Операция «Бременские музыканты» - Блинов Геннадий Яковлевич (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Военная. С лакированным козырьком, — сказал он. — В этой фуражке, может, какой-нибудь буденновец беляков бил. Очень хорошая фуражка. Боевая.
— Не оставят музыканты такой трофей, — подтвердила Катька. — Надо побыстрее отсюда уходить, пока сами в плен не угодили…
Клара Сергеевна велела отряду двигаться вперед. Надо найти родник и около него сделать основательный привал. И разобраться, что к чему, и решить, как поступить дальше.
Скоро отряд вышел из кустов. Дохнуло сыростью. Впереди голубой полоской блеснула вода. Солнце уже опускалось к далеким горам вот-вот готово было спрятаться за них. Вечерело.
Впереди, километрах в двух, на склоне холма, раскинулись избы небольшой деревни.
— Нижний Оскол! — сказал Севка. — Он самый. Вон в том большом доме с березами жил я…
— Счастливчик, Севка, — позавидовала Катька. — Встретишься с дедушкой, с бабушкой.
Севка не ответил. Не будет же он объяснять ей, что встреча эта сулит ему мало хорошего.
На привале «Лесные братья» долго совещались между собой. Они решили, что в деревню всем отрядом соваться, когда их поход рассекречен, было бы опрометчиво. Лучше всего туда послать Севку. Его появление в Нижнем Осколе не вызовет подозрения. Севка в деревне человек свой. Пусть он и разузнает обстановку.
— Не пойду, — заупрямился Севка.
От Севки отступились.
«Лесные братья» стали упрашивать вожатую остаться ночевать у речки.
— Уже поздно. Придем в Нижний Оскол, и надо будет беспокоить людей, — убеждал Алька.
— Ну раз так настойчиво просите — я согласна. Жаль только, всего одну палатку захватили, — сказала Клара Сергеевна.
Мальчишки вызвались поставить палатку. Но никто толком не знал, как это делается. Она вместе с колышками кособочилась и падала. Алька сообразил переднюю и заднюю веревки привязать за стволы осинок. Теперь палатка повисла и ее кое-как удалось поставить.
Девочки насобирали хвороста и принялись варить пшенную кашу. Петька чмокал от удовольствия, принюхиваясь к вкусным запахам.
— Что плов? — говорил он. — Плов — это пустяки. Вот пшенная каша — это да. Больше всего люблю пшенную кашу. А как насчет добавочки? Можно рассчитывать? Кать?
Поужинали с аппетитом. Долго сидели у костра, разомлевшие от сытной еды и усталости. Уже стали таять звезды, когда решили укладываться на ночлег. Хотя палатка была многоместной, девочки запищали:
— Ой! Тесно.
Как они ни укладывались, разместиться всем не удалось. Скоро Катька выкарабкалась наружу, села у костра рядом с Кларой Сергеевной.
— Здесь лучше, — сказала Катька.
Хворост кончился и костер еле тлел. Всех клонило ко сну. Становилось прохладно. Санька снял с себя пиджак и набросил его Катьке на плечи.
— Грейся. Меня что-то распарило у огня.
Капитан протянул вожатой китель. Та не взяла, и Игорь обиделся.
— На мне же тельняга…
Петька похрапывал, часто переворачивался с боку на бок. Холод Добавочку, по-видимому, не беспокоил.
— У него жировые запасы, — усмехнулся Алька. — Низкая температура отскакивает от Петьки, как от стенки горох.
На Севке была желтая, цыплячьего цвета, курточка. Он задумчиво смотрел на огонь.
Санька с Алькой ушли в кусты и вернулись, таща охапки хвороста. Сушняк вспыхнул, и стало теплее. В палатке зашевелились и заперешептывались.
— Мальчики, идите спать, а мы посидим, — предложила Ольга.
«Лесные братья» наотрез отказались. Скоро они уже клевали носами. Не спал только Севка. Конечно, он мог бы сейчас нежиться на перине и видеть расчудесные сны, вместо того, чтобы сидеть у затухающего костра и дрожать от утренней прохлады. Но Севке не хотелось встречаться с дедом.
