Тайна ядовитой мухи - Буало-Нарсежак Пьер Том (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Над головами вдруг завопило радио: «Вы можете выиграть приз! Он находится внутри коробки с чаем известной марки „Чай моей милой“».
Жизнь продолжалась. Франсуа быстро вышел: ему вдруг стало трудно дышать. Однако его воображение — то, что он называл «привычкой думать», — работало, несмотря на усталость, на всю катушку. Вместо того чтобы сразу отправиться в гостиницу, мальчик присел в тени у пруда, на берегу которого, на эстраде, небольшой оркестр играл по вечерам «Дунайские волны» и «Миллионы арлекинов». А что, если в такой час, когда один за другим зажигаются фонари, в толпе вдруг кто — то крикнет «гадюка!»? Ох, что тут начнется! Суета, столпотворение! Опрокинутые стулья, паника, затоптанные жертвы!.. А кому все это на руку? Тому, кто заинтересован в разорении Общества целебных источников… Мысли Франсуа приняли новый оборот. Уж не подкинули ли эту гадюку специально, чтобы навредить? Если принять эту версию, то сразу возникает вопрос: случайно ли Густу оказался поблизости от магазина? Густу — знаток змей и, по крайней мере в данный момент, человек, работающий на Вилладье. Предположим, кто — то приказал ему подкинуть гадюку в супермаркет… Черт возьми, логично получается! «И если я прав — а я прав, — думал Франсуа, — то теперь очередь Малэга, который наверняка постарается подложить свинью Вилладье… Ну что ж, посмотрим!»
— Что это ты здесь делаешь? С рыбалкой покончено?
Это был мсье Робьон. Он стоял рядом с сыном, обмахиваясь соломенной шляпой. К Франсуа сразу вернулось хорошее настроение.
— Я поймал огромную форель! — сообщил он. — Она у господина Массерона. Похоже, я научился! Надо только правильно утопить муху, и… А как продвигается твое расследование?
— Очень медленно. Я провел два часа у Жермены Вейр, которая была директрисой местной школы. Несмотря на возраст, память у нее — дай Бог каждому. Оказывается, ссора Вилладье и Малэга имеет глубокие корни. У Вилладье, равно как и у Малэга, были в роду фермеры, земли которых соседствовали. Из — за этого возникали бесконечные споры о границах, о праве прохода по территории соседа и т. д. А потом у Малэга — не у этого, которого ты знаешь, а у его прадеда — возникла идея производства коробочек для сыра. Идея была удачная, и он быстро разбогател. Малэги скупили у Вилладье все луга, а те в качестве реванша отдали сына в учение. С тех пор так и пошло: чем больше богатели Малэги, тем выше поднимались по общественной лестнице Вилладье. Не смейся! Такие вещи кончаются иногда перестрелкой. Что, кстати, и произошло. Старый Малэг и отец Вилладье вместе были в партизанах. Они прятались на ферме Густу и, кажется, не ссорились. Но тут вдруг появляется Симона Лабори, и все мужчины отряда сразу влюбляются в нее. Дальше мне не все ясно, но я уверен, что к Малэгу именно тогда вернулась ненависть, которую испытывал его род к семейству Вилладье. И вот в один прекрасный день на ферму нападают немцы… Кто на кого донес? Неизвестно. Об этом мог бы рассказать один только Густу… Все это, конечно, должно остаться между нами, мой дорогой Франсуа. Но ничто не мешает нам думать, что эта распря длится и по сей день и все, что доставляет неприятности одному радует другого.
Франсуа ужасно нравился этот доверительный разговор. Ведь у отца обычно никогда не бывало времени с ним пообщаться. Мальчику было всего тринадцать лет, но сейчас отец разговаривал с ним как с двадцатилетним. Они беседовали, обсуждали происходящее, они были на равной ноге, словно настоящие партнеры. Все, что говорил один, внимательно выслушивал другой. И даже эта история с гадюкой в супермаркете не вызвала у отца улыбки.
— Ты думаешь, что кто — то хотел навредить Малэгам? Это остроумно, но маловероятно.
— Послушай, папа, но если я прав, Малэги непременно предпримут ответный ход. Спорим?
— Дело слишком серьезное, чтобы заключать пари. А я — то думал, ты здесь скучаешь! Но, вижу, ты оседлал своего любимого конька… Ну что ж, пойдем полюбуемся на твою форель.
