Магелланы с берегов Неженки - Данилов Владимир Михайлович (книги .TXT) 📗
— Рубят, где надо, а зря я бы не стал свое дерево рубить.
— Да брось ты расстраиваться, чудак-человек. Подумаешь, одна сосна! Зато у нас будет полных два мешка шишек. Вон четвертыши всем классом полтора мешка еле наскребли.
Венька пустил в ход все свое красноречие, чтобы убедить Олави, будто ничего серьезного не произошло.
Олави смутно понимал, что его приятель делает что-то недозволенное. И какой-то неосознанный страх закрался в его душу. Но бодрый Венькин голос постепенно развеял этот страх. «Наверно, я чего-то не понял вчера на сборе, Может быть, так и надо», — подумал он.
Сашка обошел все звенья своей бригады. Дело шло хорошо. Ребята работали с увлечением, и мешки наполнялись один за другим. Сашка хотел было снова лезть на сосну, как с главной лыжни донесся призывный свист. Сашка обернулся. На лыжне стоял Павлик и махал ему рукой.
Надев лыжи, Сашка подбежал к брату.
— Айда проведаем шестой «Б», — сказал Павлик. — Моя бригада уже третий мешок заполняет. Интересно, как у них идут дела?
Сашку уговаривать долго не пришлось.
Но до делянки, где сработал шестой «Б», братья не дошли. Возле старой сосны они увидели Таню Калитину. Она сидела на санках и, уткнув лицо в колени, горько плакала.
— Ты чего? — спросил Павлик.
Таня подняла мокрое от слез лицо и, всхлипнув, проговорила:
— Мешок пропал… Пока я всех своих по деревьям рассадила… пока бегала смотреть, чтоб не свалились… пришла — мешка нет…
— Да вот он, — Павлик указал на стоявший рядом, наполненный шишками мешок.
— Другой пропал… — сказала Таня.
Сашка обошел вокруг мешка. И тут острие палки за что-то зацепилось. Сашка обернулся и увидел в снегу угол пустого мешка.
— Да вот она, твоя пропажа! — воскликнул Сашка. — А ты сразу в рев.
Слезы моментально высохли на Таниных глазах.
— Ой, мальчики, да этот самый мешок и пропал!
— Ты что, от радости затовариваться стала? — спросил Павлик. — Мешок как мешок, целый и невредимый. И потом, если у тебя мешков не хватает, бери в наших бригадах. У нас еще лишние останутся.
Но когда Таня рассказала о том, что кто-то взял у них уже собранные шишки да вдобавок и мешок в снегу спрятал, братья поняли, что тут дело не шуточное.
— Ты, Таня, вот что, — сказал Павлик. — О пропаже никому ни слова. Вор должен сам объявиться. Шишки-то сдавать все пойдут, там и обнаружится, А мы сейчас к Виктору Петровичу съездим.
Когда Сашка и Павлик отыскали учителя и Володю Мелькина и сообщили о том, что произошло в Таниной бригаде, Виктор Петрович тоже сказал, что до поры до времени надо молчать.
Простуженный звук горна возвестил об окончании работы. Бригады стали выходить на главную лыжню, Лесники пересчитали своих «работников» и дали команду воз вращаться домой.
По главной лыжне длинной цепочкой растянулись лыжники, таща за собой груженные мешками санки. Первый воскресник закончился. И все было бы хорошо, если б не эта таинственная пропажа шишек средь бела дня.
Ребята были уже на опушке леса, когда последними со склона Лахосельги спустились Виктор Петрович и Володя. Заметив что-то среди деревьев, Володя резко свернул с лыжни. За ним, поднимая снежный бурун, направился учитель.
Возле каменной россыпи Володя остановился. Печальная картина предстала перед его глазами. Утопая кроной в снегу, лежало срубленное чьей-то жестокой рукой молодое дерево.
— Ну и ну, — негромко произнес Виктор Петрович. — Два события в один день. И кто это мог сделать?
6
Черный лохматый Дон, спущенный с цепи, заливался радостным лаем. Каждого, кто входил во двор лесника, доверчивый пес обдавал жарким дыханьем и норовил поставить свои лапы на грудь.
Еще не все бригады собрались во дворе, а Василий Егорович вместе с ребятами уже вынес из сарая большие весы.
— Ну вот, теперь начнем принимать вашу работу, — сказал лесник.
