Тайна фальшивой банкноты - Кенни Кэтрин (книги хорошего качества TXT) 📗
Трикси с виноватым видом кивала, слушая рассказ Брайана. Все происходило именно так, как она себе и представляла, сидя в подвале пустующего дома. "Как же я заставила их поволноваться, — корила она себя. — Слава Богу, им удалось догадаться, где я нахожусь".
— Так как же вы нашли меня? — спросила она.
— С поклоном уступаю право произнести речь твоей уважаемой коллеге, — сказал Март и низко поклонился Белочке.
— Ну, Трикси, понимаешь, твоего велосипеда не было на месте, а завтра должен состояться веломарафон, так что не надо было быть таким уж выдающимся детективом, чтобы сообразить, что ты где-нибудь на маршруте. Почему я сразу подумала о пустующем доме — я и сама не знаю. Наверное, я решила, что это самое вероятное место, потому что он пустует, и потому что завтра ты дежуришь именно здесь. А вообще-то, наверное, просто я очень хорошо тебя знаю…
Трикси с благодарностью обняла подругу.
— Я так рада, что это так, Белка! — воскликнула она. — Если бы вы не приехали сюда вместе с полицией… А кто вызвал полицию?
Март и Брайан взглянули на Белку и Джима, а Белка и Джим — на Марта и Брайана. Похоже, никто этого не знал. Потом Март улыбнулся.
— Думаю, на этот вопрос нам ответит мама, когда мы вернемся домой, — сказал он. — Они с папой страшно разволновались, и папа поехал по Глен-роуд искать тебя. Мама не хотела отпускать нас сюда, но мы настояли на том, что нам обязательно надо поехать. Я думаю, она решила, что не вредно будет послать кое-какие дополнительные подкрепления. Сержант Молинсон, наверное, ей уже позвонил и сообщил, что мы вне опасности.
— Надеюсь, именно поэтому он уехал так быстро, — пробормотала Трикси. — Я боялась, что он ужасно рассердился на меня — так, что даже не прочитал мне одну из своих обычных лекций относительно того, что я не должна совать свой нос в дела полиции.
— Я могу заменить его, — заявил Джим. По тону его было ясно, что это только наполовину шутка. — На этот раз тебе лишь чудом удалось избежать очень крупных неприятностей.
Трикси потупилась и кивнула.
— Все было бы гораздо хуже, если бы не Ник… Ник! — Трикси вдруг поняла, что совершенно забыла о юном художнике.
Ник стоял в нескольких шагах от нее и молча наблюдал за сценой встречи. Трикси подбежала к нему, схватила за руку и чуть ли не силой подтащила к своим друзьям.
— Ник сидел в микроавтобусе, когда те двое меня в него запихнули, — объяснила Трикси. Увидев, что друзья смотрят на Ника с подозрением, она вдруг сообразила, что ведь совершенно непонятно, как Ник оказался возле заброшенного дома. Она вопросительно взглянула на него.
Ник помрачнел.
— Я не замешан в этом преступлении, что бы вы там ни думали, — пробормотал он.
— Ой, Ник, ну конечно же, мы так не думаем! — заверила его Трикси. — Я ужасно, просто ужасно рада, что ты тут оказался. Но нам просто непонятно, ну — как именно это получилось?
Ник оглядел всех присутствующих, мгновение помолчал, потом сказал:
— Все началось в тот день, когда ты, Трикси, позвонила мне и сообщила о веломарафоне. Помнишь?
Трикси кивнула.
— Наверное, я был не совсем вежлив с тобой в тот день, — признался Ник. — Я вообще-то не такой уж оптимист по натуре, а после той неудачи, которую потерпела наша выставка, первой моей мыслью было, что и веломарафон тоже окажется пустой тратой времени и сил.
Ник помолчал еще немного, потом откашлялся.
— Но на самом деле проблема была не только в этом. Я очень рассердился на тебя из-за твоего друга Бена Райкера, который разбил вазочку Эми Морриси. И вообще я чувствовал себя чужаком с самого первого дня, как мы переехали в Слиписайд.
"Совсем как Бен Райкер, — подумала Трикси. — Готова поспорить, что Ник не поверит, если я скажу ему, что Бен чувствует совершенно то же, что и он".
