Сокровища старой церкви - Гусев Валерий Борисович (книги бесплатно без .txt) 📗
Говорил Великий шутливо, но было заметно, что он злится и нервничает. И было от чего – время идет, а результата нет.
– Далее. – Указка ткнулась в изображение часовни. – Здесь вы чего испугались? Ты туда лазил, Миха?
– Так точно! – бодро отрапортовал Мишка. – На данном объекте, кроме всякого мусора, ничего дорогостоящего не обнаружилось. Ни входов, ни выходов – также...
Миха врал бодро, привычно, легко. В часовню он не лазил. Только заглянул, присвистнул и с чистой совестью вернулся к реке, где у него были заброшены удочки.
В часовне ему не глянулось. Там действительно было мусорно, запущено. Но главное – по всем ее подвальным стенам висели прикрученные медными винтами мраморные доски с указанием старинными буквами: кто и когда захоронен за ними в мрачной глубине холодных ниш, чей истлевший прах там покоится.
Больно надо Михе среди покойников лазить. Поэтому он наврал с чистой совестью в три короба. Как на педсовете.
– Даю последний шанс, – сказал Великий. – Сегодня вскрываете саркофаг. И если в нем пусто, завтра шарите в часовне. Двое суток вам осталось до богатства. – «Любитель старины» усмехнулся. – Или до нищеты. – Стер схему с доски, повернулся к «классу»: – Все свободны.
Платонов нашел Андрею свободный кабинет, принес ему чашку кофе, диктофон и две кассеты.
– Тут часа на четыре наговорено, – сказал он. – А информации – ноль.
– Все дело в том, с какой стороны слушать. Тебя одно интересовало, а меня – другое.
– Ну-ну, работай.
Андрей гонял кассеты несколько часов. Перематывал, начиная сначала, что-то выписывал, снова гонял. Даже батарейки пришлось менять.
К вечеру зашел Платонов, пожалел его:
– Ты похудел даже, парень. Нашел что-нибудь?
– Вроде, – осторожно ответил Андрей и показал свои выписки из длинного, сложного, путаного разговора следователя с подозреваемым.
Надо сказать, дед Федор и до этого события ни разговорчивостью, ни внятностью речи, ни ясностью мысли не отличался. А уж после вообще в полном затмении находился. Так что разобраться в его ответах было на грани невозможного. Однако то, что терпеливо выбрал Андрей, о чем-то все-таки говорило. Мутно, смазанно, но говорило.
«Следователь : Что было дальше, гражданин Кузякин?
Кузякин : Ничего.
Следователь : Напоминаю ваши показания. «Я схватил ящик с водкой и стал искать, где спрятаться...»
Кузякин : Вспомнил! Туда, сюда – некуда. В дверь стучат и в матюгальник пугают, сдавайся, мол, Федор, не су... не гу... не угу...
Следователь (подсказывает): «Не усугубляйте свою вину».
Кузякин : Во-во! Похоже. Ты тоже там был, что ли?
Следователь : Нет, я это слово раньше слышал. Продолжайте.
Кузякин : Бегаю с этим ящиком – хоть на стенку лезь. Глядь – и вправду, цепь висит, на колонне. Я ее хвать...
Следователь : Продолжайте.
Кузякин : Все. Дальше забыл».
Но Платонов был следователь въедливый, терпеливый. Вцепится – не оторвешь.
«Следователь : Давайте вспоминать. Ухватились за цепь...
Кузякин : Опять вспомнил! Тут стена на меня рухнула. Еле отскочил. А за ней – дыра. И холодом из нее несет. В дыре – ступеньки. Битые все, шатаются...
Следователь : Спустились по ступеням, так?
Кузякин : Спустился...
Следователь (подсказывает): Пошел дальше...
Кузякин : Нет. Назад вернулся.
Следователь : Не понимаю...
Кузякин : За водкой. Забрал ящик. На ступеньки поставил. Тута сверху еще одна цепь шевелится, ржавая вся, обрывок такой. Дернул ее, потянул – и стена на место стала...
Следователь (нетерпеливо): Продолжайте, продолжайте.
Кузякин : Дальше ничего не знаю. Темнота. Холодно. Ящик на плечо – и вниз. Ступеньки под ногами прыгают. Потом вода захлюпала. Ощупью шел. А то и вплавь. Ден восемь плыл. Или поболе... На второй день свет появился. И выбрался я на свет совсем в другом государстве. За границей, значит.
