Дом шалунов - Чарская Лидия Алексеевна (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗
— Итак, я беру этого бездомного крестьянского мальчика к нам в пансион и надеюсь, господа, при вашей помощи сделать его прилежным учеником, который будет служить примером для других. Пусть хоть один бедный мальчик воспитывается у нас бесплатно. Я убежден, Господь сторицей воздаст нам за это.
И, пожав руки обоим воспитателям, добрый Макака пошел к себе, довольный своим решением.
Александр Васильевич Макаров всего несколько лет назад открыл свой пансион для мальчиков, и этот пансион приобрел сразу громкую известность, хотя он был совершенно не похож на обычные школы. Пансион предназначался, главным образом, для капризных, злых, сердитых, пустых или ленивых детей, которых отдавали г. Макарову «на исправление», так как в других учебных заведениях их бы скоро исключили. Пансион Макарова славился тем, что в нем самые отчаянные шалуны исправлялись, самые ленивые становились прилежными, самые капризные — послушными и добрыми. Исправлял же своих воспитанников г. Макаров не жестокими наказаниями, а добрым, ласковым словом, отеческой заботливостью и только в крайних случаях строгим внушением. К наказаниям в пансионе прибегали редко и то в самых исключительных случаях, когда шалость или дерзость заходила слишком далеко, и ее уже никак нельзя было простить.
Зато маленькие шалуны любили своего директора, как могут только дети любить родного отца.
И добрый Макака платил тем же своим маленьким пансионерам.
Кроме шалунов, проказников, лентяев и капризников, отдаваемых «на исправление», были в пансионе г. Макарова и просто слабые и хрупкие здоровьем дети, которые если и капризничали или плохо успевали, так только вследствие болезни. Живительный воздух Дубков, где находился пансион, тщательный уход, упражнения на свободе, скромная, но здоровая пища, приятное препровождение времени среди других мальчиков — все это делало таких больных мальчиков сильными и крепкими и превращало вялых и ленивых в смелых, бойких и трудолюбивых.
Зиму и лето пансионеры жили среди леса, в чудном живописном уголке, где находился пансион, вдали от прочего мира, под постоянным надзором самого директора и его ближайших помощников. Вот в этот-то пансион и попал теперь Миколка.
ГЛАВА 5
Посвящение в рыцари. Воздушное видение. Новый пансионер. Печальная новость
Ночь наступила безлунная, темная. Мальчики крепко спали в большой спальне или, по крайней мере, казались спящими. Один Миколка спал по-настоящему, его громкий храп разносился, точно грохот паровоза, по всей спальне.
В ногах его спала Кудлашка. Несмотря на неистовые крики m-r Шарля, она успела таки вскарабкаться на кровать своего хозяина и улеглась там, очевидно, в убеждении, что никто не посмеет согнать ее.
Миколка спал и видел страшный сон: точно он бежит по лесу, а злой дядя Михей гонится за ним по пятам. Вот-вот настигнет его и схватит своими цепкими сильными руками…
— Вставай! Вставай, сонуля! Время идти посвящать тебя в рыцари! — слышится над его ухом веселый голос, и Алек Хорвадзе живо сдергивает одеяло с Миколки.
Миколка вскакивает, как встрепанный, с постели. Вскакивает вслед за ним и Кудлашка.
Мальчики стоят вокруг Миколки и торопят его. Они все до одного босы и в одних рубашках. Миколка узнает их всех: Павлик Стоянов, Алек, Вова Баринов, Арся Иванов, Антоша Горский и Витик Зон — все самые отчаянные шалуны налицо. Правда, Алек как будто и не шалун: он степенный, серьезный на вид мальчик, но большой выдумщик на всякого рода проделки. Хорошо, что Жираф и Кар-Кар спят как сурки, непробудно, и не видят, как семь фигурок в ночных рубашках неслышно движутся по спальне и коридору, по столовой и оттуда на крыльцо, прямо в сад…
Впрочем, если бы Жираф с Кар-Каром, чего доброго, и проснулись, то им все равно не уйти далеко. Витик Зон предупредительно вылил четыре бутылочки гуммиарабика около постелей обоих гувернеров. Как только вскочили бы с кроватей воспитатели, их ноги приклеились бы к полу, к огромному удовольствию маленьких шалунов. Но после «посвящения» мальчики намеревались тщательно вытереть пол мокрой тряпкой, чтобы уничтожить самые следы своей выдумки.
