Кто съел кенгуру? - Кораблев Артем (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Лешке я пообещал подумать над его гипотезами.
— Ты про волков-то почитай! — крикнул он мне на прощание.
ГЛАВА VIII «Главарь группировки»
За ужином я спросил маму, нет ли у нас чего-нибудь почитать про волков.
— Про волков? — удивилась мама. — Тебе что, это по биологии задали?
— Нет, просто мы со Светой кое о чем поспорили.
— Ах, со Светой, — все сразу уяснила себе мама.
Она встала из-за стола и принесла мне маленькую книжечку с зубастой оскаленной волчьей мордой на обложке. Фарли Моуэт «Не кричи «Волки!» было написано над волчьей головой.
— А про Лобо у нас есть? — опять спросил я.
— Есть. Сетон-Томпсон у нас тоже есть, — оказывается, мама знала, кто такой Лобо.
Я взял книги и ушел к себе в комнату читать. Обе оказались жутко интересными, а главное, действительно полезными для моего дела. Из них я уяснил, что охотничьи инстинкты волков четко нацелены на добычу диких животных. Это у них в крови, этому же они учат своих волчат. Дикие животные — например, олени — сильны и выносливы, и здорового оленя волку ни за что не догнать. Он и не старается это сделать, а проверяет оленей «на слабо». Гонится за ними метров сто и смотрит, хорошо ли бежит олень. Если олень слаб и болен, он бежит плохо, вот таким-то и займутся волки всей стаей, а здорового даже и не пытаются дальше преследовать.
Иное дело, когда волк попадает в стадо домашних животных, которые не бегут, а грудятся в кучу и мычат или блеют, как бараны. Тут и случается с волками нечто вроде умопомешательства. Волк не понимает, что случилось, ведь нарушены все законы природы. В безумии он начинает рвать и резать стадо почти беззащитных животных и убивает десятками. С дикими животными волки так не поступают никогда.
Я понял, почему Лешка советовал мне почитать про волков. Он намекал на то, что картина в вольере с кенгуру очень напоминает ту, которая остается после волчьего разбоя в стаде домашних животных. Попав в вольер с кенгуру, которым некуда было бежать, — а может, они и не пытались, — волк мог устроить бойню. Что ж, «доктор Ватсон» мне достался неглупый. Может, так оно и было. Только я все равно сомневался, что кто-нибудь мог зоопарковского волка на кенгуру натравить. И главное, с чего бы? Кому это нужно? По своему опыту, да и из детективов, я уже знал, что преступления просто так никто не совершает. А вот может ли волк сам выбраться из вольера и вернуться обратно, стоило как-то проверить.
С книгами про волков и других животных я просидел в этот день допоздна. Просто читать их было интересно. Даже уроков не делал. Все равно на следующий день — двадцать третье февраля, а стало быть, этот самый «рыцарский турнир».
Уроки в школе все-таки были, но только три. А потом мы, те, кто входил в команду, переодевшись в нашем классе в черные майки и остальные атрибуты спортивной формы, отправились в спортивный зал.
Народу там собралось немало. Ползала заставили стульями для зрителей. Кроме учеников седьмых, восьмых и девятых классов, чьи команды участвовали в турнире, пришло немало родителей и почти все учителя. У одной из стен стоял стол, покрытый какой-то красной тканью. За ним восседали Майя Михайловна, Андрей Васильевич, наш завуч Владимир Валентинович и еще две учительницы — это было главное судейство.
Каждую из наших команд встретили девочки из параллельных классов, так называемые «прекрасные дамы». Они же «судьи на поле». В обязанности им вменялся прямой подсчет очков, набранных командами по ходу турнира, и соблюдение правил, чтобы никто из нас не жульничал. Наташки среди них не было, а Любка была, только она присматривала за соседним с нами 9-м «Б», я-то учусь в «А». Наши действия должна была проверять на честность девочка из 9-го «В», я даже не знал ее имени. А ребят из 9-го «В» контролировала Оля Крылова соответственно из «Б» класса. Так же перемешали девчонок из восьмых классов. А от седьмых была сборная команда из самых сильных ребят со всех параллелей. И был среди них хромой Димка Кокошин, я очень удивился, увидев его тут. Судить успехи этой сборной должна была девочка из какого-то восьмого.
