Лесные сказки и были (сборник) - Бианки Виталий Валентинович (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Это был рыбий разбойник – Зимородок.
Он сейчас же распустил крылья и стремглав понёсся прямо на Остропёра.
Остропёр вильнул хвостом и мигом очутился снова в своей стране. Зимородок тенью мелькнул над ним в серебряном небе – и пропал.
У Остропёра сразу прошла охота прыгать в небо. Он отправился дальше и скоро добрался до леса. В зарослях жёлтых водорослей он отыскал поляну – славное место для дома.
Остропёр сейчас же принялся за дело. Он забился с головой в мягкий ил и завертелся в нём волчком так шибко, что кусочки ила вихрем полетели во все стороны.
Получилась круглая ямка.
Остропёр выскочил из неё и… с размаху – бац носом прямо в живот другой колюшке!
Чужая колюшка тоже хотела строить себе дом на этой полянке. Теперь обе рыбки непременно должны были подраться: ведь спорить на словах они не умели.
Остропёр поставил торчком все свои пять колючек – три на спине, две на брюшке – и кинулся на врага.
Рыбки закружились над поляной.
Они старались задеть друг друга острыми, как иглы, колючками.
Наконец Остропёру удалось пырнуть чужую рыбку в бок. Рыбка – бежать. Остропёр – за ней и прогнал её далеко в лес.
Теперь он стал хозяином поляны и мог строить на ней дом.
Строил он одним ртом.
По всей поляне валялись брёвна: сломанные стебельки, корешки, травинки.
Но не всякое бревно годилось в постройку. Каждое Остропёр брал в рот и подкидывал кверху. Если брёвнышко было лёгкое, – его подхватывало течением, как ветром, и уносило в лес. Тяжёлое падало на землю.
В яму к себе Остропёр таскал только тяжёлые брёвна. Он накладывал их одно на другое и придавливал брюшком. Потом приносил во рту песок с горы и засыпал им брёвна. Чтобы стены вышли ещё прочней, он тёрся об них своими боками: всё тело его было покрыто липким клеем. А дырки между брёвнами он затыкал мхом.
Через три дня дом был готов. Это был очень прочный дом с круглой крышей и двумя дверями, как маленькая муфта.
Теперь Остропёру оставалось только залучить в дом хозяйку.
Но тут приключилась беда: с крутой горы на полянку поползла тоненькая струйка песку.
Струйка становилась всё шире, песок полз всё дальше и дальше– прямо на Остропёров дом.
Остропёр перепугался.
Он никак не мог понять: отчего вдруг песок пополз с горы и когда, наконец, перестанет?
А дело было просто. В берегу, как раз над Остропёровым домом, Зимородок рыл себе нору. Он не умел вить гнёзда на деревьях, как другие птицы. Он рыл и рыл песок носом, пока не зарылся глубоко в берег.
Там он устроил маленькую комнату – детскую – и тогда перестал рыть.
Перестал и песок сыпаться вниз с горы. Он не дошёл до Остропёрова дома, и Остропёр успокоился.
Теперь он отправился на смотрины – выбирать себе жену.
Он был очень красив тогда в своём праздничном весеннем наряде. Каждая чешуйка на нём отливала серебром, спина была синяя, живот и щёки – ярко-красные, глаза – голубые.
Хороши весной и самки колюшки: все в серебристо-голубых нарядах из тонких чешуек. Они стайкой гуляли в тростниковой роще.
Остропёр выбрал самую толстую и привёл её к своему дому. Рыбка юркнула в дверь. Наружу торчал только её хвостик. Он дрожал и дрыгал: рыбка метала икру.
Вдруг она выскочила через другие двери и помчалась прочь. Теперь она была худая как щепка.
Остропёр заглянул в дом. Там на полу лежала целая груда икринок. Он полил их молоками.
Беглянку он не стал разыскивать; снова отправился в лес и привёл другую рыбку.
Но рыбки были все на один лад. Одна за другой они оставляли ему свою икру и удирали.
Скоро дом был набит доверху. Остропёр забил обе двери травой и стал сторожить икру.
Сторожить пришлось зорко. Здесь рыскали прожорливые чудовища: искали, где бы поживиться вкусной икоркой или маленькими рыбками.
Много раз на поляну заглядывали пучеглазые жуки-плавунцы. Над домом проносились, извиваясь, как змеи, их отвратительные хищные личинки.