В саду ни шороха, ни звука. Только семь белых мальчиков скользят по длинной аллее. Впереди всех Алек, позади Миколка. Кудлашку оставили в сенях. Она могла помешать торжественной церемонии.
Мальчики незаметно подошли к какому-то забору и уперлись в него. Дальше идти некуда. Чиркнула спичка. Ветер задул. Вторая. Опять задул. Экий противный! Наконец с трудом зажжен маленький огарок в фонаре, прихваченном Алеком с собою. Миколка оглянулся с любопытством. Кругом них чаща огромного сада. Деревья и кусты. Вдали белеют пансион и флигель директора. Над головами развесистые сучья старого дуба. У мальчиков лица серьезные и важные.
Алек поставил всех в круг, сам вошел в середину, потянул за руку и Миколку, затем сунул руку за пазуху и вытащил оттуда небольшой деревянный, оклеенный серебряной бумагой, кинжал.
— Встань на колени! — приказал он Миколке.
— Для ча? — удивился тот.
Ему не ответили.
Вова и Арся приблизились к нему и поставили на колени.
Миколка покорился невольно и ждал с любопытством, что будет дальше.
— Раз!
Что-то сильно ударило его по спине, немного ниже шеи. Рассерженный Миколка вскочил на ноги. Перед ним был тот же Алек с поднятым кинжалом. Рукояткой кинжала он, видно, и ударил по спине Миколку.
— Ты того… не дерись. А не то и сам получишь по шее! — грозно подступил к нему Миколка.
Но тот только глазами сверкнул в ответ.
— Ничего, Миколка, молчи! Теперь ты рыцарь! — хлопнув по плечу мальчика, произнес он дружески. — Выдержал удар, не заревел. Зато мы теперь тебя принимаем в свою среду, в наш рыцарский кружок, понимаешь? Только раньше ты должен произнести еще одну клятву. Повторяй ее за мною. Что я буду говорить, то и ты.
Миколка слышал отлично, но ничего не понимал из того, что ему говорили. И какой-такой рыцарь? И какая-такая клятва? Бог весть!
Между тем Алек положил ему руку на плечо и произнес:
— Ты не бойся, здесь нет ничего дурного. Рыцарями назывались самые благородные люди в прежние времена. Они всегда заступались за обиженных, особенно за вдов и сирот, никогда не лгали и всегда свято держали данное слово. Они были храбрыми, смелыми воинами и, не задумываясь, шли на врагов. Вот в память этих рыцарей, всех вновь поступающих в наш пансион мальчиков, которые окажутся достойными этого, мы тоже посвящаем в рыцари. Понял? Ну, а теперь клади руку сюда, на кинжал, вот так, и повторяй за мной: «Клянусь защищать всех слабых и беззащитных».
— Клянусь защищать всех слабых и беззащитных! — повторил Миколка, которому начинала нравиться ночная затея.
— «Клянусь быть храбрым и смелым в битвах!» — Клянусь быть смелым и храбрым в битвах! — повторил Миколка.
— «И мудрым, как змея!..»
— И мудрым, как… Ну, это ты врешь! Змея подлая, лукавая… Я одну-то пришиб камнем… — с азартом заговорил Миколка.
— Молчи! Ты глуп и ничего не понимаешь! — выскочил вперед Вова Баринов. — Повторяй за Алеком, и баста!
— Повторяй за Алеком, и баста! — повторил за ним, как эхо, Миколка.
— Ха-ха-ха-ха-ха! — расхохотались мальчики, — этого не надо! Это лишнее!
Но велико же было их изумление, когда и Миколка загоготал во все горло и рявкнул во всю:
— Ха-ха-ха-ха! Этого не надо! Это лишнее!
— Ха-ха-ха! — следом за ним раздалось откуда-то сверху, с ветвей дуба, — вот так рыцарь!
Мальчики подняли головы. Поднял голову и Миколка. Алек взял фонарь и старался осветить ветки дуба.
Миколка разинул рот и ахнул от удивления.
У самого ствола дуба, на крепком могучем суку его, стояло какое-то маленькое очаровательное существо, не то мальчик, не то девочка. Миколка еще не видывал такого. На очаровательном существе были надеты широкие штанишки и высокие сапоги, на узеньких плечах сидела широкая матроска, какую носят мальчики. На голове была лихо заломлена маленькая фуражка с козырьком, опять-таки совсем мужская фуражка, а из-под фуражки спускались две толстые пепельные косы ниже пояса. Лицо у странного существа было очень хорошенькое, но почти коричневое от загара, а на этом загорелом лице сверкали два серых глаза.
