Клад под могильной плитой - Влодавец Леонид Игоревич (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗

Леонид Влодавец

Клад под могильной плитой

Глава I СОРОКАЛЕТНИЕ МАЛЬЧИШКИ

Есть такие взрослые, которым надо время от времени возвращаться в детство. Пусть ненадолго, на месяц или всего на пару недель. То есть забыть о том, что они солидные, занятые люди, у которых очень серьезная и напряженная жизнь, трудная работа. Забыть и снова стать такими, какими они были в двенадцать, тринадцать или в четырнадцать лет. Не думать о работе, деньгах, разных там сложностях жизни, а играть, мечтать и фантазировать, до хрипоты спорить со старыми друзьями о какой-нибудь сущей ерунде вроде «бермудских треугольников», НЛО, «снежных людей», пиратских кладов и так далее. Неважно, что при этом их собственным детям уже исполнилось двенадцать или даже больше…

Когда-то папа Сережки Рябцева очень любил читать приключенческие книжки — Жюля Верна, Майн Рида, Луи Буссенара, Рафаэля Сабатини, Роберта Стивенсона и другие. Там отважные путешественники переплывали моря и океаны, преодолевали знойные пустыни, саванны и джунгли, взбирались на неприступные горы. Они отважно сражались со стихиями и разными злодеями, которые мешали им достичь своей цели, — и побеждали. Конечно, Сережкиному папе тоже хотелось отправиться в какое-нибудь опасное и необыкновенное путешествие, пережить невероятные приключения. Но… Все как-то не удавалось. Сперва надо было в школе учиться, затем — в институте. А потом он начал работать, женился на маме и появился Сережка. К тому же на то, чтоб поехать в какие-нибудь очень дальние страны, нужны были очень большие деньги, а у папы их не имелось.

Впрочем, папа еще в детстве придумал, как осуществить эту самую мечту о путешествиях и приключениях. Раз не удается по-настоящему отправиться куда-то — можно просто играть в эти самые путешествия и приключения. К тому же папе повезло с друзьями по двору и по школе. Они читали те же книжки, тоже мечтали о путешествиях и приключениях, а потому им легко было превращать самый обычный чахлый скверик во дворе старого московского дома то в джунгли, то в саванну или даже в морские просторы. Точно так же стоявший в глубине двора полуразвалившийся двухэтажный дом, давно выселенный и предназначенный под снос, мог по их фантазии превратиться то в загадочный замок, то в старинный фрегат, то в таинственную пещеру. И, конечно, они не только играли в те путешествия и приключения, о которых читали в книжках, но и придумывали новые. Папа с друзьями чертили карты стран и земель, не существовавших в природе, планы подземелий, где лежали клады, охраняемые всякими духами и привидениями, сочиняли разные тайнописи и шифры. Они даже рисовали свои выдуманные портреты — то есть тех героев, какими они хотели бы видеть себя в той или иной игре. Ведь папа и его друзья могли несколько дней подряд играть в пиратов, потом в индейцев или ковбоев, а еще через неделю — в рыцарей.

Конечно, так не могло продолжаться вечно. Потому что папа и его друзья в конце концов выросли и стали взрослыми. А взрослым людям положено заниматься взрослыми делами, кормить семьи и воспитывать собственных детей. И в этом смысле папа, как и четверо его друзей детства, никакого исключения не составлял. То есть большую часть времени они жили как самые обычные взрослые. Кроме того, они уже давно переехали из своих старых квартир и жили теперь далеко друг от друга, в разных концах Москвы. А дядя Толя вообще из Москвы уехал и жил в далекой глухой деревне. Поэтому встречаться всем пятерым вместе удавалось не часто. Но один раз в год они все-таки выбирали день, чтобы собраться вместе.

В этом, 2000, году они решили провести свою встречу в мае, на папин день рождения. Точнее, для того, чтоб отпраздновать свое общее двухсотлетие. Дело в том, что и папа, и все его друзья родились в 1960 году, то есть каждому из них в 2000-м исполнилось по сорок. А сорок помножить на пять равняется 200. Ясно, что у каждого дни рождения были свои. Дяде Коле сорок исполнилось в феврале, дяде Толе и дяде Олегу — в марте, дяде Вите—в апреле, а папе — в мае. Стало быть, именно в папин день рождения все пятеро уже стали сорокалетними, а всем вместе исполнилось двести лет. Такие общие дни рождения они до этого уже не раз отмечали. Начиная аж с 1970-го, когда отметили общее пятидесятилетие.