— Но потом я немного поразмыслил и пришел к выводу, что, может быть, веломарафон — не такая уж плохая идея, — продолжал Ник. — Именно потому что вы тут свои, вам удастся найти отклик среди местных жителей и в результате заработать какую-то приличную сумму для художественной студии. Ко времени ужина я уже "заразился" идеей проведения марафона и рассказал обо всем родителям — включая и то, где пройдет маршрут, и как вы собираетесь раздать участникам регистрационные карточки для сбора денег, и все-все-все.
Ник опять перевел дух, как бы не зная, продолжать ему или нет.
— Мой отец принял эту идею в штыки, — сказал Ник. — Он категорически потребовал от меня, чтобы я не имел ничего общего с вашим веломарафоном. Когда я попытался возражать, он рассердился еще больше. Он даже пригрозил мне, что вышвырнет меня из дома, если ему станет известно, что я принимаю участие в вашей затее, еще он добавил, что я должен постараться отговорить вас от проведения марафона.
Ник тряхнул головой, как бы пытаясь отогнать воспоминание о неприятном разговоре.
— Мой отец — очень старомодный человек во многих отношениях, — продолжал Ник. — В каком-то смысле это неплохо. Он очень гордится своей работой, совсем как мастера прошлого. И я всегда очень уважал его за это. Наверное, именно поэтому я так увлекся рисованием — мне хотелось сделать что-нибудь такое, чем я бы мог так же гордиться.
Трикси взглянула на своих друзей и увидела, что подозрительное выражение на их лицах сменилось сочувствием и уважением.
— Но часто старомодное поведение моего отца приводит к тому, что с ним не так-то легко ужиться. Он не любит, когда мы с мамой задаем ему слишком много вопросов. Он полагает, что его слово — закон. Я понимал, что он исполнит свою угрозу вышвырнуть меня из дома, и видел, что наш спор расстроил маму, так что я ему уступил. Я также знал, что мой отец не приемлет любую благотворительность. Всегда, в каких бы тяжелых условиях мы ни жили — а можете мне поверить, в последние годы нам приходилось очень туго, — папа никогда никого не просил нам помочь. Я думал, что он именно поэтому принял в штыки затею с веломарафоном.
Ник опять замолчал. Трикси заметила, что на лбу у него выступили бисеринки пота. Она с волнением ждала, что вот сейчас откроется, что отец Ника был связан с фальшивомонетчиками. Вопрос был уже готов сорваться с ее губ, но она придержала язык. Если Ника сейчас прервать, то он может замкнуться в себе и больше ничего не рассказать. Похоже, что и остальные ребята почувствовали это, потому что все молча ждали, когда Ник возобновит свой рассказ.
— Я должен перед тобой извиниться, Трикси, — наконец произнес Ник. — Я был очень груб с тобой тогда в школе, когда ты хотела поговорить со мной об афишах. Я не мог тебе объяснить, что произошло на самом деле, и я не знал, что мне делать. Прости меня.
— Не стоит, Ник. Я все понимаю, — тихо ответила Трикси. На какое-то мгновение ей показалось, что рассказ Ника окончен, но он заговорил опять:
— Когда полицейский допросил меня по поводу телефонных звонков, я начал подозревать, что за поведением моего отца кроется нечто большее, чем просто нежелание принять чужую благотворительность. Я долго думал об этом и в конце концов потребовал объяснений.
И вот что рассказал Нику отец. Месяц или два тому назад к нему явились какие-то люди. Они спросили, не хочет ли он заработать кучу денег, и предупредили, что работа предстоит сложная. Он спросил, что за работа. Один из мошенников — тот, что был ниже ростом — хитровато подмигнул и сказал: "Ну, скажем, деньги сами потекут к вам в карман".
Отец Ника понял, что речь идет об изготовлении фальшивых денег, и заявил, что не может позволить использовать свой магазин для подобных целей. "Но вам и не придется, — заверил его преступник. — У нас есть своя мастерская". А второй — у которого мускулы были развиты значительно лучше, чем мозги, — сболтнул, что мастерская находится на Олд-Телеграф-роуд. Первый посмотрел на своего напарника уничтожающим взглядом и приказал заткнуться, и на какое-то мгновение отец Ника испугался, что уже узнал слишком много.
Но тем не менее он продолжал стоять на своем и заявил, что не хочет иметь ничего общего с этим предприятием. Невысокий преступник пожал плечами и сказал, мол, ладно, ничего не поделаешь, но предупредил мистера Робертса, чтобы тот не вздумал обращаться в полицию. "Ваша жена заболеет значительно сильнее, чем болеет сейчас", — добавил он.
