Тайна старинного рояля - Бонзон Поль-Жак (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Я вас слушаю!
Я снова повторил все, о чем мы узнали, стоя под окном дома с башенками. А затем рассказал все по порядку — о слепом, о старьевщике, о пропавших и найденных собаках.
Сначала нам показалось, что комиссар слушает невнимательно: он рассеянно постукивал кончиком карандаша по столу. Неожиданно карандаш задрожал в его пальцах, он прищурился. Когда мы закончили, комиссар задал нам множество вопросов, будто допрашивал преступников, хотя ведь мы, наоборот, хотели спасти мсье Воклена. Наконец комиссар попросил меня повторить содержание беседы, подслушанной в Сент-Фуа. Он сделал какие-то пометки в блокноте, потом развернул карту города и попросил показать, где все должно произойти.
— Здесь, мсье комиссар. Это должно случиться здесь, напротив моста, на том берегу Соны.
Он задумался, взглянул на нас, задал еще несколько уточняющих вопросов и наконец заявил:
— Ну что ж, я убедился, что вы говорите правду. Завтра в девять к мосту прибудет полиция. Я отдам приказ. Но вас там не должно быть видно. Однако, возможно, вы мне понадобитесь. Спрячьтесь где-нибудь неподалеку. Разумеется, вмешиваться вы не должны. Пусть поработает полиция. Что же касается слепого, то я запрещаю вам предупреждать его. Понимаете почему? Нужно, чтобы до последней минуты все шло так, как задумали преступники. Итак, завтра утром, в девять часов, у моста Сен-Венсан.
Комиссар встал, подошел к Мади и ласково потрепал ее по щеке.
— Спасибо вам, ребята. Вашему слепому повезло, что у него такие друзья.
Он открыл дверь и простился с нами. Полицейские с изумлением смотрели на нас, когда мы выходили. Малыш Сапожник презрительно смерил их взглядом, если можно так выразиться, с высоты своего роста. На улице мы столкнулись с Гилем и Бифштексом. Найдя в Пещере нашу записку, они побежали в комиссариат. Мы рассказали им обо всем и, немного успокоенные, разошлись по домам.
Домой я пришел около восьми. Отец уже вернулся с работы. Он строго посмотрел на меня, будто хотел сказать: «Ты пришел слишком поздно, Тиду, что бы это значило?» К счастью, он промолчал, и мне не пришлось оправдываться. Теперь, когда мы побывали у комиссара, я мог бы рассказать родителям все, но мне хотелось подождать до завтра, когда эта история закончится и наш старый друг будет спасен… К тому же, если мама узнает, в какую переделку я попал, она очень расстроится!
После ужина мы с Кафи тут же отправились в мою комнату. Завернувшись в одеяло, я пытался заснуть, но в голове у меня все звучал омерзительный голос человека в сером пальто. Я мучительно пытался найти причину, толкнувшую его на преступление. Конечно, дело было в рояле, стоившем целое состояние, но как он смог бы получить это состояние, избавившись от слепого?
Не знаю почему, но понемногу мной вновь овладел страх. Меня неотвязно преследовала мысль, что вечером этот человек выдумает еще что-то. А вдруг он приедет завтра раньше, когда на набережной не будет никого, кто сможет спасти нашего старика?
Я тихонько подозвал Кафи. Верный пес подошел к кровати и подал лапу. Мы вместе прислушивались к гулу, доносившемуся с улицы: в сегодняшнюю новогоднюю ночь там было особенно шумно. Иногда мне казалось, что меня зовут друзья, чтобы сообщить плохую новость; но это были всего лишь веселые крики полуночников, которые встречали праздник на улице. Им было чему радоваться!
Вдруг мне захотелось встать, тайком выйти из дому, побежать на Фурвьер и предупредить слепого… Нет, комиссар не велел этого делать. Полицейские хотели схватить злоумышленников на месте преступления.
Колокол церкви Круа-Русс прозвонил полночь. Новый год! Вдалеке раздались взрывы петард. Сердце у меня щемило, но я сказал себе: «До утра остается всего несколько часов. Нужно заснуть, и как можно скорее, не то я просплю».
