Возвращение росомахи(Повести) - Зиганшин Камиль Фарухшинович (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Смельчак, выделяясь отвагой и силой, несомненно, являлся достойным преемником. Он был настолько ловок, что умудрялся прямо на ходу вырывать куски мяса из бегущей жертвы. А главное, обладал сверхъестественной способностью подчинять собратьев своей воле.
Воцарив, новый вожак, поправ справедливые порядки, устоявшиеся в стае за годы предводительства Деда, стал действовать по правилу — «как хочу, так и ворочу». И волки безоговорочно подчинились Смельчаку. Это стало доставлять ему особое, прежде неведанное наслаждение — наслаждение властью.
Уступчивость стаи подпитывалась тем, что в первые годы его правления складывались очень благоприятные условия для сытной жизни. Оленей во Впадине расплодилось так много, что хищники безо всяких усилий резали их каждый день. Обильная добыча помогла упрочить владычество Смельчака и нескольких приближенных угодников: вокруг вожака образовалась как бы стая в стае.
Власть и превосходство над всеми довольно скоро растлили деспота. Предпочитая, чтобы, высунув языки, рыскали и охотились рядовые волки, Смельчак со свитой угодников выходил из-за деревьев только тогда, когда жертва уже дымилась кровью. Поначалу они отнимали ее силой, но мало-помалу сами добытчики свыклись с этим беспределом и, завершив набег, послушно отходили в сторону в ожидании своей очереди. Изредка, когда добыча ожидалась необременительно легкой, шайка Смельчака, чтобы размяться, тоже участвовала в ней.
Питались звери так хорошо, что их шерсть приобрела особый блеск, отчего при свете луны казалась серебристо-белой. Ум и хитрость Смельчака позволяли успешно завершать все набеги, отличавшиеся, как правило, бессмысленной жестокостью. Возможность играючи, без усилий добывать поживу привела к тому, что и остальные, доселе вроде нормальные волки втянулись в этот дикий разбой.
Промышлявшие в этих местах охотники из староверческого села Варлаамовка стали то и дело натыкаться в лесу на зарезанных, но нетронутых телят. Как-то даже обнаружили растерзанного волками медвежонка. Рядом, уткнув морду в живот, сидела оглушенная потерей медведица. Безвольно опустив передние лапы, она раскачивалась из стороны в сторону, вздыхала, горестно поскуливала. Люди в сердцах проклинали серых, но в то же время полагали, что на все воля Божья.
Стая чувствовала себя хозяйкой всей Впадины и бесцеремонно промышляла даже возле селения: затравленные олени, ища защиты, все ближе жались к людям.
Как-то олений табунок в надежде, что волки не посмеют подойти к строениям вплотную, расположился на ночь прямо у бревенчатого частокола, окружавшего поселение. Не успели они задремать, как встревоженно захоркал бык-вожак. Напуганные животные вскочили, притиснулись друг к другу. Один из них ни с того ни с сего начал вдруг с силой, словно от кого-то отбиваясь, лягать воздух. Но сколько олени ни всматривались в безмолвный мрак, так и не смогли разглядеть ничего подозрительного. Тем временем рогач, взвившись на дыбы, упал и начал кататься по траве. Воздух наполнился запахом смерти.
А серые тени, уже не таясь, выныривали из тьмы леса со всех сторон, и вскоре табунок превратился в метущийся хаос: обезумевшие животные вскидывались, падали, хрипели, захлебываясь кровью. Вся эта резня продолжалась не дольше десяти минут. Когда разбуженные лаем собак мужики пальнули для острастки в черноту, все уже закончилось.
Утром при виде множества туш, лежащих на примятой, бурой от крови траве, потрясенные скитники окаменели. Казалось, что даже горы и те с немым укором взирали на кровавое побоище.
— Сие — проделки диавола в волчьем обличии! Пора дать ему укорот! — воскликнул общинный староста.
Еще до этой трагедии, время от времени изучая по следам жизнь стаи, первостатейный стрелок Колода — кряжистый бородач лет сорока — смекнул, что ею верховодит умный и кровожадный зверь. Он был уверен, что если удастся выследить и уничтожить вожака, то разбой прекратится. Распутывая паутину следов, опытный охотник не единожды выходил на место отдыха волков, но вожак — умная бестия — всегда ускользал со стаей раньше, чем можно было сделать верный выстрел.
