Тысяча четыреста восемнадцать дней (Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны) - Митяев Анатолий Васильевич
Гвардейское знамя вручается авиационному истребительному полку. У знамени командир полка Б. Ф. Сафонов, первый дважды Герой Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
За подвиги на морях 12 подводных лодок стали гвардейскими, 23 награждены орденом Красного Знамени. Боевой листок Б. Пророкова и Л. Сойфертиса.
Круглый счет «Красногвардейца»
Рассказывая о подводных лодках, топивших немецкие суда у норвежских берегов, нельзя не вспомнить о «Красногвардейце». Ты, верно, помнишь: лодки серии «Д» — «Декабрист», «Народоволец» и «Красногвардеец» — были первыми лодками отечественной постройки. Советские судостроители передали их морякам осенью 1931 года. А в 1933 году все три перешли с Балтики по Беломорско-Балтийскому каналу на Северный флот.
«Красногвардейцу» выпала судьба особая — быть кораблем, чья жизнь на море явилась примером всему нашему флоту и стала гордостью всего флота. Еще в 1938 году лодка совершила сложнейший поход в Гренландское море. У берегов Гренландии дрейфовала льдина с папанинцами — научная станция «Северный полюс-1». Д-3 должна была снять зимовщиков, если бы льдину вынесло на теплое течение.
Далекое плавание, частые штормы многому научили подводников. Войну они встретили мужественно и умело. Правда, первые три похода «Красногвардейца» к Нордкапу и Нордкину были неудачными, лодка никак не могла обнаружить врага. А с четвертого, который начался 22 сентября 1941 года, дело пошло.
Уже 26-го у Конгс-фиорда потопили одиночный вражеский транспорт. На следующий день потопили танкер. Обнаружили конвой 30 сентября, стали выходить в атаку и сели на мель. Чтобы сняться с банки, пришлось всплывать на виду у кораблей охранения. Всплыли, на глубину ушли так быстро, что противник не успел сделать ни одного выстрела. Конвой не бросили, еще раз вышли в атаку, и третий вражеский транспорт пошел на дно. Через десять дней была одержана четвертая победа — потопили крупное судно. На пути домой попали в сеть, долго тащили ее за собой, рискуя быть обнаруженными. Но все обошлось благополучно. Полярный услышал тогда четыре выстрела носовой пушки «Красногвардейца».
Каждый, кто был на войне, преклоняется перед мужеством военных медиков. Сердце каждого фронтовика полно благодарности санитарам, медсестрам, врачам. Под обстрелом, бомбежкой выносили они раненых с поля боя, сутками не отходили от операционного стола, в госпиталях выхаживали воинов, возвращали им здоровье. Много удивительного в минувшей войне. Удивляют и деяния медиков: из каждых 100 раненых 72–73 возвращались в боевой строй. К большим сражениям медики готовились так же напряженно, как войска. Перед Висло-Одерской операцией, к примеру, 1-й Украинский фронт подготовил 150 тысяч госпитальных коек. Плакат В. Корецкого и В. Гицевича.
«Сестрица». Фрагмент картины М. Самсонова.
Через две недели наша лодка снова занялась охотой — в районе Порсангер-фиорда. Пятый транспорт потопили довольно легко. Шестой дался трудно. Погода была ненастная, холодная. Лодка обледеневала. Над морем проносились снежные заряды, при которых и вблизи-то ничего не видно. Все же вахтенный офицер углядел в разрыве снежных вихрей два транспорта в сопровождении миноносца. Все было готово к торпедному залпу, как миноносец повернул и пошел на лодку. Пришлось быстро погрузиться, выжидая момент для атаки, идти параллельно конвою. Стреляли тремя торпедами, две попали во вражеское судно и взорвали его. Это было 5 декабря. А 6-го в Лаксе-фиорде, уклонившись от атакующего тральщика, торпедировали транспорт водоизмещением в 10 тысяч тонн. Торпеда разворотила носовую часть транспорта, он принял сквозь бреши в борту много воды и, задрав корму, погрузился на дно.
В новом походе весной 1942 года Д-3 потопила еще один транспорт и два повредила. Счет побед округлился, их было ровно десять.
Из того похода «Красногвардеец» не вернулся. Гибель подводной лодки окружена тайной. Что случилось, никто не знает. Даже нет сведений, на основе которых можно было бы сделать достоверное предположение. В одном можно не сомневаться — экипаж лодки принял смерть в бою, как подобает краснознаменцам и гвардейцам.
Атаки в фиордах
Норвежские берега скалистые. У берегов море глубокое. Поэтому немецкие транспорты ходили, прижимаясь к берегу. Берег был защитой им от атак лодок со стороны суши. Со стороны моря их прикрывали противолодочные корабли. Не так-то просто при таком методе движения подводной лодке торпедировать противника. К тому же с воздуха море осматривают самолеты-разведчики «арадо»; скорость у них чуть больше, чем у наших По-2, на такой скорости летчик имеет возможность внимательно осматривать море. И это еще не все меры предосторожности. От Тромсе до Варангер-фиорда на мысах, на возвышенностях стоят наблюдательные посты; они связаны с аэродромами, с береговой артиллерией, с противолодочными кораблями. Стоит им обнаружить перископ нашей лодки, как тут же лодка подвергается нападению или авиации, или артиллерии, или кораблей, а то и всех сил разом.
Конвои разгружаются и загружаются в фиордах — узких, извилистых заливах, глубоко врезанных в берега. У входа в фиорды тоже наблюдательные посты, там дежурят дозорные катера и сторожевики, в готовности находятся береговые батареи. Мало этого — входы закрываются противолодочными сетями. Да еще прикрыты минными полями. Выходит, порт в фиорде — настоящая западня. Но и в такие западни дерзко пробирались наши подводные лодки, в основном «малютки».
В фиорде, несмотря на особую сложность выполнения атак, и открыли североморцы счет потопленным судам. 14 июля 1941 года Щ-402 под командованием старшего лейтенанта Н. Столбова пробралась на рейд порта Хоннинсвог и торпедировала там стоявший на якоре транспорт.
В августе в фиорд Петсамовуоно (теперь Печенгский залив) прокралась лодка М-172 под командованием капитан-лейтенанта И. Фисановича. Гавань Линахамари расположена в самой глубине фиорда. Лодка долго шла к ней в подводном положении. Дважды встречалась с немецкими сторожевиками, прослушивая их с помощью гидроакустической станции. Штурман Бутов настолько четко прокладывал курс, что «малютка», когда подняла перископ, оказалась в 7–8 кабельтовых от причалов. У причала стоял огромный вражеский транспорт. Было около двух часов дня, прогремел взрыв торпеды, и лодка, нырнув в глубину, стала уходить из фиорда. Последнее, что увидели подводники в перископ, — это строй катеров, они шли фронтом поперек фиорда, сбрасывали глубинные бомбы.
М-172 благополучно вернулась в Полярный. В те дни на базе были английские моряки. Рассказывают: «…Командир английской лодки попросил Фисановича показать карту вражеской гавани с нанесенными на ней боевыми курсами „малютки“.
Англичанин внимательно разглядывал ее, прикидывал циркулем длину и ширину залива. Затем восторженно пожал руку советскому командиру и сказал:
— Эту карту я вставил бы в рамку и повесил на стене своей комнаты».
В гавань Линахамари дважды ходила М-171 под командованием старшего лейтенанта В. Старикова. Первый поход был неудачный, не оказалось цели, достойной торпеды. Стариков увел лодку в море, намереваясь после такой разведки еще раз побывать в гавани.