Вот тогда-то эти самые солидные и взрослые дядьки, — дядя Коля, оказывается, даже успел дедушкой стать! — собравшись за одним столом, на несколько часов превратились в мальчишек. Конечно, ни роста, ни веса у них не убыло, и седина у дяди Олега не исчезла, и лысина у дяди Вити осталась, и борода у дяди Толи, и усы у папы и дяди Коли никуда не пропали. То есть внешность у всех осталась такая, как была, но манеры и ухватки стали такие же, как у Сережкиных ровесников.

Дядя Коля первым запел, а все остальные подхватили нарочито грубыми голосами пиратскую песню:

По бушующим волнам

Мы гуляем тут и там,

И никто нас не зовет

В гости!

А над нами черный флаг,

А на флаге белый знак,

Человеческий костяк,

Кости!

Сережка этой песни никогда не слышал, хотя фильмов про пиратов смотрел много. Ему даже на минутку показалось, будто и папа, и все его друзья на самом деле когда-то ходили по морям под «Веселым Роджером» — так лихо и грозно они эту песню спели. Хотя Сережка, конечно, знал, что никакие они не пираты: дядя Коля — инженер-компьютерщик, дядя Толя — художник, дядя Витя — инженер-автомеханик, дядя Олег — подполковник авиации, а сам Сережкин папа — врач-кардиолог. Просто вспомнили свою детскую игру, в которую играли почти тридцать лет назад.

После того как друзья-приятели допели песню, они вдруг вспомнили, как называли друг друга тогда, когда играли в пиратов. Тут выяснилось, что в те времена папу никто не звал Иваном Сергеевичем, как сейчас, и тем более профессором Рябцевым. Оказывается, был он в игре Джон Рябая Морда. Но он вовсе не обижался, тем более что лицо у него было вовсе не рябое. Просто пиратам нужно было иметь грубые, устрашающие клички. Поэтому дядю Олега именовали Кривоногим Биллом, дядю Витю — Гарри Костоломом, дядю Колю — Ником Головорезом, а дядю Толю — Одноглазым Крокодилом. Но эти прозвища возникали только в игре и сохранялись в большой тайне.

Папа с друзьями просидели допоздна, и, конечно, Сережке, которому завтра надо было идти в школу, пришлось ложиться спать гораздо раньше. Но он еще какое-то время не спал и слушал, как бывшие «пираты» вполголоса — мама им запретила громко говорить! — заговорщицким тоном что-то обсуждали. Наверное так же, как в детстве, когда они для себя всякие тайны придумывали. К сожалению, тогда Сережке ничего расслышать не удалось, но о том, что эти взрослые мальчишки что-то затевают, он сразу догадался.

Прошло несколько дней. Сережка закончил учебный год и в самом распрекрасном настроении — каникулы впереди и оценки за год хорошие! — возвращался домой из школы. Еще не открыв дверь, он услышал в квартире шум голосов и сразу понял, что мама с папой из-за чего-то ругаются. А когда Сережка открыл дверь ключом и вошел в квартиру, то сразу увидел в прихожей необычно длинный продолговатый рюкзак. Это был чехол, в котором лежала разборная байдарка с веслами. Весь сыр-бор, оказывается, разгорелся из-за нее. Да такой, что спорщики даже не заметили прихода сына.

Ты сумасшедший! — кричала мама. — У нас что, полно лишних денег?!

По-моему, мы ведь не голодаем… — отвечал папа. — И потом я же дал слово ребятам!

Господи, какое там слово! Какие ребята! Вы уже седые и старые, растолстевшие дураки! Я бы еще поняла, если б вы с юных лет ходили в походы, плавали на байдарках и были фанатами водного туризма. Но вы ведь никогда этим не занимались. И, насколько я помню, вы всегда отдыхали порознь. С чего это на вас нашло?!

Нашло — значит, нашло! — рассерженно заявил папа. — Мы много лет об этом мечтали, но всегда что-то мешало. И вот теперь, когда у нас впервые, наверное, за двадцать лет совпали отпуска и мы можем эту мечту осуществить, — ты начинаешь ворчать и ругаться!