К черту в гости - Кораблев Артем (полная версия книги .TXT) 📗
Димка окончил рассказывать «Войну и мир», которую, кроме него, никто еще из ребят не читал. Да и его самого родители заставили в преддверии нового учебного года.
Конечно, рассказывал Димка хуже Семы, но Костя все-таки понял, что книжка интересная, и решил ее прочесть по возвращении в Москву. Тем более что и для школы пригодится, и отец с матерью будут довольны, а то испереживались все, что он мало читает.
Между тем день уже клонился к вечеру, а Женьки с Лыкой все не было. Сема дважды вылезал из палатки. Один раз — завтракать с ребятами. Ни слова за едой не сказал, но все и так уже знали, что карта и компас пропали, — Наташка с Костей оповестили. И второй раз, когда отдал распоряжение Косте и Димке отправиться еще раз на рыбалку. Сам не поплыл. Эта рыбалка была единственным занятием за весь день для скаутов. Да и вернулись Димка с Костей уже через час. Рыба в Шойне брала чуть ли не на пустой крючок.
Так что в лагере царило безделье. Собравшись в одной палатке москвичей, ребята уже перебрали все возможные темы для разговоров, раз уж Димка начал даже «Войну и мир» рассказывать. А в карты играть им надоело еще в поезде. Разговоры хоть немного помогали подавить внутреннюю тревогу, которая пряталась в душе у каждого. Тревоги этой еще не было утром, когда исчезли Женька и Сергей, мало ли куда они могли на «Барракуде» отправиться. Но теперь, когда уже восемь вечера, а их все нет, какие угодно мысли лезли в голову. И все неприятные.
Наташка сидела-сидела, да и вышла из палатки. Костя тоже улучил момент, когда все Вовку слушали, и тоже вылез, посмотреть, куда Наташка пошла. Видит, она у реки сидит. Подошел тихонько и понял, что она плачет. Костя решил отойти, чтобы не смущать. А в палатке, сидя с ребятами, все думал, что, наверное, надо было подойти к ней, что-нибудь такое утешительное сказать. Только что?
Еще через час в палатку заглянул Семен, позвал всех ужинать. Вечернюю уху он, видимо, сам приготовил. У костра Сема изложил план дальнейших действий. Он не стал делать каких-либо предисловий, все и так понимали, что случилось что-то серьезное. Он просто сразу стал говорить, что собирается предпринять.
— До утра будем стоять лагерем здесь. Чтобы ребята могли нас найти. А утром переправимся на другой берег.
— А как же… — испуганно начала Наташка.
— Подожди, помолчи, — осадил ее словом и жестом руки Семен. — Никто никого не бросает. Так вот. Переправимся через реку. Здесь поставим какую-нибудь метку, например шест, или горку из камней сложим, и там оставим записку для Женьки и Сергея. На другом берегу разобьете лагерь. А я с Костей на байдарке обратно поплыву. Он мне укажет ту самую протоку, по которой, возможно, ребята ушли. Будем их искать.
— А чего нам на тот берег-то плыть? — удивился Димка. — И здесь неплохо.
— А мне здесь, — Сема выделил голосом слово «здесь», — мне здесь не нравится.
— Не понимаешь, что ли? — возмущенно стрельнула на Димку глазами Наташка.
Димка вроде бы понял и промолчал.
— Что кому еще не понятно? — спросил Семен.
Неожиданно молчавший и со всем согласный до сих пор Вовка поднял голову и заерзал на булыжнике, заменявшем ему табуретку.
— Сема, Сем? — произнес он, стараясь обратить на себя внимание.
— Чего?
— Вы в первом лагере, когда спали, вещи где у вас были?
— Какие вещи?
— Ну рюкзак твой.
— Я его под голову кладу. Впрочем, постой, — Семен напрягся, что-то припоминая. — Как раз там Наташка впервые попросилась к нам с Костей в палатку.
— Угу, — кивнула Наташка.
— И мы тогда, чтобы места побольше было, все наши рюкзаки вынесли на ночь в ее палатку, пустую.
— Точно! — вытянул вперед руку с прямым указательным пальцем Костя, он тоже вспомнил особенность той ночевки.
Вовка аж закачался на своем булыжнике.