Виктор Петрович и Володя Мелькин подъехали, когда ребята четвертого класса уже уложили на весы два наполненных шишками мешка. Лесник, щурясь, рассматривал деления на шкале.
— Пятьдесят шесть килограммов! — довольный, произнес Василий Егорович. — Давай-ка, старшой, бери книгу и приходуй все как есть. Ты свою публику лучше знаешь, тебе и счет вести.
Володя взял в руки большую, похожую на классный журнал книгу и записал: «Бригада четвертого класса — пятьдесят шесть килограммов».
Когда мешки сняли с весов и повезли к огромному ларю, чтобы ссыпать там, взгляды Володи и Тани встретились.
«Молодец, Таня, словом не обмолвилась, что шишки пропали», — прочитала она мысль Володи.
Пятиклассники сдали три полных мешка. И Володя записал в книге новую цифру — семьдесят четыре килограмма.
— Наша взяла!
— Видели, как надо работать! — наперебой кричали пятиклассники.
А Василий Егорович всякий раз, когда приходилось подвешивать новую гирьку, довольный, покрякивал и приговаривал:
— Ай да молодцы! Ай да старатели.
Шестой класс сдавал шишки по звеньям. И почти у каждого звена получилось одинаково: мешок шишек приходился на три-четыре человека. Тут у Володи бухгалтерия началась. Надо было записывать и фамилию звеньевого и вес сданных шишек.
Венька и Олави, ожидая своей очереди, сидели на санках неподалеку от весов.
— Слушай, Венька, а деньги сейчас будут давать? — спросил Олави.
— Сейчас не будут. Надо, чтобы их в конторе выписали, — тоном знатока ответил Венька. — Дадут, может, через неделю.
— А сколько стоит килограмм шишек?
— Ну это смотря какие шишки. Сосновые, те дороже, чем еловые. А самые дорогие от лиственницы. Это я на одном плакате читал. Жалко, у нас лиственница не растет, а то бы мы с тобой знаешь сколько заработали.
— Зато, может быть, еловые лучше собирать? — предположил Олави. — Они все у вершины растут и куда крупнее сосновых.
— А ведь верно! — и Венька хлопнул рукавицей по мешку. — Знаешь, давай попробуем.
Они еще долго сидели на санках, ожидая своей очереди. И вдруг Олави спросил:
— Венька, а много ли у этого мальчика денег, который с баяном ходит?..
— Это у Луши-то деньги?! Ха! Откуда у него деньги?
— Да ты же сам говорил, что ему директор школы платит за каждое выступление.
— Ах вон ты о чем… — и Венька сделал вид, что не сразу понял, о чем речь.
По правде говоря, он давно забыл о том, что тогда в запальчивости наврал про Толю Лушина. Но сейчас признаваться в этом Веньке не хотелось. И он решил не разуверять Олави:
— Наверно, много. Ребята говорят, что Лушин собирается аккордеон покупать.
Несмотря на то, что Венька с такой легкостью болтал про Толю Лушина, на душе у него было неспокойно. Его тревожила мысль, а не покажется ли Володе Мелькину подозрительным, что они с Олави сдадут шишек столько же, сколько сдают целые классы. Да и Таня Калитина молчит. «Уж что-что, а должна же Калитина знать, что у нее шишки пропали», — думал Венька. — «А она знай хохочет с девчонками и делает вид, будто ничего не произошло. А может, она специально меня успокаивает? Может, кто-нибудь видел, и теперь они только и ждут, когда я свой мешок на весы поставлю».
При этой мысли на душе у Веньки стало муторно. Он сразу же принял решение — бежать.
— Знаешь, Олави, я совсем забыл. Мамка сказала, чтобы я в полчетвертого был дома, а сейчас уже четыре. Слушай, будь другом, сдай и мои шишки. Тут ведь не перепутаешь — мешок мне, мешок тебе.
— Ну что ж, иди, если нужно, — ответил Олави.
— Вот спасибо, — поблагодарил Венька. — Только ты Василию Егоровичу скажи, мол, что шишки Рюхина, и узнай заодно, когда за деньгами приходить.
— Ладно, не беспокойся! Скажу, Венька мигом исчез со двора.
Вскоре подошла очередь Олави. Он подтащил санки к весам и скатил на них оба мешка.
— Ты один собрал столько? — удивился Володя.
— Нет. Это мы вдвоем с Венькой Рюхиным, — улыбнулся Олави.
— Да как же вы умудрились больше всех собрать?
