На маленьком острове - Новогрудский Герцель (Герцль) Самойлович (е книги .TXT) 📗
Люди издалека приходили посмотреть на знаменитую добытчицу. Много чего предлагали Нкуэнгу в обмен за прилипалу. Ему давали за нее свинью с двумя поросятами, давали урожай десяти банановых деревьев, давали красивую шелковую китайскую ткань… А однажды из соседней деревни пришел человек и показал Нкуэнгу жемчужину, которую достал со дна моря, — хорошую, крупную, круглую, как луна в полнолуние.
«Вот тебе большую жемчужину за твою «Большую жемчужину», — сказал человек.
«Принеси мне целую пригоршню таких — и я все равно не отдам тебе свою», — ответил Нкуэнг.
— Правильно ответил! — горячо подхватил Марти. — Я на его месте тоже не отдал бы рыбы. Шутка ли, чемпион!..
— Но пригоршня жемчужин ведь тоже не шутка, — возразил Юло и обратился к старику: — Дедушка Сейлер, а сами вы на черепах когда-нибудь охотились?
— Вместе с Нкуэнгом. Мы с ним приятели были… Это очень интересное дело — охота за черепахами.
— Расскажите!..
— Что же рассказывать… Охота как охота… Встану бывало на рассвете, зайду за Нкуэнгом, и отправляемся на берег. Там у него была притоплена старая лодка. Нкуэнг сделал из нее садок для «Большой жемчужины». Плавать она в ней плавала, а уйти не могла.
Ну вот, Нкуэнг подходил к садку и накидывал на рыбку петлю. Ловко накидывал, я бы так не сумел… А потом перекладывал ее в ведро, и мы садились в лодку — не в старую, а в другую, — и поднимали парус.
Там пассаты дуют. Всегда в одном направлении. Идешь и идешь под парусом. Благодать!..
Особенно далеко, правда, не уходили. Нам это и не нужно было: мы доплывали только до таких мест, где и глубины достаточные и вода прозрачная. Черепахи такие места больше всего любят…
Старик оживился. Даже про трубку забыл. Она потухла, и старый Сейлер не обращал на это внимания. Редкий случай!
— Да, — продолжал он, — вот где море так море! От поверхности до дна метров сорок — пятьдесят, но все, что в море делается, видно так, будто под тобой воздух, а не вода. Никакой аквариум не сравнится!
Вот мы и глядим с Нкуэнгом. Я в одну сторону, он — в другую.
Тут, главное, терпение нужно. Можно час сидеть, можно два, можно три.
Черепахи, знаете, сто?ят того. Они ведь там огромные, с обеденный стол. И у них все впрок: мясо ценится, панцырь ценится… Такую поймать — большая удача.
Потому и сидели, потому и высматривали… Чтобы сутки ждать, правда, дело не доходило, но несколько часов, пока высмотришь, все-таки проходит. Без этого не бывало.
Наконец, глядим, появляется! Плывет не торопясь… Махина — передать нельзя, пушкой не прошибешь!
Нкуэнг бросается к корме. Раз! — и «Большая жемчужина» в море.
— Ведро с прилипалой на корме стояло? — спрашивает Марти.
— По-моему, нет. В ведре прилипалу, должно быть, не держали. Она бы там уснула через полчаса, — подает голос Иви.
Старый Сейлер поддержал девочку:
— Правильно, Иви! В стоячей воде, да еще при жаре, никакая рыба не выдержит. И мы, понятно, «Большую жемчужину» в ведре не держали. Я вам забыл сказать: для нее за кормой лодки плетенка была приспособлена.
Вот, значит, пускает Нкуэнг прилипалу в море, и она, знаете, вначале будто теряется: туда ткнется, сюда ткнется, а в общем около лодки держится.
Но это продолжается самую малость. Это она после плетенки в себя, должно быть, приходит, с морем осваивается. Через секунду-другую, глядишь, ее уже не узнать: никакой вялости, никакой сонливости, вся напружинилась — и стрелой к черепахе.
Причем, думаете, напрямик идет? Ничего подобного. У нее свои хитрые приемы. Она подплывает так, чтобы черепаха ее не видела, с теневой стороны подходит…
Нам с теневой стороны ее тоже, конечно, не видно. Черепаха на виду, а куда прилипала девалась, неизвестно.
