Поймать звезду - Волынская Илона (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Ритка! – сама становясь как королева вилис, рыкнула Зоя Павловна. Она повернулась к Насте и уже с вопросительной интонацией сказала: – Настя?
– Из… Извините, Зоя Павловна, – прошептала Настя. – Из… – и вдруг залилась слезами.
– Таки курица! – разглядывая Настю со злорадным удовлетворением фыркнула Ритка. – Бу! – И она замахнулась.
Настя вскрикнула и отшатнулась от Ритки, точно та кинулась на нее с ножом.
Ритка сипло захохотала.
– Рита! Настя! Что за истерика, Могилева! – Раздраженная Зоя Павловна вскочила.
– Она не может танцевать! – вдруг над самым ухом у Кисоньки прошептала Катька. – Она так боится Ритку, что ничего не соображает!
Кисонька молча кивнула – она еще не совсем вернулась, еще оставалась там, где две мертвые девушки схватились за жизнь одного мужчины, на старом немецком кладбище, залитом мерцающей ледяной луной…
Ей все еще не верилось, что эта дыра во времени была всего лишь танцем наглого мальчишки и двух девчонок – трусливой и скандальной!
На сцене взахлеб, с подвыванием рыдала Настя.
– Могилева, немедленно прекрати истерику! – кричала из зала Зоя Павловна.
– Декораций на «Лебединое озеро» не надо, Наська и так всю сцену слезами залила! – высовывая нос из-за кулисы, где он прятался от Ритки, ехидно проорал мальчишка-граф. Ритка хрипло захохотала в ответ.
Странно, а луна до сих пор вроде как мерцает – луч софита дергался и бессмысленно шарил по сцене.
Кисонька задрала голову к висящему над сценой порталу – длинному решетчатому сооружению, в ячейках которого крепились софиты.
– Вы с ума посходили? – заорал из зрительного зала балетмейстер. Красный от ярости, он привстал в кресле, его очки грозно сверкали. – Какое счастье, что агент на свой бизнес-ланч отправился – увидь он, кого мы вместо Матвейчук ставим, не видать нам гастролей в Англии как своих ушей!
– А почему ушей не видать – возьми зеркало да смотри! – с чисто научным интересом рассуждал «граф»-Кумарчик.
– А я говорила, я должна Жизель танцевать, а не эта плакса! – визжала Ритка.
– Слишком много о себе понимаешь! – выкрикнула Зоя Павловна.
Похоже, этой бури не выдержала даже сцена. Один из софитов наверху задергался, точно пытаясь выбраться, снова замер в сомнении, но все же решил и… прыгнул! Софит-самоубийца…
Под потолком сцены сверкнуло… Cофит, кувыркаясь, летел вниз.
Совсем не балетными, а скорее тигриными скачками на сцену вынеслась самая странная балерина, которую когда-либо приходилось видеть, – в белой шапочке с перышками, яркой блузке Dolce&Gabbana и джинсах, напяленных под пачку.
Раздался резкий отрывистый треск, и искристая электрическая радуга от лопнувшего провода зависла над сценой…
Странная балерина распласталась в длинном прыжке, взрезалась в Настю и смела ее в кулису. Вылетевший одновременно с ней мальчишка накрыл изумленно вякнувшую Ритку – и кубарем покатился вместе с ней по сцене!
– Почему посторон… – успел завопить балетмейстер…
С грохотом, от которого, казалось, содрогнулся театр, софит рухнул на сцену – у могильного креста, где только что металась испуганная Жизель и наступала на нее жаждущая крови королева вилис. Следом пронесся оборванный провод, оставляя за собой шлейф трескучих искр. Упавшая на спину Ритка истошно завизжала и отчаянно дернулась. Мальчишка навалился сверху, вжимая ее в доски сцены. Трескучий конец провода просвистел над ним, забился в воздухе и понесся обратно…
– Севка, сверху! – завопил пронзительный девчоночий голос. Из-за кулис вылетел белый гусь… грудью врезавшись в обезумевший провод, на краткий миг сбив его со смертоносного пути…
Мальчишка сгреб Ритку в охапку и откатился в сторону. На одну секунду они зависли над оркестровой ямой – и со сдвоенным воплем рухнули вниз! Провод качнулся в последний раз – и упал, точно на то место, где они только что лежали! Искрясь, забился в судорогах, как умирающая змея. Гусь шумно плюхнулся на сцену и пошел по ней на подгибающихся красных лапах, выписывая круги, как пьяный, и тряся головой на длинной шее.