— Помните, — возбужденно заговорил он, — я вам говорил, что из этой палатки ночью храп слышал. Вы меня еще слушать не стали. А я правда его слышал. Я к палатке подходил даже. Я тогда очень удивился, что Наташка так храпит, как мужик. Хотел еще всем рассказать, чтобы посмеяться.
— Ты и рассказал, — буркнула Наташка.
— Это не важно, — отмахнулся Сема. — Ты хочешь сказать, что в палатке был чужой?
— Ну да, чужой мужик.
— Был, точно был! — вскочила на ноги Наташка. — Я когда спать в вашу палатку пошла, то у себя все аккуратно прибрала, а утром все там перевернуто было. Я сначала подумала, что кто-то из ребят залезал, а потом вспомнила, что ты, Сема, первым встал, и решила, что ты там что-то в своем рюкзаке искал.
— Нет, — задумчиво произнес Семен, — я туда утром не заглядывал. Пока не стали паковаться.
— Все точно, — заблестела глазами Наташка, даже заулыбалась. — Этот мужик и украл твою карту и твой компас!
— Может быть, — Семена явно что-то смущало, — только странно, что он деньги из другого кармана рюкзака не свистнул. Деньги-то на месте.
— А зачем ему здесь деньги? — горячилась Наташка. — Здесь карта и компас дороже денег. Может, он тоже заблудился, пришел ночью, переночевал в моей палатке, а утром нашел в твоем рюкзаке карту и компас.
— Может, и так, — пожал плечами Сема. — Только дела теперь это не меняет. Завтра готовьтесь к переселению. И ребят искать надо.
У костра вновь наступило затишье. Упоминание о пропавших вновь возродило тревогу.
В тот вечер отбой в лагере наступил рано и как бы сам собой. Сразу после ужина скауты стали готовиться ко сну.
Глава VII ПРОТОКА, ВЕДУЩАЯ В ЧЕРТОВ УГОЛ
Семен не хотел брать Костю с собой, да делать было нечего, кто-то ведь должен был показать вход в протоку. Трудно далось ему это решение. Также, как и то, когда он решил повременить с поисками, давая ребятам возможность вернуться самим. Но теперь все решения предстояли только трудные.
Семен, конечно, попытался расспросить Костю, чтобы тот просто описал ему вход в эту проклятую протоку. Но то ли парень хитрил, то ли объяснять не умел… Времени и так уже было потеряно много. Необходимо было приступать к поиску ребят немедленно, и Семен скрепя сердце взял Костю с собой.
«Зеленый змий» скользил вдоль сплошь покрытого высокой осокой болота, в котором действительно было невозможно различить какой-нибудь вход. Одна трава, трава, трава. «Только змиям тут и плавать», — угрюмо думал Семен, глядя на ровный салатовый ковер, скрывающий под собой трясину.
Костя тоже не спускал глаз с этого ковра, что-то высматривал, Семен все время видел его профиль с немного вздернутым еще мальчишеским носом и оттопыренной нижней губой. Вдруг Костя повернулся.
— Тут, — сказал он. — Кажется, тут.
— С чего взял? — спросил Семен, который не видел отличия этого места от остальных.
— Видишь, — Костя показывал куда-то на дальний край осокового ковра, за которым невысокой стеной поднимался тонкий темно-зеленый до синевы тростник.
— Ну? — спросил Семен.
— Видишь, тростинки поломаны. Это Лыка их палкой побил, когда мы по протоке из леса выходили. Мы-то думали так легче будет, а она потом вся в болото ушла. Серега палку подобрал, чтобы путь прощупывать, и по тростнику ею молотил.
— Мог бы раньше мне эту примету сказать, — разозлился Семен.
Костя только плечами пожал и ничего не ответил.
— Ну вылезаем, — скомандовал Семен.
— Зачем? — возразил Костя. — Здесь глубина больше чем по колено, байдарка пройдет. А дальше еще глубже будет.
— Ну давай попробуем, — Семен развернул «Змия» носом к салатовому ковру.
Лодка и правда легко, с тихим шелестом подминая и раздвигая осоку, двинулась к спрятанному в тростнике входу в протоку. Прошла она и сквозь полосу тростника, всего-то метров десять. А за ним она выскользнула на узкую темную полоску свободной воды с осоковыми берегами. За осокой на невысоких настоящих берегах с обеих сторон стеной возвышался еловый лес.
— Однако красивый у черта вход. Прямо-таки с почетной дорожкой, — восхитился увиденным Сема.
