Формула Бельмондо - Щеглов Дмитрий (читать книги без txt) 📗

– Ну, что думаете? – снова спросила Настя и посмотрела на меня.

С Данилой бесполезно было обсуждать нюансы стратегии и тактики, он человек прямого действия. Раз должен – вынь да положь. Иначе… А что иначе, он и сам не знал. Но готов был, пригнуши голову и набычившись идти в безрассудную атаку. Поэтому с самым серьезным видом мы стали с Настей обсасывать эту записку. Пошли сверху вниз. Начал я с простого:

– Ув! Что такое «Ув»? Обращение или фамилия? Я думаю обращение. Если бы «Ув» была фамилия, то за ней не стояла бы точка. Поэтому надо это обращение расшифровать. В таком деле не может никаких мелочей. Согласны?

Настя в знак согласия кивнула головой, а Данила волком посмотрел на меня, но промолчал. Исполненный собственного достоинства, и завороженный вниманием, с которым они меня слушали, я сказал:

– «Ув» – это язвительное, уничижительное обращение, написанное с иронией, и одновременно с подковыркой, вроде и есть оно – это «Ув», а вроде и нет его. За этим «Ув» стоит характер человека, который его писал. Этот Гусь, мужик с перцем, ему палец в рот не клади, он посмеялся над нею, написав «Ув». Вы, конечно, можете со мной не согласиться, это ваше право, но обращение «Ув» говорит само за себя, и только слепой человек, не может увидеть за ним того, что за ним стоит.

Тавтология получилась, но форма, форма какая. В Настиных глазах хотелось выглядеть умным человеком, и мне почудилось, что я красиво развил единственную мысль посетившую мою мнительную голову. Она меня не перебивала, готовая, весь этот бред дослушать до конца. Только потом, по прошествии времени, я сообразил, что и у нее не было никаких особенных мыслей, поэтому она была в одной телеге со мной. Вдруг проклюнется зерно истины из словесной шелухи. Не то Данила. Его терпению пришел конец. Он завыл, зарычал:

– Чего ты прицепился к этому «Ув». Говори, что ты дальше думаешь обо всем этом!

А мне хотелось уесть его немного, ибо в последнее время он слишком невоздержан был на язык. Я его одернул:

– Чего ты кипятишься? Если нет своих мыслей, взял бы ручку и записывал за мной. Потом за Настей. А потом…

– Пиши Данила! – приказала Настя и дала ему ручку и листок бумаги. Данила накалякал на ней злосчастное «Ув» и затравленным зверем посмотрел на меня. Наконец, я смилостивился.

– Итак, «Ув» означает – увядающая. Повторяю – увядающая, то есть «Ув». Он, этот Гусь обращается к ней: «Ув»! «Увядающая Серафима Карловна» и так далее. Записал?

На стол дискуссий была брошена кость. Неважно, что для сути, для содержания записки этот «Ув» не играл никого значения. Появился предмет для обсуждения. Глаза у Насти и у Данилы разгорелись. Они бросились на кость как оголодавшие звери.

– «Ув» – это увиливающая! – заорал Данила. – Смотри, что тогда получится: «Увиливающая Серафима Карловна. Я удерживаю с тебя твой долг». Вот что означает «Ув». А не твое – «увядающая». Капель еще вся в соку, ей за тридцать только перевалило. Какая она увядающая?

– Мальчики, мальчики, не спорьте! Пока пишите! – разняла нас с Данилой Настя. – Есть еще третье мнение. Мое.

Куда там, мы с моим приятелем чуть не за грудки хватали друг друга. И тут мне показалось, что я нашел неотразимый аргумент. Во всяком случае, мой логический посыл был сильным.

– Как контора этого Гуся называется?

– «Талант-Раскрутка»! – в два голоса подтвердили мои оппоненты.

– Вот! Раскручивают восемнадцатилетних, а не тех, кому тридцать с хвостиком, тридцать с гаком, – я не поскупился и отмерил этот «гак» от локтя, – вот с таким гаком! Поэтому Гусь измывается над нею, когда пишет «Ув». Ты мол «увядающая», а норовишь на сцену, на телевидение. Он вашу Серафиму Карловну, эту Капель обул по полной программе, и еще обует. Она к нему в полное рабство попала. Не она увиливает, а он как гусыню скубет ее. Только перья летят. Понятно? Пиши, Сократ!

У…у! С каким жаром я отстаивал собственное мнение. Данила перешел в оборону.

