Кит - рыба кусачая - Поливин Николай Георгиевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— Убьешь, чемпион, — присел Петька, — силища у тебя» как у Ивана Поддубного. Недавно я про этого борца книженцию знатную прочел. Интересно!.. А про Васькиных дружков не думайте. Не было их у него и не будет. Жила, враль, каких свет не видывал. А если и есть у него такие же, как он, жлобы, так они сейчас из Морянска так пятки наскипидарили, на «Чайке» не догонишь. Топайте домой, ни пуха вам ни пера!
— К черту! — Генка трижды сплюнул через левое плечо и смело пошагал к отчему порогу. А Петька, лихо насвистывая «Скачут кони на балконе», потопал по своим мальчишеским делам к реке, благо родительница его в эту ночь дежурила на телефонной станции.
Гром над Генкиной головой в этот вечер гремел, но приглушенно. То ли Муха держался на сей раз молодцом, то ли Олег Георгиевич заранее утихомирил страсти, бушевавшие в сердце Натальи Аркадьевны, — кто знает, только молний не было. Больше того, Генке в тот же знаменательный вечер было дано высочайшее разрешение на поездку в столь милую его сердцу Лужу, где живут удивительные люди, похожие на Кита.
Через два дня корабль на подводных крыльях увозил в рыбацкое прикаспийское село трех отчаянных мальчишек и двух девчонок-задавак. Компания стояла на носу и смотрела с надеждой вперед, туда, где голубели необозримые просторы Каспия, где их ждали удивительные приключения, выпадающие на долю лишь самых отчаянных и находчивых смельчаков.
8 . РОДИНА МОРЕХОДОВ И БУНТАРЕЙ
— А вон и наша Лужа, — Кит указал рукой на пожарную каланчу, возвышавшуюся над купой ветел далеко впереди, по носу корабля.
— Где? Где? — защебетали девочки. А Генка с Петькой молча привстали на цыпочки и вытянули по-гусиному шеи, стараясь пораньше разглядеть знаменитое село «мореходов и бунтарей», как они вычитали в популярном краеведческом справочнике. Но из-за стены осокорей и ветел выглядывали кроме каланчи лишь отдельные крыши домов. Справа темнели корпуса рыбозавода. Невысокий, но обрывистый берег был защищен могучей деревянной забойкой.
— Чтобы в половодье не размывало, — пояснил Кит. — Здесь вода, Как нож, режет все, что ни попадется на пути. А вот и наша пристань!..
Голубая кокетливая пристанька, разукрашенная кружевной резьбой по дереву, очаровала ребят.
— Красивая-то какая! — словно бы про себя произнесла Таня. Но Костя понял, что реплика адресована ему, и живо откликнулся:
— Шкипер на ней — писаный красавец, вот она за хозяином и тянется, отставать не хочет.
«Ракета» замедлила ход. На нос пристани вышел русочубый кряжистый мужчина. Он был одет в вышитую косоворотку, распахнутую на груди. На круглом румяном лице его кудрявилась пшеничная бородка, пышные русые усы по-казацки свисали книзу.
— Прохору Мокеичу наш поклон! — крикнул капитан.
— Мое почтение, Константин Ильич, — поздоровался степенно богатырь.
— Это и есть шкипер, — шепнул Костя, а в полный голос крикнул: — Здравствуй, дядя Проша!
— Будь здоров, племяш, коль не шутишь! — усмехнулся Прохор Мокеевич, встряхивая копной мягких волос.
— Ну как, — опять перешел на шепот Кит, — красивый?
— Мужчина прямо из сказки, родной брат Ильи Муромца, да и только, — сказала Нюська Иночкина.
— В самую точку угодила. Наша учительница по литературе то же самое про него говорила. — Кит влюбленным взглядом как бы погладил подплывающий родной берег. — Хорошо-то как у нас!
— Хо-ро-шо! — мечтательно протянул Петька. — Глянь, Ген, а вон — ветряки. Для чего они, как ты думаешь?
— Огороды поливать, — пояснил Кит. — Хо, маманя встречать пришла, значит, телеграмму дяди Оли получила... Маманя, мы тут! — во весь дух закричал он.
Высокая, еще не старая женщина в темном ситцевом платье помахала ребятам рукой. Лицо ее светилось нерастраченной лаской, большие темные глаза глядели на ребят доверчиво и грустно.
— Она у тебя красивая, — тихо обронила Нюся.
