он не считает, что это из-за нас.
– Какие отклики вы получали на свои воззвания? – поинтересовался Квиллер.
– Первый раз всё прошло в общем довольно хорошо, в толпе находился репортер от «Вестника», и мы надеялись, что о нас напишут – хорошо или плохо, не имело значения. Но мы ошиблись! В газете не появилось ни строчки, зато он сфотографировал всех, кто присутствовал на митинге. Ну не грязно ли это? Точно тайная полиция! Об этом узнали, и на следующий митинг пришли только храбрецы, которым нечего было терять. Проблема охраны окружающей среды фактически разделила людей в нашем округе на порядочных и не порядочных.