У МОСТА СЕН-ВЕНСАН
Когда я проснулся, было еще темно. Семь часов! Спал я недолго, но мне показалось, что прошла целая вечность: всю ночь меня мучили кошмары. Родители уже встали и были на кухне. Я быстро оделся и побежал их поцеловать.
— С Новым годом, мамочка!.. С Новым годом, папочка!
Но как я мог скрыть свои чувства? Голос у меня дрожал.
Мама обняла меня.
С новым годом, Тиду!.. Ты почему так рано? Раньше ты всегда ждал, пока мы придем к тебе в спальню.
Потому что… потому что я обещал слепому зайти к нему.
В такую рань?
Мы еще не говорили, что нашли его собаку. Ждали первого января, чтобы сделать ему сюрприз.
Тьфу, как нехорошо начинать новый год с вранья! Но потом, когда я все объясню, мама меня обязательно простит. К тому же солгал ли я? Ведь если все закончится благополучно, мы действительно сможем сказать мсье Воклену, что Брике нашелся.
В восемь часов, наскоро проглотив завтрак (я даже забыл сказать маме «спасибо» за чудесные коржики, которые она купила специально для меня), я вышел с Кафи на улицу. И вот первая неожиданность! На улице Птит-Люн стоял густой туман. Я побежал в Пещеру. Корже, Стриженый, Гиль и Бифштекс были уже там; по их лицам я понял, что они тоже провели беспокойную ночь. Вскоре пришла Мади. Сапожник сильно задержался, но не по своей вине. Вчера его мама целый день работала, поэтому проснулась поздно. Не мог же он уйти, не поцеловав ее и не поздравив с праздником!
— Пошли! — решительно сказал Корже. — Нужно спешить.
По пути нам не встретилось ни живой души. Лионцы отсыпались после встречи Нового года. В городе было сумрачно; казалось, день никогда не настанет. На набережных еще горели фонари.
Накануне, возвращаясь из комиссариата, мы решили спрятаться за парапетом набережной, на карнизе, образованном выступом широкой колонны. Впрочем, в этом тумане можно было не опасаться, что нас кто-нибудь заметит.
…Пробираясь вдоль стен, словно заговорщики, мы добрались до моста Сен-Венсан и перешли по нему поодиночке, чтобы не привлекать к себе внимания. Затем, перепрыгнув по очереди через парапет, приземлились на карнизе. Если мы присядем на корточки, с набережной нас не заметят.
Кафи понял, что мы чего-то ждем. Вместо того чтобы носиться по набережной, он лег рядом со мной.
Осторожно поднимая головы, мы следили за происходящим. Машин на набережной почти не было, проехало только несколько легковушек. Человек, который должен был подтолкнуть слепого под колеса, еще не пришел. Полиции тоже не было видно. Невозможно было представить, какая драма должна здесь разыграться.
Девять часов! Ничего не происходило. Туман и не думал рассеиваться. Фонари все еще горели, машины ехали с зажженными фарами. Нас пронизывал влажный холод, на одежде расплывались мокрые пятна, Кафи то и дело отряхивался, обдавая нас брызгами.
Половина десятого! Нас все больше донимали холод и беспокойство. Приедет ли полиция?
Может, комиссар только сделал вид, что поверил вам? — заволновался Бифштекс.
Нет, — возразила Мади. — Ты не был у него в кабинете, а мы были. Вид у него был самый решительный.
Без двадцати десять! Внимание! Какой-то темный, кажется черный, автомобиль Затормозил у тротуара, метрах в двухстах от моста. Из-за густого тумана его плохо было видно, однако по очертаниям Корже определил, что это большая машина, похоже, иностранной марки. Из автомобиля никто не вышел. Наверное, это приехал человек в сером пальто.
Без десяти… Тревога нарастала. Набережные понемногу оживлялись. Машин становилось больше. Пробегали прохожие с поднятыми воротниками, пытаясь спастись от ледяного тумана. Черная машина все еще стояла у тротуара, она лишь переменила место: перед ней припарковался другой автомобиль, и водитель черной машины объехал его, чтобы не терять из виду мост.
Десять часов! Сапожник, выглянув из-за парапета, заметил двух человек, стоящих на тротуаре. Он узнал Курчавого и его сообщника. Но где полиция? Корже пытался нас успокоить:
— Не волнуйтесь. Комиссар действует осторожно. Полицейские появятся в последнюю минуту…