С топотом и криками все рванули к оркестровой яме… но первой неслась девчонка с бесчисленными светлыми косичками-дредами.
– Севочка, миленький! – запричитала она, падая на колени у ямы и наклоняясь над краем.
На дне ямы валялись нотные пюпитры… Между ними, упираясь руками в пол и разбросав ноги, как кукла, сидела Ритка в сбившемся на сторону венце королевы вилис и ошалело глядела на с трудом поднимающегося на четвереньки мальчишку.
– Тебя как зовут? – наконец спросила она своим хриплым, точно прокуренным голосом.
– С… Сева. Всеволод, – ответил Сева.
– Это чего… Ты меня… вроде как спас? – точно сама не веря случившемуся, подозрительно поинтересовалась Ритка.
– Вроде как, – буркнул Сева. Цепляясь за стенки оркестровой ямы, он пытался встать на подламывающиеся ноги. Получалось плохо.
– Офигеть! – тихо выдохнула Ритка. – Это… подняться поможешь? – протягивая обе руки, попросила Ритка, поглядывая на него из-под ресниц.
Севка ухватил девчонку за запястья, дернул к себе.
Кокетливо пискнув, она почти упала ему на грудь, схватилась за плечи… и, опустив голову – Ритка оказалась выше Севы, – прошептала:
– Ка-акой ты… крутой!
Катька молча встала, круто повернулась на пятках и, злобно стуча каблуками по сцене, направилась к Евлампию Харлампиевичу.
– Эй! – вдруг выползая из кулисы, где он прятался, окликнул ее Альбер-Кумарчик. – А говорили, гусей в «Лебединое» введут… В «Жизели» он чего делает – кладбище домашних животных изображает?
И в наступившей после этих слов тишине стало отчетливо слышно, как где-то высоко наверху захлопнулось окошко – и портал с софитами колыхнулся от порыва ветра.
Глава 9
Над пропастью во тьме
– Смотри-ка! – Не хуже балетной вилисы материализовавшись из тьмы, Мурка возникла у Вадьки за спиной. – Катька не к обожаемому Харли первому рванула, а к Севке!
– Не туда смотришь! – процедил Вадька, резко вскидывая голову – и от огней софитов в его очках вспыхнули две сверкающие точки.
Мурка задрала голову…
Портал с софитами продолжал покачиваться, лишь на месте упавшего зияла дыра. И в этой дыре, как в раме, виднелись окошки на заднике сцены, у самого потолка. И в одно из них, быстро-быстро, как прячущееся жало скорпиона, втягивался длинный шест!
– Там кто-то есть! – судорожно хватая Вадьку за руку, выдохнула Мурка.
– Туда! – Вадька кинулся к ведущей наверх тонкой металлической лестнице.
– Нет! Пока добежим – смоется! За мной! – скомандовала Мурка.
Вадька кинулся следом.
– Провод искрит! Отключите свет, пока мы тут все не поджарились! – отчаянно орали за спиной.
– Хлоп! Хлоп! Хлоп! – софиты начали гаснуть один за другим – и тут же сцена погрузилась во тьму.
Мурка и Вадька промчались по темному коридору кулис. Гул испуганных возбужденных голосов остался за спиной, свет снова ударил по глазам, и они кубарем выкатились в ярко освещенный коридор. Прыгая разом через две ступеньки, Мурка погнала вверх по лестнице. Задыхающийся Вадька старался не отстать. Лестница свернула, они пронеслись еще один пролет – широкие бетонные ступеньки сменились наспех сколоченными деревянными. Старое дерево жалобно скрипело под ногами. Двумя скачками Мурка взлетела к упирающейся чуть не в потолок металлической дверце с ржавой облупившейся табличкой «Осветительская. Не входить!».
– Открывай! – тяжело дыша, скомандовала Мурка, тыча пальцем во внушительную скважину замка.
Вадька выхватил из кармана свою неизменную отмычку…
Дверь распахнулась сама собой. Рифленая металлическая створка отлетела в сторону…
– Че-ерт! – завопила Мурка… и крутанула сальто назад, уходя от удара деревянным шестом.
Приземляясь, промахнулась мимо ступеньки, с воплем скатилась вниз. Распахнувшаяся дверь с силой ударилась об стену и тут же понеслась назад. Но на один краткий миг Вадька успел увидеть в проеме темный силуэт.
