Ночь открытых дверей - Усачева Елена Александровна (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Супер! Не надо будет сюда ходить, – выкрикнул Прохоров, и в классе заржали.
– Кармашкин, как у тебя продвигаются поиски журнала? – Математичка и не думала отвлекаться или менять тему разговора. – Ты узнал, где он?
– Чего журнал? – подал голос Генка. После купания в чае чувствовал он себя неважно. – Как будто я его брал!
– Но кто-то ведь взял! – всплеснула руками учительница и снова забегала по кабинету.
– А что у вас всех с лицом? – чуть прищурившись, стала она вглядываться в лица мальчишек. – Вас что, всех били? Илья?
Стриж потер глаза и поднялся.
– А у него кошка рожает, – вылез вперед Вовка, и весь класс опять заржал.
– Тишина! – хлопнула в ладоши Елена Прекрасная. – Костя, а с тобой что?
– Ударился, – хмуро отозвался Янский.
– Гена, ты тоже ударился? – с сомнением спросила учительница.
– А они друг об друга ударились, – сострил Прохоров, и класс снова захохотал.
– Ну, хватит! Вам лишь бы веселиться! – Математичка приложила ладонь ко лбу. – А у вас, между прочим, один день остался, и если журнал за это время не найдется, то всех накажут!
– А что будет? – осторожно спросила Воронова.
– Ну, не знаю, – неуверенно пожала плечами Елена Прекрасная. – Например, Кармашкина исключат из школы.
По классу прокатился удивленный шепоток.
– А почему меня? – насупился Генка.
– Потому! – раздраженно отозвалась учительница. – Смеешься громче всех.
– Круто! – восхитился Прохоров.
– Не надо его наказывать! – вскочила Леночка. – Он не виноват!
– А кто виноват? – повернулась к ней Елена Прекрасная. – Никому, кроме вас, этот журнал не нужен. И если вы не хотите, чтобы был наказан невиновный, то… – Она вдруг улыбнулась, и лицо ее стало сказочно красивым. – Есть еще один способ. Просто верните журнал на место, и дело, считайте, будет закрыто. Верните тихо. Чтобы никто не заметил. Обещаю все оставить в тайне.
– Да где ж его взять-то, этот журнал! – стукнул кулаком по столу Костик, и все посмотрели на него.
– Ладно, начинаем урок. – Математичка вернулась к своему столу. – Если в ком-то проснется совесть, будет хорошо. Если нет, что ж… – И она покосилась на Генку.
Кармашкин плюхнулся на стул и обхватил руками голову.
Нет, ну что за жизнь! Журнала нет, Майсурадзе с ним не разговаривает. Янский обходит стороной, как зачумленного. Стриж хочет распустить группу. А если группы не будет, то можно больше ничего не делать. Не нужна ему будет тогда гитара. И оценки хорошие не нужны.
– Я могу тебе помочь, – снова подкатила к нему на перемене Леночка.
– Ты уже все, что смогла, сделала, – отвернулся от нее Генка и пошел в подвал, где находилась спортивная раздевалка – следующим уроком у них была физкультура.
– Я, правда, могу тебе помочь, – побежала за ним Семенова. – Я знаю, кто взял журнал. Я даже знаю, где он находится.
Кармашкин остановился. Он смотрел в лукавое лицо одноклассницы и понимал, что все это неспроста.
– Ну, и где? – нахмурился он.
– А ты ко мне вернешься? – невинно улыбнулась Леночка.
– Куда? – не понял Генка.
– Ну, мы будем снова вместе? – Семенова стыдливо спрятала глаза.
– В каком смысле? – испуганно спросил Кармашкин.
– Гена, я же люблю тебя! – прошептала Леночка и густо покраснела. – Неужели ты не видишь?
– Не вижу, – буркнул Кармашкин, стараясь смотреть себе строго под ноги. – У меня времени мало. Чем быстрее я найду журнал…
– Ой, ну что ты заладил: журнал, журнал! – закатила глаза Семенова. – Найдется он. Как только ты мне скажешь: «Да», считай, что журнал уже стоит на своем месте в учительской.
– А ты не врешь? – недоверчиво спросил Генка.
Что-то ему подсказывало, что поддаваться таким обещаниям нельзя. А еще он твердо знал, что с Семеновой ни в коем случае нельзя затевать совместных предприятий. Обманет. Это он уже проходил. Да и его отношения с Семеновой не должны иметь с поиском журнала никакой связи. Любовь это любовь, а поиски это поиски.
