Клад-озеро - Чебаевский Николай Николаевич (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Пока шел по улице, решимость не покидала его. Однако едва вышел за околицу, как ноги сами собой стали замедлять шаг. Через сотню метров, где с большой дороги сворачивает проложенная ребятами тропинка к речке, он совсем остановился. Оглянулся Мишка назад, на освещенные окна ближних домов, а свет мигнул и погас. Значит, уже двенадцать часов. В это время перестает работать электростанция. Теперь зажгутся кое у кого керосиновые лампы, но таких «полуношников» будет немного: в деревне рано встают и потому долго не засиживаются ночами.
«Пока к Скопанцу сбегаю, все спать улягутся, и волки по степи шляться начнут».
При мыслях о волках у Мишки засосало под ложечкой. И тайна манит, и к Скопанцу идти боязно. Поневоле станешь топтаться на месте, искать какой-то выход.
И тут Мишку осенило.
Невдалеке от дороги росла старая береза. Мимо нее, а вернее прямо под ней, и бежала тропка. С земли отсюда ничего не видно — Скопанец все заслоняет, а если забраться на березу, то через распадок покажется хоть краешек катка. Как он сразу не сообразил! На березе никакие волки не страшны, да и деревня рядом.
Не раздумывая больше ни секунды. Мишка устремился к березе. Нижние сучья были довольно высоко от земли. Ухватиться за них удалось не сразу. Мешали лезть по стволу пимы и пальто. Мишка сбросил и то, и другое.
«Не закоченею: на ногах шерстяные носки, а поверх рубашки свитер», — решил он.
Сбросив мешавшую одежду. Мишка сумел подтянуться до первого сука. Там пошло уже легче. С ветки на ветку — и вот уже почти у макушки дерева.
Не зря старался. Часть катка видно отсюда. Только никак не поймешь, что там тускло посверкивает в лунном свете — лед или выступившая вода? Лед, конечно, неподвижен, как зеркало, а вода должна бы немного рябить на ветру. Мишка всматривался до рези в глазах, но определить этого не мог.
Мороз пробирал. Дома тоже начинают, наверное, беспокоиться. Еще пойдут искать у Рябовых. Пора слезать.
Мишка стал уже спускаться, когда до слуха его донесся визгливый женский вскрик, раздавшийся где-то на усадьбе Харламыча. Тут же его заглушил сумасшедший собачий лай, звон цепи. Мишка сразу забыл о морозе, с любопытством навострил уши, напряг зрение.
Две минуты спустя мальчик разглядел на дороге какое-то черное пятно. Оно стремительно приближалось. Мишка замер, вытянул шею…
Черная тень неслась все быстрее, все приближалась. Вот она уже совсем почти рядом.
«Волк!» — пронеслось у Мишки в мозгу. На какое-то мгновение он, казалось, уловил злобно сверкнувший взгляд волка. И тогда, не помня себя, он торопливо полез вверх. В спешке ухватился за сухой, уже подгнивший сук… Сук треснул, отломился, и Мишка кубарем полетел вниз…
Черная тень в это время тоже нырнула под березу. Мишка упал прямо на нее. Раздался отчаянный визг, вблизи Мишкиного лица сверкнул звериный оскал.
Мишка решил, что пришел его конец, и заорал нечеловеческим голосом.
Он плохо помнил, что было дальше. Пришел в себя, когда чьи-то сильные руки подняли его на ноги.
— Миша, что с тобой случилось? Как ты здесь оказался ночью? — спрашивал знакомый встревоженный голос.
Это был Сергей Петрович. Он ехал на лошади из районного села с учительского совещания. Заслышав Мишкин вопль, он решил, что приключилось какое-то несчастье, что надо немедля спешить на выручку. Огрев лошадь ременным бичом так, что она взвилась на дыбы, а потом полетела птицей, почти не касаясь дороги, Сергей Петрович через полминуты был уже у места происшествия.
Под березой он увидел мальчишку, который лежал на снегу, ухватившись руками за ствол дерева, и вопил, вопил не переставая, словно его разрывали на части. Рядом валялись пимы и пальто.
Учитель сразу узнал Мишку Крохина, но что с ним стряслось — никак не мог понять.
— Миша, скажи, в чем дело? — снова спросил Сергей Петрович, когда мальчик перестал кричать.
Узнав Сергея Петровича, Мишка почувствовал себя в безопасности, однако успокоиться сразу не мог.
— Я… я на волка… упал… — сказал он, всхлипывая.
