Мишель и машина-призрак - Байяр Жорж (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
– Зря я так разоткровенничалась, – вздохнула она, – просто как-то нечаянно вырвалось. Забудь, пожалуйста, все, что я тут наговорила.
– Можешь положиться на мою скромность, – заверил ее Мишель.
Николь Марнье вскоре ушла. Выглядела она все такой же подавленной. А Мишель вернулся в сарай; в голове у него бродили самые причудливые мысли.
Больше всего его смущало, что господин Рама-дон, выказав интерес к открыткам, ни слова не сказал об этом племяннице. Это только подтверждало ее подозрения. А почему он не заявил о пропаже альбома? Разве это не улика, о которой ему вроде бы следовало поставить в известность полицию?
Мишель раздумывал обо всем этом, когда заметил, что к сараю приближается высокий худой мужчина, которого он после минутного замешательства узнал.
«Ему– то что здесь нужно? Надеюсь, он не по поводу несчастного случая…»
10
Мужчина был не кем иным, как местным корреспондентом «Пикардского вестника» господином Готье.
– Все трудимся, молодые люди?
На плече у него болтался фотоаппарат.
– А я к вам – предложить свои услуги по части рекламы… кстати говоря, совершенно бесплатно. Мы дадим в газете парочку фотографий, сделаем серию статей – клиенты повалят к вам толпами.
У Мишеля отлегло от души. Если речь не идет о наезде, – визит журналиста можно было назвать вполне приятным. Господин Готье прошел в мастерскую, обвел внимательным взглядом рабочие места. По всей видимости, он искал наиболее выигрышный ракурс. Мишель заметил у него экспонометр.
Журналист сделал с десяток снимков, затем вытащил из кармана блокнот.
– По-моему, справедливости ради следует упомянуть подвижников, которые отдают свой досуг замечательному занятию. Вы мне сделаете списочек?
Мишель стал было отнекиваться, но Готье упорно стоял на своем. В конце концов, чтобы его не обижать, юноша согласился. Когда он закончил список, Даниель воскликнул:
– Ты кое-кого забыл! Николь Марнье! Мишель улыбнулся.
– Правильно, она член нашей бригады! Карандаш журналиста застыл в воздухе.
– Что это за особа? Знакомая фамилия. Местная?
Мишель в двух словах изложил историю девушки.
– Можно еще написать, что дядя Николь, господин Рамадон, обещал киноклубу чек на крупную сумму. Может, это подаст пример другим дарителям.
– Непременно напишем. Да, кстати, не могли бы вы уточнить, в котором часу начинается праздник? – допытывался журналист.
– Пока точно не скажу. Попытаюсь выяснить вечером.
– Отлично! Значит, сообщите мне вечером, часиков до восьми, идет?
– Договорились.
На этом журналист откланялся.
А Мишель и его друзья взялись за работу. Вторая половина дня прошла без особых приключений.
Только поздно вечером Мишелю удалось раздобыть нужную журналисту информацию, и он не мешкая отправился к нему домой.
Его провели в комнату, вид которой поистине поражал воображение. Там царил чудовищный хаос. Большую часть пространства занимал огромный письменный стол, по которому были разбросаны папки, подшивки газет, баночки с клеем, три или четыре пары разномастных ножниц. Развешанные по стенам фотографии кинозвезд и театральных актеров плохо скрывали выцветшие, местами оборванные обои.
Ядовито-зеленый жестяной абажур был обернут газетой – чтобы свет не слепил глаза.
Сам господин Готье с очками на лбу восседал в старинном кресле на колесиках. Он был погружен в чтение пожелтевшей от времени газеты.
При появлении юноши он поднял голову.
– А, это вы, молодой человек. Вы умеете держать слово! Чудненько, чудненько… А у меня для вас приготовлено кое-что интересненькое. Как, вы говорили, фамилия вашей подруги? Марнье?
– Да, Николь Марнье. – «Фамилия как фамилия, ничего интересного», – добавил он про себя.
Поднимаясь из кресла, журналист хлопнул ладонью по столу.
– У меня хорошая память, – сказал он. – Буквально перед вашим приходом я отыскал статью, посвященную некоему Марнье… Это случайно не ее отец?