6
В тот вечер жители города собрались в мэрии. Как бороться с нашествием лесных мышей и гадюк? Интересную идею высказал учитель. По его мнению, люди так боятся этих тварей потому, что ничего о них не знают. Для начала можно, например, посмотреть на гадюку вблизи, потрогать ее, осторожно изучить, и тогда страх отступит. Он даже принес с собой мертвую гадюку — разумеется, тут ему помог Густу — и пригласил всех подойти и посмотреть на нее. Разложив змею на белой подстилке, учитель обратил внимание присутствующих на рисунок ее кожи. Это был великолепный экземпляр длиною около метра от головы до хвоста.
— Вы уверены, что она мертва? — спросил кто — то.
— Вот видите, — воскликнул учитель, — до какой степени мы напуганы! Да вы подойдите ближе, потрогайте…
Но никто не рискнул воспользоваться его приглашением. Все только вытягивали шеи, цокали языками — да, мол, прекрасный экземпляр.
— Ну вот вы, мадам, не хотите попробовать?
Неловкий смешок.
— Нет, спасибо. Она такая холодная, скользкая… Бр — р, подумать страшно!
— Да чего вы боитесь? Вы же готовите угря? Так это то же самое.
Франсуа очень хотелось попробовать дотронуться до гадюки, но его останавливал какой — то суеверный страх: вдруг она оживет под его пальцами, задрожит, дернет хвостом, и тогда…
— Вот ты, мальчик, — учитель показал на Франсуа, — подойди сюда, не бойся. Ты, наверное, впервые видишь гадюку так близко? Так я и думал. Дотронься до нее рукой. Не бойся, смелее!
По спине у Франсуа побежали мурашки, но отступать было некуда. Он не имел права ударить лицом в грязь, иначе потом все будут говорить: «Это, кажется, сын адвоката? Слишком они умные, эти парижане!»
Он зажмурился, протянул руку… и тут же снова открыл глаза. Это было вовсе не то, чего он ожидал. Змея оказалась твердой, но упругой, — и, главное, совсем не холодной. И более сухой, чем, например, форель. Если нажать посильнее, можно ощутить под пальцами сетку из чешуек. И эта восхитительная гибкость! Чуть подтолкнешь — и она извивается, словно собирается уползти…
Франсуа убрал руку, взволнованный и гордый собственной смелостью. Он знал, что впереди у него еще один рубеж — встреча с живой гадюкой. Конечно, он не будет дотрагиваться до нее, он просто посмотрит, как она распрямляется и уползает в кусты. Такой случай уже был с ним на кладбище, но неизвестно, была ли то гадюка или просто уж. В общем., в следующий раз, когда он встретит змею, надо, чтобы она сначала посмотрела прямо на него, а только потом развернула свои кольца и уползла — не спеша, с достоинством… Тогда она сумела бы хорошенько его рассмотреть, а Франсуа бы успел, не мигая, поглядеть в ее пустые глаза…
Все это он довольно невразумительно изложил отцу за ужином, пока тот наслаждался великолепной форелью.
— Я бы просил тебя, — отозвался адвокат, — не заходить слишком далеко в своих безрассудных экспериментах. Мне нравится твоя храбрость, но что у тебя за мания прыгать выше собственной головы! Оставь гадюк в покое и купи себе у Массерона хорошую палку для прогулок.
А Массерон тем временем вовсю развернул торговлю. Вернувшись к себе в магазин, он собрал старые удилища, палки, служившие когда — то подпорками для помидор, обломки удочек и тому подобный мусор и, сложив все это в кучу перед входом в магазин, вывесил объявление: «Осторожно, гадюки! Из — за сильной жары наш район наводнили пресмыкающиеся. Власти рассчитывают на вашу помощь. Каждый должен запастись легкой палкой или прочной тростью и всегда носить ее при себе. Это может спасти вашу жизнь! Гадюк надо убивать коротким, сильным ударом. Помните, что они заползают всюду, даже в ваши жилища. Спешите купить палку против гадюк! Сто франков любая!»
— Вам я отдам бесплатно, — сказал Массерон.
И сам выбрал для Франсуа тонкую и гибкую бамбуковую тросточку.
— Может, отложить еще одну для мсье Робьона? Нет?.. Ну разумеется, у него нет времени для прогулок, когда такие дела творятся! Вы, конечно, в курсе дела относительно вскрытия?