– Ой, ну когда я тебе врала? – начала злиться Леночка.
– Постоянно, – усмехнулся Кармашкин.
– А ты проверь, – с вызовом посоветовала Семенова. – Все равно ты ничего не теряешь!
– И что я для этого должен сделать?
– Ну, не знаю, – томно повела плечиком Леночка. – Делай все, что делал раньше…
– Все? – ахнул Кармашкин. Да ни за какие журналы мира он не согласится заново пережить этот ад!
– Встречай меня, провожай, дари цветы… – мечтательно начала перечислять Семенова. – Кстати, держи портфель! – И она с легкостью перекинула Генке свою тяжеленную сумку. – А сегодня я жду тебя в гости. Принеси тортик. – Она быстро глянула на Кармашкина и скороговоркой добавила: – И я тебе все расскажу.
– А без тортика нельзя? У меня сейчас денег нет.
– Какое же свидание без тортика? – искренне возмутилась Семенова. – Займи у кого-нибудь. В конце концов, Кармашкин, ты меня любишь или нет?
Генка чудом сдержал готовое сорваться с его губ слово «Нет», но вовремя остановился. А если она и правда знает, где журнал? Потерпеть-то нужно всего ничего. Один вечер. А там и каникулы скоро, он вообще уедет из города.
– Люблю-люблю, – буркнул Кармашкин, ковыряя ногтем краску на перилах, одновременно с этим скрещивая за спиной пальцы.
С крестиком и обман не обман. А как только все станет на свои места, он сразу с Семеновой объяснится. Скажет, что любит другую. Она поймет.
С видом обреченного на казнь он передал Леночке ее тяжелый портфель.
– Во сколько приходить?
– К четырем. Успеешь? – Леночка сияла.
Генка вздохнул. Он бы с удовольствием не успел, но другого выхода у него не было.
Идти не хотелось. Догадывался он, чем все это может закончиться. Скорее всего Семенова ничего не знает, просто строит из себя роковую женщину. В итоге ему придется тратиться на торт, цветы и кино, а никакого журнала не будет. Где бы ему взять денег? Все, что отец дал в начале месяца, он уже израсходовал – струны нужно было новые купить и вообще…
И тут он вспомнил про гитару. Вот балда, он опять ее забыл! В кабинете русского.
Генка пошел обратно. Выбираясь из подвала на лестницу, он споткнулся о высокий порожек и упал.
Черт возьми! Что ж такое-то!
Падение опять настроило его на грустный лад. Вставать не хотелось. Взять бы сейчас да помереть. Сколько можно носиться? Бегаешь, бегаешь, а все равно оказываешься на полу.
– Гони деньги! – Раздалось у него над головой. Кармашкин сжался, готовый в очередной раз получить по шее, но обращались явно не к нему.
– Ты сначала работу покажи.
Говорившие стояли прямо над ним.
– Лежит в надежном месте. Деньги давай.
– Это надо еще проверить, насколько твое место надежное!
– Надежней не придумаешь. Мимо ходить будешь, не заметишь.
– Кто не заметит? У меня глаз-алмаз.
– Ха, алмаз у него! Там тайник, никто о нем не знает. Палочку отодвинуть, и все.
– Без вас как-нибудь разберемся. Мелюзга, а туда же, учит. Что-то много умных собралось. Семенова ваша тоже все с советами лезет. Страх потеряли. Мои слова под сомнения брать! Я сказал, что отдам, значит, отдам.
– Работа сделана, ты деньги плати, и давай расходиться.
– Вот тебе твои деньги.
– Это чё?
– Ослеп, что ли?
– Это ты ослеп! Глаза разуй!
Один голос был знакомым. Так басить мог только Прохоров. А вот второй…
Вытянув шею, Генка выглянул из-под лестницы.
Второй стоял спиной. Высокий, светлые волосы, коротко подстрижен. Кто же это?
– Мы за сколько договаривались? – возмущался Димка. – А это что?
– Ой, ну ладно, не плачь! – Его собеседник шевельнул локтями, что-то доставая из кармана.
– Мало, – покачал головой Прохоров. – Были некоторые сложности. Да и новые желающие появились.
– Видел я твои сложности! – воскликнул высокий, и Генка узнал его.
Это был Арти Клюквин, новый кавалер Вороновой. Странный это был тип. Глаза бесцветные, ресницы белесые, нос и щеки в бесконечных веснушках. Бр-р-р. Будь Генка девчонкой, ни за что не стал бы с таким общаться.
