Операция «Бременские музыканты» - Гусев Валерий Борисович (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
На секунду мне стало жаль Грибкова. Уж я-то Алешку знал. Он к врагам беспощаден. К тому же изобретателен и коварен, как индеец.
...Мрачный дом застыл, как каменная глыба. И все выше нависал над нами. Мы обошли его кругом, осторожно, бесшумно, в поисках «какой – нибудь дырки». Но все окна и входная дверь были заперты. А в подвальных окнах, на которые мы больше всего рассчитывали, появились решетки.
– Попробуем через верх, – шепнул я.
На третий, недостроенный этаж по заднему фасаду дома шла лестница, заваленная битым кирпичом и ржавой арматурой. Мы осторожно, чтобы не упасть и не шуметь, взобрались по ней наверх.
Тут над нами засияла коварная луна, и сейчас же во дворе сторожа радостно залаяли его собаки – Алешку увидали, не иначе. Но мы быстренько скрылись за недостроенной стеной, и собаки разочарованно заскулили.
Хорошо все-таки, что светит луна. Мы бы без нее тут все ноги переломали: кругом железяки, кирпичи, какие-то палки и дырявые ведра. А у нас даже фонарика не было, мы его не нашли, куда-то делся.
Побродив (по полу, потолку или по крыше?), мы нашли дверь. Остановились перед ней в нерешительности. Потом Алешка легонько толкнул ее – она, скрипнув, отворилась, хотя замок у нее был, – мы скользнули внутрь, и все сомнения остались позади. Отступать поздно.
Дверь, опять скрипнув, затворилась за нами, как живая, вроде как ловушка захлопнулась, и мы оказались в кромешной тьме и жуткой тишине.
Но, оказывается, Алешка предусмотрел такую трудность. И преодолел ее, достав из кармана свой огарок свечи и коробок спичек.
Мы огляделись. Вниз вели бетонные ступени. И больше ничего не было видно. Спустились на второй этаж. Здесь начался коридор, а лестница вела еще ниже. На первом этаже она выходила в холл у входной двери. А за углом спускалась в подвал.
В холле было светло от луны. На полу лежали голубые тени. Обстановка все такая же скудная: шаткая дачная мебель и пустые пивные банки на столике. Правда, у глухой стены появилась железная кровать на ножках.
Вот мы и забрались, как жулики, в чужой дом. На сердце лег неприятный холодок. И тут вдруг мне показалось, что за окном мелькнула какая-то неясная тень. И Алешке тоже, потому что он дунул на свечу и присел на корточки.
Мы замерли и долго-долго не шевелились.
– В крайнем случае, – шепнул Алешка мне в ухо, – под кровать спрячемся. А если найдут, скажем – заблудились.
Мы еще подождали, но все было спокойно. Тени не мелькали, и никакие чужие шаги не слышались.
– Наверное, – опять шепнул Алешка, – ночная птица пролетела. Сова или филин.
Успокоил. Только совы нам не хватало. А так все есть для веселья: полнолуние, дом с привидениями...
– Пошли в подвал. – Алешка снова зажег свечу, и мы беззвучно спустились в подвал.
И ахнули. Даже при слабом и недалеком свете нашего огарка было видно, что подвал полон чудес. Он весь был забит какой-то аппаратурой; свет огарка все время отражался в матовых экранах, сверкали кнопками и клавишами какие-то пульты, свисали отовсюду микрофоны, на рабочих столах лежали наушники. По стенам, одна на другой, громоздились коробки с видеокассетами, на отдельном столике стоял какой-то непонятный агрегат, похожий на ксерокс, и возле него высилась аккуратная стопочка разноцветных листов.
Мы подошли поближе – это были цветные упаковки для знакомых уже нам фильмов ужасов.
Словом, в подвале находился целый завод по изготовлению видеофильмов. Подпольный – в прямом и криминальном смысле. Заставлено и завалено все пространство было так, что едва нашлось место для двух раскладушек, на которых, наверное, спали эти самые «охранники», которые на самом деле были специалистами совсем в другой области.
– Все ясно, – сказал я. – Грибков организовал это незаконное производство, а парни в трусах работают на него. Переводят и размножают ужастики.