Сам же Смельчак скрытно наблюдал за охотником довольно часто. Колода чувствовал это, и несколько раз их взоры даже скрещивались, но за то мгновение, пока он вскидывал ружье, зверь успевал исчезнуть — словно растворялся в воздухе.
Кровожадность стаи так возмутила охотника, что он, не колеблясь, первым присоединился к праведному делу восстановления справедливости и покоя в окрестностях их селения, полагая, что всем миром удастся быстро избавиться от шайки серых разбойников.
Изучив район обитания стаи и определив наиболее часто посещаемые ею места, охотники устроили с вечера засады на всех возможных проходах.
Колоде с братом Матвеем достался караул возле ключа, отделявшего кедрач от осинника. Натеревшись хвоей, они сели в кустах, держа ружья наготове. Вот привидением проплыл над головами филин. Вышли на прогалину олени. Сопя и пыхтя, вскарабкался на косогор упитанный барсук. И только волков не было видно, хотя стая все это время бродила рядом, искусно минуя засады.
Среди ночи у не смыкавшего глаз Колоды возникало ощущение чьего-то пристального взгляда, но он так и не разглядел Смельчака, вышедшего почти прямо на него. Волк некоторое время понаблюдал из-за куста за давним соперником и, развернувшись, увел стаю в путаную сеть отрогов и распадков.
Последующие засады также не дали результата. Попробовали насторожить самострелы. Одного из волков стрела пробила насквозь. Живучий зверь с версту бежал, временами ложась на траву и пытаясь зубами вытащить стрелу, но рана была смертельной. Охотники нашли его по голосу ворона-вещуна, каркающего в таких случаях по-особому. Шкуру снимать не стали — от волка исходила невыносимая вонь.
— Питаются хорошим мясом, а пахнут дурно, — удивился Матвей.
— А что ты хочешь? Они же слуги диавола, — пояснил кто-то из стариков.
После потери собрата стая словно испарилась. Подзабывшие уже о ее существовании люди через несколько месяцев вновь были потрясены жестокой и бессмысленной резней: большинство зарезанных оленей лежали нетронутыми. Повторные облавы, пасти, луки на тропах и на привадах теперь вообще не давали результата. Предыдущие уроки не пропали даром. Поднаторевший Смельчак запросто разгадывал хитроумные замыслы охотников и всегда обходил ловушки.
Смекалка вожака проявлялась порой самым неожиданным образом. Он, например, догадался, как избавиться от постоянно мучивших волков блох.
Как-то раз, переплывая речку, Смельчак заметил, что сотни паразитов, спасаясь от воды, собрались у него на носу. Выйдя на берег, волк взял в зубы кусок коры и стал медленно погружаться с ним в воду. Дождавшись, когда все блохи переберутся на кору, Смельчак разжал зубы…
А однажды зимой серые, обежав в поисках оленей все окрестные горы, обнаружили наконец-то небольшое стадо, но никак не могли подкрасться к нему для успешной атаки: приученные к бдительности животные не позволяли приближаться. Догнать же их по глубокому снегу узколапые хищники не могли. Вот если бы весной по насту!
Инстинкт подсказал Смельчаку, что стаю выдает резкий волчий запах. И тогда перед набегом звери, следуя примеру вожака, долго терлись о снег, политый мочой оленей, и их свежий помет. Эта немудреная процедура позволила подойти к табуну настолько близко, что удалось зарезать разом важенку и престарелого рогача. Стая попировала и залегла на долгожданный отдых. Случайно наткнувшиеся на место трапезы охотники вспугнули зверей. Объевшиеся волки убегали поначалу, не торопясь, грузно прыгая, но, когда меткий выстрел Колоды уложил одного из них, они изрыгнули съеденные куски мяса на снег и махом оторвались от преследователей. Одна из пущенных вдогонку пуль настигла отстававшего волка. Раненый зверь зашатался. Изнемогая, повернулся к бегущим на снегоступах стрелкам и, злобно оскалившись, пошел навстречу смерти… Остальные члены стаи укрылись в окрестностях пещер, куда люди никогда не заходили: считали, что в них обитает нечистая сила.
