Колесо на крыше - Дейонг Мейндерт (читать книги без сокращений txt) 📗
И сейчас Янус по дому да по двору в кресле на колесиках разъезжает. Злой стал ужасно, по всей деревне нет злее человека. Пиер вдруг рубанул рукой воздух, словно отсекая ноги. Интересно, а что чувствуешь, когда нет ног? Приятного, конечно, мало. И он бы на весь свет обозлился. Фу, нашел тоже о чем думать! Сидит тут один, вот страшные мысли в голову и лезут. А кругом так тихо. Он посмотрел на свои ноги. Занемели вроде, от всяких ужасов кровь застыла. А может, оттого, что не двигаясь сидит?
Пиер торопливо вытянул затекшие ноги. Хорошо еще, что слушаются. Смотри-ка, и он будто безногий. Подумать даже страшно! Он огляделся. Как же он, без ног, домой-то доберется? Будет ползти по извилистой дороге, тяжело волоча тело. Пиер застонал. Хотел рассмеяться — не получилось, в тишине снова прозвучал стон. «Ну-ка перестань сейчас же», — приказал он себе.
Как плохо, когда нет рядом Дирка. Лезут в голову всякие дурацкие мысли. Он снова вытянул ноги. Левую словно иголками колет. Он потыкал пальцем, пощупал: целиком онемела или нет? И так увлекся, что не заметил, как по высокой придорожной траве к нему крадется Дирк. И только когда на ноги упала тень, он вздрогнул, поднял голову и увидел брата.
— Вот, значит, как ты колесо ищешь! — сказал Дирк.
— Ты тоже не очень-то много нашел, — огрызнулся Пиер. Ну и напугал же его брат!
— Я-то хожу и ищу, а не сижу на траве.
Вдруг неожиданно для себя Пиер сказал:
— Интересно, далеко ли бы ты ушел без ног?
— Чего? — не понял Дирк.
Пиер тут же спохватился и перевел разговор.
— На своей дороге я все фермы обошел, а это уже твоя дорога. Так что ступай, а я здесь подожду.
— Ничего себе, — возмутился Дирк, — он здесь подождет! А мне что, до Тернаада топать, что ли?
— Кто знает, а вдруг как раз там есть хорошие колеса? — настаивал Пиер: он все мстил брату за то, что тот его напугал. Хотя в душе был даже рад, что Дирк пришел. Когда Дирк рядом, в голову не лезет всякая чушь, будто ног нет или еще что. Конечно, он один здесь не останется. Он вскочил и сказал: — Я с тобой, Дирк! — И тут же повалился на землю: — Ой, ноги! Меня ноги не держат!
— Они от безделья задремали и еще не проснулись.
— Да, да, конечно, не проснулись, — согласился Пиер, облегченно вздохнув. Ух, как он испугался! — Знаешь, сперва даже показалось, что у меня ног совсем нет.
— Ног у тебя хватает, — сказал Дирк, — а вот мозгов маловато.
— Это еще почему? — обиделся Пиер, но тут же улыбнулся: — Все-таки хорошо, что ты пришел. Терпеть не могу в одиночку ходить.
— Я тоже, — признался Дирк. — Вставай, пошли, нечего рассиживаться.
— До Тернаада пойдем? — спросил Пиер. — Этак до вечера не доберемся, а я уже есть захотел, пока тебя ждал. За обедом толком не поел, торопился. Давай сбегаем, попросим у мамы что-нибудь.
Дирк колебался.
— Ладно, — наконец согласился он, — я тоже есть хочу. Бегом домой и обратно. А отсюда уже пойдем искать дальше, хоть до Тернаада. Только, чур, не баловаться больше.
И они побежали в Приморку. В деревне, наконец, перевели дух и пошли шагом. На улице ни души, тихо кругом.
— Никого еще нет, все на фермах колесо ищут, один ты не выдержал, обжора. — Дирку стало стыдно.
— Сам говорил, что есть хочешь.
— Да я бы и слова не сказал, если бы не ты.
Вдруг страшное бряцанье и лязганье разорвало тишину. Потом на мгновение все стихло. И тут же в забор соседнего дома что-то глухо стукнуло, словно камнем запустили.
Пиер и Дирк посмотрели друг на друга и ухмыльнулись.
— Промазал, — с удовольствием сказал Дирк, — чуть забор не пробил! Попади он в птицу — мокрое место осталось бы.
— Еще бы! — согласился Пиер.