– Ничего, – зловеще произнес Алешка, – недолго осталось. Начинается операция. – И он, отдав мне свечу, подогнул у раскладушек ножки так, что, как только на нее плюхнешься, она тут же и рухнет. А потом вывинтил почти до конца ножки у рабочих табуретов – попробуй сядь! И оставил на самом видном месте свое грозное предупреждение.
И вдруг схватил меня за руку:
– Прячься! Кто-то идет!
Мы едва успели шмыгнуть в угол, за коробки с кассетами, и задуть свечу, как на лестнице и вправду послышались осторожные шаги. А потом блеснул на полу луч фонарика.
Тьма была кромешная, мы ничего не видели, кроме слабого пятна света на полу, в которое иногда попадали белые кроссовки.
Потом луч света поднялся с пола, побегал по стенам, посверкал на аппаратуре. Невидимый человек походил вдоль нее, а затем стал делать что-то странное. В свете фонаря появилась его рука, а в ней что-то вроде маленького микрофончика. И он стал прикладывать его к стене, то в одном, то в другом месте. Так он обошел почти весь подвал и начал приближаться к нашему убежищу.
Мы прижались друг к другу, готовые в любую секунду опрокинуть на это привидение коробки и рвануть по лестнице на свободу.
Но нам опять повезло. В тишине вдруг послышалось слабое попискивание приборчика. Призрак передвинул микрофончик – писк исчез. Призрак стал двигать микрофончик то туда, то сюда по стене, и вдруг прибор запищал так громко и часто, будто тревогу забил.
Призрак положил фонарик на коробку, направив его свет в нужное место, убрал микрофончик в карман и достал из него какую-то короткую железяку.
И вдруг он насторожился. Лица его мы не видели, но услышали, как он шмыгает носом – как будто к чему-то по-собачьи принюхивается. Мне еще страшнее стало, я понял, что он почувствовал запах только что горевшей свечи.
Призрак снова взял фонарик и осветил по порядку все закоулки подвала, даже за дверь выглянул. И вот тут, когда он к ней шел, я как-то ухитрился разглядеть, что он чуточку прихрамывает. Несомненно, это был тот же самый человек (или призрак?), которого мы заметили в первую ночь у Мрачного дома в тумане. И где же я его видел?
Невидимка успокоился, снова положил фонарик на коробку и взялся за железяку. И стал очень умело и почти бесшумно выламывать из стены кирпич.
Нам до того стало интересно, что мы совершенно позабыли про собственную безопасность и вовсю высунули головы из-за коробок.
Призрак, вычистив цемент вокруг кирпича, подковырнул кирпич железякой, осторожно вынул и положил на пол, а потом взял фонарик и посветил в дырку. Запустил туда руку и достал плоскую железную коробочку. С усилием открыл ее и, тихо присвистнув, снова закрыл и засунул за пояс.
Потом еще раз запустил руку в дыру, пошарил там и вытащил завернутый в тряпку пистолет. Его он тоже, осмотрев, засунул за пояс.
И, даже не вложив кирпич на место, посветил опять кругом фонариком и тихо ушел прихрамывая...
Я перевел дыхание. А Лешка тоже часто-часто задышал – он вообще все это время дышать боялся. Но не от страха, я уверен, а из интереса и чтобы не спугнуть таинственного незнакомца. На кого-то очень похожего.
Как только затихли вдали его шаги, мы выскочили из своей невольной засады, зажгли свечу и подскочили к дырке.
– Знаешь, кто это? – шепнул Алешка. – Я догадался. Это первый хозяин дома. Как его? Громов. У него здесь эта... заначка в тайнике. Клад, на черный день.
Недолго думая, я запустил руку в дыру. Там ничего не было, кроме густой пыли. В которой я нащупал какой-то кружочек. И когда я его вынул, он ярко блеснул в свете огарка.
Это была старинная золотая монета. На одной ее стороне было написано, что это десять рублей, а на другой – профиль царя.
Тут уж я обшарил эту дыру во всех углах. Но ничего больше, кроме позеленевшего патрона, не нашел.
– Здорово, да? – сказал Алешка. – А ты идти не хотел. – Он перетащил кирпич к рабочему столу и аккуратно положил его на записку. Но так, чтобы она была видна. Особенно подпись «миксера» Торпа.
Огарок догорал, все руки наши были закапаны воском. Пора смываться.