— Когда-то на селе первой красавицей слыла, — гордо подтвердил Костя. — Чуть ли не все парни к ней сватов засылали, а она отца выбрала. Хоть и был он из бедняцкой семьи, но удалью и силой его природушка не обидела. Война пожить не дала. Если бы не она, проклятущая, не знали бы мы с маманей горя-беды, жили бы сейчас не хуже Генки.
«Ракета» подвалилась к пристани, и пассажиры, гомоня, хлынули на берег. И впереди конечно же оказались Кит и его друзья.
Современная унылая архитектура хотя до Лужи и дошагнула, но испортить село не успела. Морянские «Кербюзье» сумели воздвигнуть в центре Лужи лишь три серых железобетонных куба — контору рыбозавода, комбинат бытового обслуживания и общежитие пожарников, за ненадобностью переделанное в колхозную гостиницу. Кубы горделиво высились на бугре, подпирая острыми плечами деревянную пожарную каланчу. Добротные дома рыбаков, окружавшие «руководящий бугор» с трех сторон, держались от данных учреждений на довольно значительном расстоянии. Улицы в селе шли параллельно реке Волге и ее притоку речушке Кисинке.
Большие светлые окна, казалось, приветливо и озорно подмигивали приезжим: ну как, мол, село? Понравилось ли?
— Красивое село, — за всех ответил Генка. — А крыши-то, крыши!
Ребята подняли глаза вверх и ахнули: почти над каждой крышей плавали затейливые флюгера — стерлядки и петухи, вырезанные из жести и дерева.
Китов дом — крайний, он замыкает западную окраину села. Фасад его задумчиво смотрится в затененные воды Кисинки. На берегу речки владычествуют могучие осокори и плакучие ивы. Возле каждого дома — легкие мостки, у мостков покачиваются круглобокие рыбацкие лодки.
— А ваша где? — поинтересовался Петька.
— А вон та, — Кит кивнул на свежеосмоленную бударку, на носу которой затейливой вязью было выведено: «Русалка».
— Успеете, нарыбачитесь еще, — усмехнулась Костина мама. — Проходите в дом. Закусите. Проголодались поди. Да и отдохнуть часик, другой не мешает...
В просторном дворе Титовых приветливо покачивают ветками фруктовые деревья. В одном из углов сутулится старенький сарай и русская банька. Рядом с ними — колодец с журавлем.
Генка подбежал к колодезному срубу, заглянул в него. В лицо пахнуло холодом и сыростью. Муха зябко передернул плечами. Подошел Петька:
— Ты чего?
— Да вот напиться хотел.
— За чем же дело стало?
— Ген, Петь! — закричал Костя. — Идите в дом, маманя зовет!
— Сейчас, напьемся только! — И Генка лихо послал бадейку, привязанную к концу журавля, в колодец.
Вода оказалась холодной и вкусной. Пили маленькими глоточками — ломило зубы.
— Ай, вкуснецкая-мировецкая, — приговаривал Генка, — живая, молодящая вода! Теперь я не удивляюсь, что в этих краях живут богатыри-богатырищи.
Петька согласно кивал головой, урча и жмурясь сладенько, словно кот у крынки со сметаной. Сегодня Петуха просто не узнаешь. Разодет он, как фон-барон, по собственному утверждению Петьки. Его длинные худющие ноги прикрыты новыми коричневыми техасами, плечи обтягивает красная трикотажная футболка. На Генке — синий вельветовый костюмчик.
Из открытых окон Китова дома потянуло вкусными запахами. Тонкие крылья Петькиного ястребиного носа затрепетали.
— Айда, Ген, звали же... — И Петька, не дожидаясь Мухи, бодрой рысцой устремился к гостеприимному крыльцу, конек которого был украшен скворечником-каравеллой. Генка воровато оглянулся: во дворе ни единой души.
«В этом арсенале непременно хранится оружие», — многозначительно сказал он себе, устремляясь к амбару. Мимо капустных и помидорных грядок проскользнул по-пластунски, ужом. Вот и рябая, побитая непогодами дверь с медной финтиклюшестой ручкой. Генка взялся за нее — и вдруг, испуганно пискнув, рухнул на землю. На его плечи с крыши амбара свалилась огромная рысь! Генка зажмурился, считая, что в этом его спасение: ведь если зверь посчитает его убитым, глядишь, и не тронет.
— Эй, ты, не притворяйся, что в упокойниках состоишь! А ну, разомкни гляделки, не то в колодец отправлю!..