«Прекрасные дамы» выстроили нас в колонны лицом к зрителям и через микрофон представили команды и участников турнира. Каждый раз члены команд хором выкрикивали девизы. Петюня сочинил для нас следующий: «От Москвы до Улан-Батора нет сильнее «Терминатора!» Он оказался не худшим.
Потом Андрей Васильевич рассказал о правилах предстоящих состязаний и объявил, что приз победителю турнира вручит «принцесса турнира», указав рукой под самый потолок, где в противоположной от главного судейства стене располагалась ниша, с которой тоже можно наблюдать происходящее в спортивном зале, но сверху. Тут грянула глуховатая магнитофонная запись какой-то торжественной музыки, и в этой самой нише появилась Наташка в роскошном платье и с короной на голове. Я ее сначала даже и не узнал, так по-взрослому смотрелась она в этом наряде. От смущения «принцесса» покраснела. И вдруг я понял, что Наташка очень красивая, и выбрали ее не зря. Только корона была ни к чему, глупо как-то.
В руках у Наташки тоже был микрофон, и она начала толкать с верхотуры речь. То ли приветствие участникам, то ли еще чего, я не понял. Потому что по залу гуляло эхо, микрофон шипел и потрескивал, иногда срываясь на резкий высокий и пронзительный вой, а Наташкин голос сливался в сплошное гудение. Однако все хлопали, и я, чтобы не показаться глухим бараном, тоже. Тут Саня Бирюков, стоявший у меня за спиной, наклонился к моему уху и громко прошептал: «Что она сказала?» Тогда я понял, что не одинок в неведении, и лишь пожал плечами.
Как только стихли последние хлопки, Наташка еще раз что-то очень кратко гуднула в микрофон и махнула платочком, очевидно, дав сигнал к началу состязаний. Тут я не ошибся.
Первым номером устроители турнира поставили разминочное упражнение. Нужно было, держа друг друга за майки, пробежать как можно быстрее всей командой между расставленными Андреем Васильевичем кеглями. При этом команда, выстроенная в колонну, вынуждена была извиваться наподобие змейки. Учитывалось время прохождения препятствия и количество сбитых кеглей. Каждая такая кегля засчитывалась штрафом в три лишних секунды. Все состязание проходило под веселенькую Музычку, одинаковую для всех. Источником ее служила та же глухая, многократно отраженная стенами магнитофонная запись. На третьей команде магнитофон заткнулся, и упражнение пришлось им повторять, но магнитофон заткнулся еще раз, и наладить его удалось только минут через пять. Все же первое состязание с грехом пополам завершилось. Мы после него оказались на первом месте.
Вообще-то, на этом турнире серьезных конкурентов у нас было немного. Наша школа существует всего пять лет, и сначала в ней вообще были только начальные классы. Но с каждым годом школа становилась на один класс старше, и вот мы доросли уже до девятого. Десятого-же и одиннадцатого пока не существует. Так что мы самые старшие, нам и карты в руки. Правда, кроме нашего «А» класса, есть еще девятые «Б» и «В». Но вэшек в расчет можно не брать, там скопились почему-то одни малахольные, а вот «Б» класс — это да, это наши единственные конкуренты.
Вторым состязанием шло обещанное Наташкой поднятие тяжестей. Толкали мы гантели по пяти килограмм весом. Выходил по очереди один участник от каждой команды и начинал толкать гантелю от плеча, а «прекрасные дамы», прикрепленные в качестве полевых судей, подсчитывали общее число поднятий. Все у нас складывалось хорошо и в этом упражнении, пока не вышел Петюня. Он поднял так мало, что мы сразу уступили лидерство девятому «Б». Теперь после двух состязаний мы шли с нашими главными соперниками вровень. На очереди оставалось третье и последнее. И было это состязание — «конный бой».
Никаких настоящих коней, конечно, не существовало. Всем известна эта силовая игра-борьба. Один лезет на спину другому — вот тебе и «конь с всадником». Конечно же, я стал «лошадью», а Саня Бирюков моим наездником, Шмелев сидел на Козлове, Петюня — на Леонтьеве, они составили нашу слабейшую пару. Мы должны были сразиться по очереди со всеми участниками. Побеждала команда, одержавшая наибольшее число побед, повалив своих соперников на пол.
