Белый флюгер - Власов Александр Ефимович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Отец замялся, а мать сказала:
— Куда там! Чепуха! Стыдно рассказывать!
— Стыдно, так и не говорите!.. А сена я вам дам. Ну и харчей подкину по-соседски! Есть у меня запасец.
Отец растроганно пожал руку Семёну Егоровичу, а мать чмокнула Ксению Борисовну в щёку.
Потом заговорили о земле. В земельных делах Семён Егорович разбирался прекрасно. По его словам, выходило так, что Дороховы могут получить любой участок. Забирай и обрабатывай. И по тому, какой участок ты обработаешь, определяется твоё отношение к Советской власти. Если большой — молодец, если маленький, с которого только свою семью прокормить можно, — чуждый ты элемент.
Мальчишки не сразу поняли, в чём тут загвоздка. А оказалось просто: по закону о продразвёрстке каждому крестьянину после сбора урожая государство оставляло лишь столько хлеба и других продуктов, сколько требовалось на семью, а всё остальное забиралось для армии и города.
— Несознательные так рассчитывают, — объяснял Семён Егорович, — чтобы никаких излишков у них не было. Или прячут. Да без толку прятать — заградиловка! Чуть куда повезёшь хлеб или картошку — тебя заградотряд и зацапает да к стеночке — за спекуляцию!
— А ведь получается, — задумчиво произнёс отец, — что и я вроде несознательный… Зачем мне большой участок, если всё так оборачивается?
— Брось, сосед! — строго сказал Семён Егорович. — В городе тоже хлебом дышат! Там тоже не буржуи, а люди живут! Кормить их надо!.. Человеком будь, а не таким, как Бугасов!
— Кто такой? — спросил отец.
— Да есть тут… Рядом живёт. Отгородился заборищем, собакой обзавёлся! Жену с детишками куда-то отправил, а сам как паук хромоногий!
— И верно — паук! — подхватила мать. — И глаза паучьи!
— Слышишь? — шепнул Карпуха брату.
— А кто первый догадался? — ответил Федька.
Мальчишки выпили квас, съели всё, что положила им на тарелку Ксения Борисовна, и вышли из-за стола. Их притягивала к себе похожая на трап лестница. Никто не обращал на них внимания, и совсем неожиданно Семён Егорович сказал:
— Ну, подымитесь, раз уж такая охота!
Верхняя комната имела четыре окна — смотри в любую сторону. Фонарь, а не комната. В одном окне — залив и Кронштадт. Отсюда остров казался сказочным кораблём великанов, которые погрузили на него целый собор и везут к берегу. В другом виднелся дом Дороховых и камень в воде. На нём сидели Гриша и Яша.
— Это ж они! — воскликнул Карпуха.
— Нас поджидают! — улыбнулся Федька. — Не знают, что мы у них в гостях!
— Позовём? — предложил Карпуха.
— Далеко — не услышат.
Третье окно выходило на деревню, а четвёртое — на лесистый холм. Из этого окна был хорошо виден весь двор хромого Бугасова. Мальчишки прильнули к стеклу. Хозяин понуро сидел на чурбане, вокруг которого желтела груда только что расколотых дров.
— На зиму запасает, гад! — сказал Карпуха. — Знаешь что? Давай завтра махнём к дяде
Васе?
— А вдруг не гад?
— Ты ж сам сказал!
— Проверить надо!
— А как?
— Придумаем что-нибудь!
К Бугасову подбежала собака, ткнулась мордой в колени. Хозяин запустил пальцы в её шерсть и застыл в этой позе, точно заснул.
СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
Умел он перевоплощаться. Сегодня на нём было всё матросское. Но одежда — это полдела. Главное, что и сам он по походке, по манере держаться выглядел настоящим матросом. И не простачком, а из тех, кого обычно выбирали в матросские комитеты. Он открыто шёл по деревне, по-хозяйски оглядывал дома, и казалось, вот-вот он остановится и гаркнет во всю морскую глотку, чтобы люди собирались на митинг обсуждать очередные задачи Советской власти.
Но Александр Гаврилович не стал созывать митинг. Он шёл к двухэтажному флигелю с белым петухом-флюгером на крыше. Настроение у него было приподнятое. Он пожал руку Семёну Егоровичу, поднёс к губам пальцы Ксении Борисовны.