– Ладно записал, что дальше?

– Ты мне не делай одолжение! – одернул я его.

И снова арбитром выступила Настя.

– Мальчики! Мальчики! Вы оба не правы. Это всего лишь вежливая форма обращения. Папа всегда письма начинает со слова «уважаемый» или «уважаемая», хотя человека в глаза не видел. «Ув» – уважаемая! Пиши Данила!

– Ну, написал!

– А без «ну» можно.

– Я без «ну» записал!

– Ну, и хорошо!

– Может, перекур устроим? – заныл Данила.

Настя была диктатором в нашей кампании. Она отрицательно покачала головой.

– Нет! Надо двигаться дальше. С первым предложением мне все ясно. Переходим ко второму предложению: «На сегодняшний день – твоя выгода нал». Что в ней непонятного? Это слово – «нал». Надеюсь, здесь ни у кого из нас не будет разночтений! «Нал» – это «нал»! Наличка! Кэш! В конверте. Неучтенная. Серая.

– Чистоган одним словом! – поддержал я ее.

– Да…а! – снова заныл Данила. – Ей «нал», а мне кукиш!

– Ты пиши, пиши, а не скули! – одернула его Настя и перешла на третью строку записки:

– Итак, что дальше мы имеем? А имеем мы:

Она стала объяснять:

– А вот здесь мне кажется, у них пошли хитрые расчеты. Они умножают сумму 3.000.000 на 12 процентов, наверно такую долю Капель имеет в этой фирме, потом еще раз умножают ее на коэффициент – 3/4, потом умножают на ее возраст, на 35 лет, делят на 365 дней в году и умножают на ее рост – 180 сантиметров.

– Верно! – согласился Данила, – ей должно быть тридцать пять лет, и роста она высокого, на целую голову выше меня. Точно, сто восемьдесят сантиметров – это ее рост.

А мне такая арифметика совершенно не понравилась. При чем здесь рост? Но я спросил про другое, про коэффициент – 3/4. Он что означает? Если и на этот вопрос Настя ответит более или менее вразумительно, тогда можно принять ее рассуждения за основу для дальнейшего обсуждения.

Она мгновенно ответила:

– Пожалуйста. Спрашиваешь, что за коэффициент – 3/4? Мог бы и сам догадаться. Серафима ведь певичка. Три четвертых – это третий и четвертый канал телевидения. Вероятность продвинуть ее туда. Формула Бельмондо.

Уж на что Данила всеяден, но и он изумился подобной трактовке расчета. Формула его окончательно добила. Он аккуратно записал на листке бумаги: «коэффициент (3/4) выведен знаменитым Бил Мондо. Версия Насти». Затем тихо прошептал:

– Теперь мне понятно, почему они стали знаменитыми. Все дело в формуле. Даже гонки на автомобилях и то назвали Формулой-I. Везде должна быть своя формула.

А Настя вдруг заспешила. Она быстро прочла окончание записки и сказала, что тут у нее нет вопросов, и что пора сходить на Пушечную улицу.

– Давно пора! – согласился Данила.

Я же готов был развернуть математическую дискуссию, и сказать, что нельзя складывать в одну корзину сантиметры, килограммы и время, скрестить ежа и ужа, но потом передумал, ибо сам ничего лучше придумать не мог. Да и слушать бы меня не стали. Критиковать легче, чем вносить блистательные идеи. Втроем мы двинулись на Пушечную улицу. По дороге на Данилу неожиданно нашло озарение. Он даже остановился посередине улицы.

– А хотите, я скажу, что такое – 3.000.000? – вдруг спросил он меня с Настей.

– Рубли! Что же еще! – нехотя ответил я. Мне и так было неприятно, что я учтивое обращение «уважаемая», «Ув.» превратил незнамо во что, устроил вокруг него такое словотолчение. Раздул муху в слона. А сейчас еще Данила меня обскачет и выдаст на вершину здравого смысла и разгадки свою версию, и я в глазах Насти буду выглядеть дебил-дебилом. Я ушел вперед и в это Данила громко крикнул:

– Они с этим Гусем три миллиона календариков с портретом Капель выпустили. Вот, что такое три миллиона! О. о! Как я сразу не сообразил. С этих самых календариков Капель имеет свой процент, и еще по сложной схеме Гусь с нее за рекламу высчитывает. Там такие расчеты, что действительно без формулы Бил Мондо запутаешься.