Но даже не видя, по веревке, которую Нкуэнг держит, можно понять, что в воде происходит. Веревка дергается, потом ослабевает, потом снова дергается, потом натягивается струной…
Это значит: рыба подобралась к добыче, сделала круг, чтобы выбрать место получше, кинулась — хлоп! — прилипла.
Тут моя очередь наступает. Нкуэнг выбирает веревку, а я гребу к черепахе. Здесь главное — действовать спокойно и без спешки. Нужно думать о том, чтобы рыбе не повредить, пока черепаху подтягиваем.
Черепаха сперва ведет себя спокойно. Нкуэнг ее подтягивает, а она только перебирает лапами и головой во все стороны ворочает — никак в толк не возьмет, что случилось: плыла, плыла, и вдруг задержка…
Однако скоро, поняв ли, нет ли, черепаха наша начинает сопротивляться: то вправо повернет, то влево — словом, старается уйти.
А мы не даем, «Большая жемчужина» держит ее, мы — «Большую жемчужину». Черепаха, выходит, в наших руках. Деваться ей некуда.
Так, не торопясь, делаем свое дело, пока не приближаемся настолько, что есть уже возможность на черепашью лапу петлю накинуть. Как только это удалось — все! — черепаха наша. Разворачиваемся, ставим парус и берем курс на остров.
Когда подходим к берегу, вытаскиваем черепаху на мелкое место и переворачиваем на спину. В таком положении ей никуда не уйти.
— А прилипала? — спрашивает Юло.
— А прилипала, чуть ее из воды вытащить, сама отстает от добычи. Нкуэнг ее снова пускает в садок.
5. Господин Деньги
Ребята, не спускавшие глаз со старика, зашевелились. Кто-то шумно вздохнул, кто-то стал постукивать ботинком о ботинок, чтобы сбить песок; Иви снова взялась за спицы, Марти поправил козырек фуражки, съехавшей набок. Только один Юло как сидел, так и остался сидеть. Он будто не вернулся еще с тропического островка, куда занесли его рассказ старика и собственное воображение. Он считал, что дедушка Сейлер слишком рано поставил точку. Ведь неизвестно, что потом стало с «Большой жемчужиной».
Юло спросил.
— Это целая история! — ответил дедушка Сейлер. — Может быть, хватит на сегодня? В следующий раз доскажу…
— Нет, нет! — хором запротестовали ребята.
— Да ведь поздно уже, вас ведь дома ждут…
— Ничего, мы еще посидим.
— Беда мне с вами! — проворчал старый рыбак. Он делал вид, что недоволен, хотя на самом деле ему самому хотелось досказать историю с прилипалой. — Ну так что же… — снова заскрипел старческий голос. — «Большая жемчужина» неважно кончила — прямо сказать, плохо… Нкуэнг еще при мне лишился ее. Это все из-за одного типа произошло. Европеец, знаете ли, белый человек, дымчатые очки на носу, а хуже всякого дикаря оказался. Просто так, ни за что ни про что, загубил охотничью рыбу. Целую семью без главной добытчицы оставил.
Дело как было? Те, у кого денег куры не клюют и кому время девать некуда, иногда нет-нет, да и заворачивали на островок: тропики, пальмы — туристам интересно…
Вот, на беду Нкуэнга, и приехал один такой турист-бездельник. Делал вид, что интересуется ловлей черепах, хотя ни в черепахах, ни в ловле их ничего не понимал.
Но это его не смущало. Он привык считать, что ему умение не нужно, ему деньги нужно иметь в кармане. И они у него были! Поэтому он на всех смотрел свысока. А о местных жителях говорить нечего — негров он вообще за людей не считал.
Словом, противный был тип!
Ну и взбрело ему на ум поохотиться с прилипалой. Это, мол, очень оригинальный вид охоты.
Желающих продать человеку с деньгой охотничью рыбу нашлось сколько угодно. Но он тоже был хитер: он прослышал где-то про «Большую жемчужину» и решил купить именно ее.
Привели его в хижину Нкуэнга.
«Эй, черномазый! — сказал господин Деньги. — Говорят, у тебя есть рыба, которая чорта вытащит из пекла. Покажи!»
Нкуэнг слова не ответил. Встал, повел белого к садку, показал «Большую жемчужину».
На того она никакого впечатления не произвела: рыба как рыба. Но денег ему было не жалко, и он сказал: ладно, возьмет прилипалу. А потом спросил, сколько дать за нее.