Ответ был столь неожидан и невероятен, что учитель хмыкнул.
— На волка? Но позволь, как же ты на него сумел упасть?
— Я… я с березы прямо на него свалился… Сук сломался, я и полетел…
— А волк под березой сидел и ждал, когда ты на него свалишься?
— Не-е… Он от Харламыча бежал. Несся, как дурной… Я хотел повыше на березу залезть, чтоб он не достал, и оборвался…
— А пальто и пимы волк, что ли, с тебя стащил? Ну-ка давай, одевайся побыстрее, а то простынешь.
— Не-е… я их сам снял, чтоб на березу легче было лезть…
Тревога уже окончательно рассеялась, а ответы мальчика были так противоречивы, что учителя душил смех.
— Значит, сбросил, чтоб скорей и верней от волка спастись?
— Нет, я их еще раньше снял, когда волка не было.
— Ничего не понимаю. Волка не было, а он разулся, разделся и на березу полез спасаться!
— Я не спасаться, а наблюдать за Скопанцем.
Последние слова мальчика немного прояснили рассказ.
Конечно, появился еще один «открыватель» тайны. Что он затеял и увидел, следовало, разумеется, выяснить подробнее, но не сейчас, не на морозе.
— Давай надевай шапку да поехали скорей домой. Потом все по порядку расскажешь.
— Шапка потерялась, — уныло произнес Мишка.
— Где она могла потеряться? Здесь же, под березой? Сейчас поищем…
Сергей Петрович достал из кармана электрический фонарик. Желтый яркий луч стал шарить кругом. Шапка нашлась почти рядом, ее только запорошило снегом, осыпавшимся с березы.
Но что это такое? Когда Мишка наклонился за шапкой, то увидел алюминиевую тарелку.
— Тарелка, — пробормотал Мишка.
— Какая там еще тарелка? — удивился Сергей Петрович.
Он снова посветил фонариком и воскликнул:
— Вот так штука! Верно, тарелочка, да еще серебряная!
— Серебряная?
Мишка подался к Сергею Петровичу и увидел у него в руках… большую рыбину.
— Да, Миша, эта штучка для нас дороже серебряной тарелки! Эту находку Василий Павлович теперь всему колхозу будет показывать. Пусть люди смотрят и убеждаются сами — каков он, карпо-карась, стоит ли разводить его в наших озерах.
— Так это карпо-карась? — Мишке даже жарко стало от волнения.
— Он самый, Миша! Таких у Скопанца не попадалось, все мелочь была.
— А как он сюда попал?
Сергей Петрович ответил не сразу. Он сначала внимательно осмотрел рыбину, потом пошарил лучом фонарика кругом березы, словно отыскивая еще что-то, и, наконец, рассмеявшись, сказал:
— Это более или менее ясно: собака притащила. Рыба хоть и мороженая, но следы клыков кое-где заметны. И слюна замерзла. И след под березой собачий…
— Собачий? — упавшим голосом повторил Мишка.
— Наверное, чья-то дворняга мчалась с добычей домой, а ты, Миша, как раз на нее свалился… Она с перепугу рыбу и бросила…
— Я… я думал — волк… — совсем смущенно пролепетал Мишка.
— Выходит, ты ошибся с пользой. Иначе не видать бы нам такого чудесного экземпляра!
Мишка вздрогнул: дома хватились, ищут его! Сергей Петрович тоже понял, в чем дело.
— Поехали, Миша, скорей! Ничего, не беспокойся, с родителями твоими я сам объяснюсь.
— Только не рассказывайте, что я собаку за волка принял, как на нее свалился! — взмолился Мишка. — А то ребята потом меня засмеют!..
Картошка Харламыча
И все же Мишка с Ленькой, совсем неожиданно для себя, обнаружили конец ниточки, за которую можно было бы ухватиться… Произошло это так.
Уезжая из Москвы после смерти бабушки. Мишкина мать упаковала домашние вещи и отправила их на ближнюю к Кожино железнодорожную станцию. Теперь пришло извещение, что вещи прибыли и нужно их получить.
Поехал на станцию отец Мишки. Взял с собой и сына.
— Ящики и тюки, конечно, таскать не сможешь, но посидишь, покараулишь — и то хорошо. Собирайся! — сказал он.
Оказался на грузовике и Ленька с матерью, которую послал на станцию колхоз за электродоильными аппаратами для фермы. У Леньки никакого дела не было, но он выпросился посмотреть железную дорогу и паровозы с вагонами. Все кожинские ребята побывали в разное время на станции, а он разве хуже других?
