История Энн Ширли. Книга 3 - Монтгомери Люси Мод (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Дорогая тетя Мария, — весело сказала Энн, — весной я не отвечаю за свои слова. Это всем известно. Весной я в какой-то степени теряю рассудок. Но это так приятно! Видите клочки тумана над дюнами? Правда, они похожи на пляшущих ведьм? А такого изобилия нарциссов, как в этом году, у нас никогда не было.
— Я не люблю нарциссы. Они чересчур броские, — заявила тетя Мария и ушла в дом, чтобы уберечь свою спину от простуды.
— А вы знаете, миссис доктор, голубушка, — негодующе проговорила Сьюзен, — что сталось с ирисами, которые вы хотели высадить в том тенистом углу? Она взяла клубни и высадила их сегодня, когда вы уехали из дома, на самом солнцепеке.
— О, Сьюзен! Но если мы их пересадим, она очень обидится.
— Вы только скажите, миссис доктор, голубушка…
— Нет-нет, Сьюзен, пусть пока остаются где есть. Помнишь, как она плакала, когда я ей намекнула, что спирею не надо подстригать до цветения?
— Нарциссы наши ей, видишь ли, не нравятся — да ведь слава о них идет по всей округе.
— Пусть ее. Посмотри, как они смеются над тобой за то, что ты обращаешь на нее внимание. А настурции все-таки взошли в том углу, Сьюзен. Как это приятно, когда считаешь, что цветы пропали, и вдруг показываются ростки! А в юго-западном углу я хочу разбить небольшой розовый садик. Само слово «розовый садик» вызывает у меня радостную дрожь. Ты когда-нибудь видела такое голубое-преголубое небо, Сью? А ночью, если хорошенько прислушаться, слышно, как все ручейки в округе тихонько сплетничают между собой. Не провести ли мне сегодняшнюю ночь в Лощине, на перине из фиалок?
— Сыро вам там будет, — терпеливо сказала Сьюзен. Весной на миссис доктор всегда находило такое, но мисс Бейкер по опыту знала, что это пройдет.
— Сью, — вкрадчиво сказала Энн, — я хочу на следующей неделе справить день рождения.
— Ну, и давайте справим, — отозвалась Сьюзен. Правда, в мае ни у кого из их семьи дня рождения нет, но если миссис доктор хочет устроить праздник, так почему бы и нет?
— День рождения тети Марии, — продолжала Энн с решительным видом человека, вознамерившегося побыстрей сообщить о самом неприятном. — На следующей неделе ей исполняется пятьдесят пять лет, и я подумала…
— Миссис доктор, неужели вы в самом деле будете справлять день рождения этой…
— Сью, пожалуйста, сосчитай до ста… сосчитай до ста и успокоишься. Она будет так довольна. Ну, какие у нее в жизни радости?
— Сама же и виновата…
— Может быть, Сью. Но мне хочется устроить для нее праздник.
— Миссис доктор, голубушка, — зловеще сказала мисс Бейкер, — вы всегда отпускали меня на неделю, когда я вас просила. Может быть, мне взять отпуск на следующей неделе? Я попрошу племянницу Глэдис прийти вам помочь. И пусть мисс Блайт справляет хоть десять дней рождения.
— Ну, если ты так ставишь вопрос, Сьюзен, тогда мы не будем ничего праздновать, — медленно проговорила Энн.
— Миссис доктор, голубушка, эта женщина села вам на шею и собирается остаться здесь навсегда. Она действует вам на нервы… придирается к доктору… отравляет жизнь детям. Я уж не говорю о себе — кто я такая? Она только и делает, что бранится, делает пакостные намеки, ноет и ест всех поедом… И за это вы хотите отпраздновать ее день рождения? Что ж, если вы так решили, мне остается только сказать… ладно, давайте отпразднуем.
— Сью, душка ты моя!
После этого они принялись обсуждать, как все устроить втайне от тети Марии. Мисс Бейкер, сдавшись и согласившись с Энн, решила, что если уж устраивать праздник, то он должен быть столь безупречен, чтобы сама тетя Мария не нашла к чему придраться.
— Я думаю, Сью, что гостей надо позвать днем к обеду. Тогда они уйдут довольно рано, и мы с доктором еще успеем на концерт в Лоубридже. А ей ничего не скажем до последней минуты — пусть это будет сюрприз. Я приглашу всех, кто ей нравится.
— Интересно, кого это?
— Ну, по крайней мере тех, кого она терпит. Ее кузину Аделу Кэрри из Лоубриджа, кое-кого из Шарлоттауна. Испечем большой торт и воткнем в него пятьдесят пять свечей…
— А торт, конечно, должна печь я…
— Сьюзен, но так, как ты, не умеет печь торты никто на всем острове!
— Ох, миссис доктор, голубушка, вы из меня просто веревки вьете.
В течение следующей недели в доме происходили какие-то таинственные приготовления. Со всех, даже с детей, взяли клятву ни слова не говорить тете Марии. Но Энн и Сьюзен не учли, как быстро распространяются новости в Глене. За день до дня рождения тетя Мария, придя домой из Глена, вошла в гостиную, где сумерничали утомленные Энн и Сьюзен.
— Что это вы сидите в темноте, Анни? Понять не могу, какое в этом удовольствие. Мне в темной комнате делается тошно.
— Да еще не темно… сумерки… свет соединился с тенью, и от этого брака родились прекрасные дети, — почти про себя произнесла Энн.
— Ты хоть сама-то понимаешь, что говоришь? Я слышала, что завтра вы зовете гостей?
Энн подскочила в кресле.
— Откуда… как вы про это…
— Мне всегда приходится все узнавать от посторонних, — скорбно проговорила тетя Мария.
— Но мы… мы хотели сделать вам сюрприз, тетя Мария…
— Не знаю, с чего это ты вздумала звать гостей в мае, когда нельзя полагаться на погоду, Анни.
Энн вздохнула с облегчением. Видимо, тетя Мария только услышала, что они зовут гостей, но не подозревала, что это имеет какое-то отношение к ней.
— Я… я хотела позвать гостей, пока в саду еще не завяли первые цветы.
— Я надену свое платье из тафты. Если бы мне не сказали в Глене, Анни, то гости, наверное, застали бы меня в домашнем платье.
— Ну, что вы, тетя, конечно, мы бы вас предупредили заранее, чтобы вы успели переодеться.
— Вот что я скажу тебе, Анни, если только мои слова имеют для тебя хоть какой-нибудь вес — а мне начинает казаться, что никакого веса они не имеют. Хотелось бы, чтобы в будущем ты поменьше от меня скрывала. Между прочим, в Глене считают, что камень в окно методистской молельни бросил ваш Джим. Тебе это известно?
— Он не бросал, — тихо возразила Энн. — Он мне сказал, что не бросал.
— Так он тебе и признается! Ты уверена, что он не врет, Анни?