Следователь : Почему вы так решили?
Кузякин : У них язык другой. Обликом вроде на наших людей похожи: в фуфайках, в сапогах, а по-нашему не понимают».
Да и где ж тебя, Федя, понять, если ты всю дорогу водкой подкреплялся. Поди ни слова выговорить толком не мог. А то и совсем язык родной позабыл.
«Кузякин : Ну, а потом меня менты взяли и сюда, стало быть, обратно на родину доставили».
– Все понял? – спросил Андрей, когда Платонов дочитал выписки и положил листы на стол.
– А как же! Еще как! «Стена упала. Стена встала. Водку на плечо. И в Париж, прямо в фуфайке».
– Зря зубоскалишь, – усмехнулся Андрей. – Смотри, – он стал рисовать на листе какое-то техническое устройство. – В церкви четыре колонны. Вот эта – полая, с секретом. Один из облицовочных камней закреплен на оси, может вокруг нее вращаться. Причем ось расположена ниже центра тяжести. Фиксируется камень наверху вот этим кольцом. Повернул его – камень освобождается и ложится на пол. Можно заходить. Внутри, я так предполагаю, тоже цепь, перекинутая через блок. Вошел, потянул за цепь – камень встал на место. Просто, как все гениальное.
– Стена упала, стена встала, – подхватил Платонов.
– Какой ты умный, – иронически протянул Андрей. – А вот Федор чуть глупее. Секрета этого не знал, плиту не придержал, она на пол ахнулась – кольцо сломалось, механизм повредился.
– Значит, на место он плиту поставил, но теперь ее со стороны входа, из церкви, не открыть. А вот изнутри...
– Вот-вот! В том и беда. Если лихой человек найдет подземный ход, то темной ночью проникнет в церковь, вынесет из нее все самое ценное – ищи его тогда хоть до пенсии.
– Думаешь, есть такой человек? – прямо спросил Платонов. – Подозреваешь?
– Подозреваю. А сделать ничего не могу.
– Потряси его как следует. С пристрастием.
– И что? Что я ему могу предъявить? Преступный умысел? А доказательства? Он посмеется надо мной и в прокуратуру заявит. А ты на меня уголовное дело заведешь.
– Наблюдаешь за ним?
– Наблюдаю. Но дело сложнее. Он, мне кажется, на это хищение пацанов наших нацеливает, а сам до конца в сторонке останется.
– С чего ты взял?
– Ребята стали в церковь захаживать. По кладбищу ночами рыщут. И, кстати, – Ратников кивнул на кассеты, – есть сведения, что к деду Федору плавали, на разведку.
– Это серьезно. Пацаны ведь из-за этого негодяя срок могут отхватить. И немалый. Жаль. Ты ведь только-только контакт с ними наладил.
Андрей вздохнул с обидой.
– У них сейчас другие контакты.
– Постой, а может, это все фантазии? От чрезмерной твоей бдительности?
– Это тоже фантазии? – и Андрей положил перед следователем листок из школьной тетради со схемой церкви.
Платонов присвистнул.
– Отдать на экспертизу?
– А я и без экспертизы эту руку знаю. Не знаю только, как этот листок ко мне попал?
– Подбросили...
– Подбросили. – Андрей встал. – Поеду, поздно уже. А ночь сегодня будет трудная.
Но в село участковый поехал не сразу, завернул по дороге в музей, к обаятельному директору.
Староверцев уже собирался уходить. Он церемонно поздоровался и заметил:
– Меня начинают тревожить ваши визиты, Андрей Сергеевич.
– Я позже все вам расскажу, – пообещал Ратников. –
И, надеюсь, вы узнаете очень много интересного. И я отвечу вам на все ваши вопросы. У вас их будет много. А сейчас...
– Да, да, – засуетился Староверцев. – Я отчасти выполнил вашу просьбу. – Он переворошил бумаги на столе, нашел нужную. – Просмотрел все наши архивы, чтобы найти хоть что-то, относящееся к данному вопросу. Сведения очень скудные. Но интересные. Вот отрывок из семейной переписки Шуваловых. К сожалению, ни автора письма, ни адресата установить не удалось – письмо без начала и без конца, – но это значения в данном случае не имеет. Важен факт...