— Давненько не встречались!
Они действительно виделись последний раз на Елагином острове в день пожара, и за всё это время Семён Егорович никаких заданий от Александра Гавриловича не получал.
— Мы уж думали — бросили вы нас, забыли.
— Как же так? — Александр Гаврилович с шутливой старательностью посмотрел на горку румяных блинов, только что напечённых Ксенией Борисовной. — Вижу — не голодаете. Вывод простой: посылки мои приходят регулярно… А вы говорите — забыл!
Александр Гаврилович был аккуратен: каждый месяц пятнадцатого числа Семён Егорович находил в укромном месте за деревней мешок с продовольствием.
— За это спасибо! — поклонилась Ксения Борисовна.
— А за что же не спасибо? — Александр Гаврилович был настроен игриво. — За то, что не давал работы?.. Считайте, что вы получили отпуск. Но он кончился! Вскоре придётся потрудиться. Зато потом! — Он мечтательно закатил глаза. — Потом вернётесь вы на свой Елагин… За весь остров поручиться, конечно, не могу, но кусочек — и немалый! — получите за свои труды!
В эту свою, как он называл про себя, инспекционную поездку Александр Гаврилович не скупился на обещания. Все, с кем он был связан, остались довольны. Обрадовался и Семён Егорович.
— Значит, близко? — с придыханием спросил он, имея в виду тот день, когда вернутся старые порядки.
— Да уж не за горами! — обнадёжил его Александр Гаврилович. — Вот я и приехал, чтобы проверить: готовы ли вы, можно ли на вас положиться?
— Не сомневайтесь! — Семён Егорович для верности пристукнул кулаком по столу. — Только прикажите, что делать!
Александр Гаврилович не любил торопиться. Он знал, какое задание даст Семёну Егоровичу, но решил сообщить об этом не сейчас, а перед самым началом событий, которые готовились такими, как он, ярыми врагами Советской власти.
— Скажу в своё время, — сдержанно ответил он. — А сегодня мне хотелось бы узнать всё о ваших соседях.
И Семён Егорович, показав незаурядную наблюдательность, подробно рассказал о жителях деревни. Он не скрыл, что появление семьи Дороховых сначала испугало его. Их непонятная связь с чекистами невольно возбуждала тревогу. Дороховы, предупреждённые Крутогоровым, так и не сказали, что произошло с ними на полустанке. Но по отдельным случайным словам Семён Егорович сумел всё-таки понять, что они были задержаны чекистами, а потом почему-то отпущены. Причём получили в подарок коня. За что? Уж не согласились ли они помогать чекистам? На всякий случай Семён Егорович постарался сблизиться с Дороховыми в надежде, что кто-нибудь выболтает тайну, если она есть.
Александр Гаврилович одобрил поведение Семёна Егоровича, но совсем по другим соображениям. Он знал: работники ЧК хотя ещё и не имеют опыта, но такого промаха не допустят. Если бы Дороховы обязались помогать им, то не было бы дарёного коня, и о чекистах никто бы и словом не обмолвился. Скорей всего Дороховых задержали по ошибке. Спутали с кем-нибудь. Не с семьёй ли Семёна Егоровича?
Но даже такое предположение не пугало Александра Гавриловича. Кадровый офицер, он верил, что второй снаряд не попадает в воронку от первого. Чекисты не станут интересоваться соседями Дороховых, с которыми только что произошла досадная ошибка.
— Больше используйте детей, — посоветовал он Семёну Егоровичу. — Очень удачно вы обзавелись ими. В этом возрасте для друзей секретов не существует. Пусть дружат, но только палка всегда о двух концах… Ваши воспитанники лишнего не скажут?
Семён Егорович замялся. Это был тот момент, когда он хотел сказать, чьи у него дети. Но помешал Яша. Нарушив строжайший запрет приходить домой раньше обеда или ужина, он вбежал в комнату с новостью: к берегу прибило тяжёлую закупоренную бочку.
Недобро и выжидательно взглянул на него Семён Егорович, но Яша не узнал Александра Гавриловича. Он видел его лишь один раз — в другой одежде, мельком, из окна родного домика на Средней Невке.