Он затаил на него обиду. «Каким, интересно, полезным делом я мог заняться в деревне? — мысленно спрашивал он деда. — Копны возить? А я не умею. Да и каникулы для того и даны, чтобы отдыхать».
«А ты знаешь, дорогой внучек, что самое главное в жизни человека — труд. Его работа», — звучал в ушах голос деда. Севка свернулся около костра калачиком и, уже засыпая, мысленно спорил: «Нам в школе об этом тоже говорили. Только я не верю, что человек наработается до пота и от этого ему радостно. Разве так может быть?..».
Глава 6, о том, как «Лесные братья» встретились со своим бывшим пленником
Сквозь сон Севка почувствовал, как кто-то теребит его за рукав куртки. Он нехотя открыл глаза и увидел Клару Сергеевну.
— Вставай, соня, — весело сказала вожатая. — Ты только послушай, какой великолепный концерт деревенские петухи исполняют…
Севка зевнул и непонимающе пожал плечами, потому что петушиный концерт его нисколечко не интересовал, и едва ли из-за него стоило будить человека.
Севка хотел сказать об этом Кларе Сергеевне, но та поднесла к губам палец и, кивнув в сторону посапывающих мальчишек, шепнула:
— Есть предложение — пока эти лежебоки валяются, — быстренько сходить в деревню и все разузнать о товарище Потапове и таинственных редьке с капустой.
Севка замялся, подумав о встрече с дедом.
Вожатая, видимо, догадалась, что Севке не очень хочется идти в деревню.
— Извини, — как-то равнодушно сказала она. — В разведку я могу сходить с Катюшей. Думала, ты больше поможешь — все-таки бывал в Нижнем Осколе.
Взять в разведку вместо него девчонку — с этим смириться Севка не мог.
Он быстро поднялся и прошептал:
— Пойдемте, Клара Сергеевна…
Вожатая протянула Севке лист бумаги. На нем было нарисовано большое гнездо, из которого выглядывали утка, кочан капусты и несколько редек.
— Прикрепи к палатке. По этой шифровке ребята определят, куда мы ушли.
— Надо бы дописать, чтобы нас ждали. А то Алька первый сбаламутит народ, и отряд в деревню припрется.
— Верно, — согласилась Клара Сергеевна и стремя восклицательными знаками дописала всего одно слово: «ждите».
…Деревня Нижний Оскол представляла собой два ряда домов, разделявшихся широкой дорогой. И дорога, и избы жались к незавидной речушке, огороды заходили в цветущее разнотравье заливных лугов.
Вожатая и Севка прошли мимо одноэтажной школы, рядом с которой появилась новая постройка, выделяющаяся среди остальных домов крышей из недавно напиленного теса. От теса пахло смолой. «Интересно, что здесь будет?» — подумал Севка. От зерносушилки, что стояла в стороне, шагали столбы. В прошлом году их тоже не было. Севку удивило не то, что он увидел в деревне новую постройку и электричество. Этим теперь никого не удивишь. Он вспомнил о том, что дед рассказывал, будто правление колхоза решило все семьи из Нижнего Оскола переселить на центральную усадьбу. Тогда дед ходил по избе взволнованный. Спрашивал:
— Ты согласна, старая, с таким делом? Согласна оставить землю, где каждую тропку с детства знаешь?
Бабушка успокаивала его:
— Близко к сердцу-то не принимай. Себя побереги — не молод ведь…
— Вот то-то и оно — немолод. Здесь вырос, жизнь прожил — здесь умирать буду.
Дед сказал, что пойдет к районному начальству и будет доказывать: неправильно решило правление. Если кто хочет переезжать — скатертью дорога. А неволить нельзя хотя бы потому, что невыгодно это для колхоза.
И сейчас Севка подумал, что дедушка, наверное, все-таки ходил к начальству. Не случайно деревню не только не снесли, но и начали строить.
— Клара Сергеевна, — сказал Севка, — о товарище Потапове мы можем разузнать у моего дружка Васьки Комолова. Может, прямо к нему пойдем?
— Сейчас пора горячая. И твой дружок, наверное, чуть свет вместе со всеми уехал на сенокос, — заколебалась вожатая.
— Васька Комолый не уедет, — заверил ее Севка.
Клара Сергеевна мельком взглянула на спутника и почему-то еле заметно улыбнулась.