Репортер протянул юноше газетную страницу.
Первым делом Мишель обратил внимание на фотографию, затем перешел к заметке. В ней рассказывалось о фальшивомонетчике, которого автор статьи именовал не иначе как «гениальный». Преступник подделывал банкноты, причем с таким мастерством, что несколько лет водил за нос правоохранительные органы. Когда его арестовали, он так и не выдал, где спрятал свою продукцию.
Мишель еще раз взглянул на снимок.
– Андре Марнье, – прочитал он. Вспомнив о карточке в доме господина Рамадона, мадьчик покачал головой. – Вы ошибаетесь. Этот мужчина не имеет ничего общего с отцом Николь. Я видел его фотографию. Скорее всего это другой Марнье.
Журналист кивнул.
– Однофамилец, наверное. В свое время этот процесс наделал много шума…
– Ваш Марнье жил в этих краях? – поинтересовался Мишель.
– Ему принадлежала ферма, сейчас ее называют фермой Нюма. Знаете, ветхий домишко рядом с каналом, неподалеку от озер.
Мишель чуть было не вскрикнул, но в последний миг удержался – у него возник новый вопрос:
– А эта ферма… наверное, с тех пор переменила хозяина?
– Действительно… Что-то смутно припоминаю: ее купил некий парижанин, хотел устроить там охотничий домик, чтобы охотиться на уток – в наших местах их настоящее изобилие. Но его здесь ни разу не видели. Он уже немолод – наверное, не выбирается из Парижа.
– И все-таки вряд ли этот фальшивомонетчик – отец Николь Марнье. Тот погиб в кораблекрушении. Так что речь идет о ком-то другом
– Что ж, я рад за мадемуазель. Груз прошлого– тяжкая ноша. Наш фальшивомонетчик умер в тюрьме, кстати говоря, так и не выдав никого из сообщников. Господи, упокой его душу! Впрочем, вы ведь пришли не за этим? Надеюсь, вы выяснили то, что обещали?
Мишель улыбнулся и достал из кармана листок
– Здесь время открытия.
– Чудненько, чудненько! Спасибо, молодой человек. Материал получится – просто конфетка! Вам еще отбиваться придется от покупателей!
– Будем надеяться, спасибо большое.
– Не за что, не за что! Пресса подает руку помощи кино – вполне естественная вещь…
Мишель распрощался, положив конец словоизлияниям репортера.
Дорогой его грызли сомнения. Хотя фальшивомонетчик ни капли не походил на отца Николь, подозрительными выглядели даты. Теоретически Марнье-фальшивомонетчик вполне мог приходиться Николь отцом.
«Да, но фотографии доказывают обратное. И для Николь так лучше, как говорил журналист».
Был еще альбом и тот таинственный интерес, который испытывал к нему любознательный грабитель.
«И все-таки он ничего не предпринял, чтобы помешать близнецам его унести, – уговаривал себя Мишель. – Разве что его спугнул папаша Дрокур? Выходит, это кто-то из местных, раз он боялся, что его узнают…»
Вот, оказывается, в чем кроется причина ночного визита в «Маргийери»! Оставалось прояснить еще одно темное место: каким образом преступнику стало известно, что вещи для распродажи – близнецы припомнили, что на ферме они о ней говорили, – хранятся в сарае-мастерской?
Мишель мысленно представил себе лицо Скаффера, затем Рамадона. Заподозрить первого можно было не иначе как с большой натяжкой. В «Морском кафе» он появился почти сразу после несчастного случая. Его изумление, потрясенное выражение лица – сначала он считал, что кто-то утонул, – казались искренними. Так же, как Рама-дон, он побывал в «Маргийери», видел мастерскую, свертки. Но Рамадон вызывал гораздо больше подозрений: действуя довольно топорно, он обнаружил неподдельный интерес к открыткам. И потом, почему он ни слова не сказал Николь про открытку, которую двойняшки бросили в почтовый ящик?
Мишель был слишком умен, чтобы делать выводы на основании одного-единственного факта. Вокруг мастерской крутилась такая прорва народа, что установить, кто сболтнул лишнее, сделавшись невольным осведомителем преступника, не представлялось возможным.