Но всего больше боялся Остропёр, когда с шумом и плеском разрывалось плоское небо. Сверху просовывался длинный, острый, как ножницы, клюв и – раз! – хватал зазевавшуюся рыбку. Это охотился Зимородок: он уносил свою добычу на берег и там съедал её. А тонкие рыбьи косточки он таскал к себе в нору и выстилал ими пол в спальне своих детей.
Остропёр то и дело поглядывал на небо. И как только показывалась тень быстрых крыльев, он живо скрывался в лесу. Там Зимородку было не поймать его.
Но и в лесу было неспокойно. Хищные рыбы прятались в водорослях, стояли за корягами, стерегли добычу из засады.
Раз Остропёр отправился в лес поискать себе на обед червяков. Вдруг из чащи на него выскочил большой окунь.
Остропёр успел прыгнуть в сторону, – и окунь пролетел мимо.
Когда он вернулся, маленький храбрец и не подумал бежать. Ему надо было защищать свой дом: окунь легко мог найти и съесть икру.
Хищник уже разинул рот, чтобы с налёта проглотить смелого малыша. Тогда Остропёр неожиданно бросился вперёд и вбок.
Одна из колючек царапнула окуня по щеке. Это был ловкий удар. Всё тело окуня покрыто толстой чешуёй. В такой броне ему не страшны колючки. Но глаза и щёки его не защищены.
Окунь испугался, что Остропёр выколет ему глаз, и отступил.
* * *
Дни шли за днями.
Как-то утром Остропёр открыл обе двери своего дома и стал проветривать помещение. Он проделывал это каждый день, чтобы икра не покрывалась плесенью.
Он встал около двери и быстро-быстро замахал своими крылышками-плавниками. Лёгкие волны побежали через весь дом. Вдруг икринки одна за другой начали лопаться. Из икринок выходили крошечные рыбки. Они были совсем прозрачные, точно из стекла. У каждой под брюшком висел большой желточный пузырь. Слабенькие рыбки качались на своих пузырях, словно привязанные к поплавкам. Это у них были узелки с провизией: новорождённые колюшата питаются желтком, пока не выучатся ловить червяков.
Настало для Остропёра самое трудное время. Надо было пасти шалунов-ребятишек. А их было так много: целая сотня!
Тут ещё на беду появилась в лесу громадная щука. Щука эта была самым сильным, самым прожорливым и самым хитрым чудовищем. Она хвостищем поднимала со дна муть, кругом неё становилось темно, и не было видно, где она прячется.
И вот раз целая стайка Остропёровых ребятишек, шаля, удрала в лес. Остропёр живо загнал остальных колюшат в дом и кинулся за шалунами.
А щука уже заметила рыбёшек. Она разинула зубастую пасть и – хап! – проглотила разом полстайки колюшат. Хап! – и другая кучка исчезла в её широкой глотке.
Тут Остропёр сам кинулся в раскрытую пасть чудовища.
Но щука мигом запахнула рот. Ей совсем не хотелось глотать Остропёра: его острые, твёрдые иглы насквозь продырявили бы ей кишки. Другое дело – молодые колюшата: иглы у них ещё мягкие, как у новорождённого ёжика.
Осталось у Остропёра ещё много ребят. С каждым днём их пропадало всё больше и больше; то щуке попадутся, то окуню, то жукам. Но хлопот не убавлялось: чем меньше становились узелки под брюшком у рыбёшек, тем трудней было отцу поспевать за ребятами. Они становились всё проворней.
Наконец, молодые колюшки съели всю свою провизию в узелках и научились таскать червяков из-под камешков. Иглы их выросли и стали твёрдыми. Теперь они не нуждались больше в заботах отца: сами могли находить себе пищу и защищаться от врагов.
Последняя стайка ребят скрылась в лесу, и вот Остропёр остался один на поляне.
Яркие краски на его теле давно потускнели, весь он стал серый, худой и невзрачный. Он так устал, что забыл даже глядеть на небо: не мелькает ли там тень быстрых крыльев.
Вот тут-то и схватил его рыбий разбойник – Зимородок.
Быстро просунулись из серебряного неба острые ножницы, ущемили Остропёра поперёк тела и потащили вверх – в пустоту.
Ещё раз увидел Остропёр другое, синее-синее небо, мелькнули у него перед глазами высокие зелёные деревья. Потом круглый рот его широко раскрылся. Остропёр стал задыхаться, задыхаться, задыхаться… и вдруг почувствовал, что летит вниз.