Братья стояли и прислушивались, хитро улыбаясь, — что будет дальше? Они-то прекрасно знали, в чем дело. За этим забором жил Янус. Наверное, уже поспевает вишня и птицы прилетают полакомиться. Каждую весну Янус сидит под деревом и караулит. А жена его, Яна, залезает на вишню и развешивает на длинной веревке жестянки. Чуть не до вершины лезет. Как только тонкие ветки ее держат? Самому Янусу не забраться — ног нет. Зато, как только поспевает вишня, он целыми днями сидит под деревом в своем кресле на колесиках и, стоит птице появиться, дергает за веревку, жестянки начинают бряцать да лязгать. Любая птица испугается. А вот сорокам хоть бы что. Они птицы умные и смелые: шуми не шуми, а они хоть одну ягодку, да утащат. С сороками и мальчишками Янус боролся по-другому.
Рядом с креслом всегда лежала куча камней для непрошеных гостей. Маленький двор был обнесен высоким глухим забором. Сверху все утыкано гвоздями да бутылочными осколками. И все-таки мальчишек как магнитом тянуло к вишне: больше деревьев в Приморке не было. А вишни и на всем побережье не сыскать. Ягоды и фрукты для мальчишек и птиц в этих краях — редкость. Поэтому-то Янус дневал и ночевал во дворе, когда наступала весна. Ягоды еще зеленые, но для них все равно соблазн: лучше недозрелой вишни отведать, чем никакой. И на случай, если забор с гвоздями и острыми осколками ребят не остановит, у Януса под рукой всегда куча камней, их ему Яна собирает. Она по деревням ходит, хлебом торгует, а обратно с полной корзиной камней приходит. И если Янус увидит, что через забор, обдирая руки, стараясь не порвать одежду, лезет мальчишка, то тут же запустит камнем — рука не дрогнет. И птиц не щадил. За долгие годы он научился бросать без промаха.
Даже рослый Йелла, сколько ни пытался, до вишни добраться не мог. А уж если не Йелла, то кто же? Он частенько рассказывал, что как-то перелез через забор, лишь раз зацепившись штанами за гвоздь. Спрыгнул на землю — не заметил его Янус, задремал под деревом. Йелла на цыпочках подошел к вишне, и тут какая-то дурацкая сорока как затрещит на дереве. Не успела она клюв открыть, а Янус уже проснулся и уставился на Йеллу, а тот — на него. Потом Йелла что было мочи припустил к забору, бросился на него с разбегу — здорово он напугался. А Янус катит молча на своем кресле вслед. «Не поверите, — рассказывал Йелла, — гонится этот безногий за мной, а я стою, с места сдвинуться не могу, прямо окаменел от страха. Тут он подъезжает и хватает меня».
Что же было дальше? С тех пор прошел год, но вспоминать Йелла и по сей день не любит. Наверное, сцапал его Янус за шиворот, разложил у себя на коленях да крепко отшлепал, Йелла потом говорил лишь, что «когда Янус меня отпустил, страх-то прошел, но с места сдвинуться я не мог. Тяжелая у него рука. И хоть бы слово сказал!».
Больше Йелла во двор к Янусу не лазил.
Снова за высоким забором загремели жестянки.
— Пошли, некогда нам стоять, — сказал Дирк.
Но Пиер глаз не спускал с забора, за которым сидел Янус. Пиер, казалось, даже не слышал Дирка. Он стоял, задумчиво потирая ногу, и все смотрел на забор.
— Слушай, Дирк, учитель же велел в каждый уголок заглянуть, — сказал он. — А ведь к Янусу никто не заглядывал, это уж точно. А вдруг у него есть колесо? Никто не знает, что у него там. Ну, а вдруг?
— Даже если и есть, кто его отдаст? Тебя во двор-то не пустят, — ответил Дирк, но, видно, и он заинтересовался. Он поглядывал то на забор, то на своего хитроумного брата. — Если Йелла попался, куда уж нам.
— Но он был один, а нас двое. Вдвоем получится.
— Это как?
— Ты, значит, полезешь через забор, вон там.
— Да, и получу камнем по лбу. Нет уж, спасибо.
— Да нет, перелезать не надо. Только сделай вид, что перелезаешь. Пошурши, поскребись, а голову не высовывай, ясно? Янус услышит, тут же покатит к забору и станет поджидать тебя с камнем в руке. А ты будто лезешь и никак взобраться не можешь. Шум его отвлечет, а я в это время открою калитку на заднем дворе и все разведаю. Может, даже пару вишенок удастся сорвать. Понимаешь, он у забора будет, до камней далеко, а если обернется и меня увидит, я мигом через калитку смоюсь.
— Как же, смоешься! Йелла вот что-то не смог. Говорит, прямо окаменел от страха.
— Ну, я-то уж не окаменею. Пока сидел, тебя ждал, все думал, как это люди без ног живут, как им, должно быть, тошно и… — Пиер запнулся, нужные слова не приходили. Даже Дирку не объяснишь.
