Помощники - Люфанов Евгений Дмитриевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Прошла минута, другая, десятая, но поплавок так же неподвижно торчал над водой. От этого становилось скучно, и Павлик зевнул. Хорошо бы лечь под кустиком, подремать. Ребята говорили, что есть удочки с колокольчиком. Попадётся рыба, и колокольчик зазвенит. Если бы у Павлика была такая, тогда ему смело можно было бы прилечь. Пускай рыба сама ловится. Он разомкнул слипавшиеся веки, осмотрелся. Минька опять дёрнул удочку из воды. Поймал?.. Нет. Пустой крючок. Рыба или склевала червяка или сорвалась. Насаживает новую приманку. Вот закинул. Воткнул конец удилища в песок и присел на корточки, подперев подбородок руками. Ждёт. А может, тоже подремать хочет?
Павлик тихонько пошевелил свою удочку, приподнял её повыше, ещё повыше и… Что же это такое? На изгибе крючка остался только крошечный кусочек червяка, а острое стальное жало торчит наружу. Когда рыба успела склевать, — не заметил.
Павлик снова забросил и ждал, когда клюнет рыба. Надо было внимательно следить за своим поплавком, но интересно взглянуть, что делается у соседей. У Миньки поплавок неподвижен, а Шурик зачем-то тянется со своей удочкой ближе к воде, даже вошёл в неё по самую щиколотку. Руку всё вытягивает и вытягивает, держа удочку на весу. Повело у него поплавок, дёрнуло! Шурик сильно рванул к себе удочку.
«Эх, разиня… Надо было раньше тащить, тогда бы не сорвалось. Тянул, тянул руку, вот и дотянулся», — мысленно упрекал Павлик Шурика.
Потом перевёл глаза, чтобы взглянуть на свой поплавок, а его нет. Куда же он мог деваться? Неужели рыба утопила и утащила с собой?
Павлик поднял удочку, — опять голый крючок. Была на нём рыбка или нет, — ничего не почувствовал.
Сунул Павлик руку в карманчик, а он почти пустой. Была целая горсть червяков, а осталось несколько штук. Расползлись. Часть их Павлик сумел разыскать: они ползали недалеко по песку, но их было теперь куда меньше прежнего.
По Волге прошёл ещё один пароход. От него к берегу стали накатываться большие волны. Они, шипя, набегали на песок, оставляя белую пену. Павлик отступил подальше от воды, не выпуская удилища из рук, а поплавок приплясывал на волнах у самого берега. И никак не понять, — на волнах его так подкидывает или дёргает какая-нибудь рыба? Павлик поднял удочку, а с крючка сорвалась и снова шлёпнулась в воду серебристая рыбка. Как Павлик удержался и не кинулся за ней в Волгу, он даже сам удивился. Ведь вот она, живая, настоящая, пойманная им, была почти в руках…
— Противный пароход, — рассердился он и погрозил пароходу кулаком. — Из-за тебя…
А пароход громко и торжествующе прогудел, словно был очень доволен, что помешал Павлику в рыбной ловле.
Потом волны утихли. Перед глазами опять лежала широкая и спокойная Волга. Как серебристая чешуя, на солнце искрилась лёгкая водная рябь. Придерживая одной рукой карманчик, чтобы не выползли последние червяки, Павлик другой рукой держал удилище, стоя у самой кромки воды и пристально наблюдая за поплавком. От недавней дремы у него не осталось и следа.
Да, не так-то просто рыбу ловить! Но сдаваться Павлику не хотелось. Хоть одну, хоть маленькую, а поймает. Пусть до самого вечера придётся стоять, — всё равно.
Долго он стоял, переминаясь с ноги на ногу. Рука, державшая удилище, затекла, и по ней побежали мурашки. Поплавок торчал неподвижно, хотя на крючке было насажено целых два червяка. Заснули, что ли, там рыбы? Хоть бы клюнуло один раз.
Нет, не клюнуло, а медленно, будто нехотя потащился поплавок в сторону и так же медленно стал тонуть. Вот над водой остался только самый кончик куриного пера. Он продержался ещё немного, словно прощаясь с Павликом, и скрылся. А Павлик не знал, что делать. Он дёрнул удилище к себе, — оно не подавалось. Наоборот, его тонкий конец, висевший над водой, склонялся всё ниже, сгибаясь дугой. И вдруг Павлик ощутил резкий рывок, чуть было не выхвативший у него из рук удилище. Павлику показалось, что вместе с этим рывком его сердце тоже рванулось и упало куда-то вниз. Леска, натянутая, как струна, всё круче сгибала тонкий конец удилища. Павлик старался изо всех сил удержать его, схватил даже обеими руками и чувствовал, что его стягивает с берега в воду. Ноги ползли по сырому песку, не находя опоры.
— Минька… Шурик… — испуганно выдавил он из себя.
Но Миньке как раз в это время попался ёрш, и он старался освободить крючок, застрявший в колючих жабрах, а Шурик таращил на Павлика изумлённые глаза, будто остолбенел, и не мог двинуться с места. Павлик хотел уже бросить удилище, когда к нему подоспели Вовка и Алик. Вовка обхватил поперёк туловища самого Павлика и, напыжившись, старался оттащить его от воды, а Алик перехватил в свои руки удочку. Пятясь назад, Павлик наступил Вовке на ногу, и, споткнувшись, они оба упали.
Алик, хотя и имел рыболовный опыт (червяка, например, не глядя на крючок насаживал), но один тоже ничего бы, пожалуй, не сделал. Быстро поднявшись с земли, Вовка поспешил к нему на помощь. Теперь они вдвоём, четырьмя руками держали конец удилища. Сильная рыба пыталась уйти в глубину, но они удерживали её.
— Оборвётся, уйдёт… — с отчаянием прошептал Алик.
Повинуясь требовательным рывкам рыбы, он вошёл по колени в воду и стал осторожно отводить удилище в сторону, медленно отступая к берегу. Вовка шаг в шаг следовал за ним.
Вот уже и береговой песок под ногами. Ещё шаг, ещё…
Павлик бестолково метался около них, и его трясло, как в лихорадке. Дрожали руки и ноги. Вдруг он услышал, как что-то громко плеснуло и рыба показала над водой свою голову. Теперь Алик и Вовка всё быстрее отходили от воды, а большая очумелая рыба, широко раскрыв круглый рот и извиваясь всем телом, безуспешно пыталась сопротивляться. Вот она уже на отмели и видна вся — яркосеребристая, с розоватыми плавниками и тёмным хвостом.
— Скорей, скорей!.. — торопил Павлик ребят, приседая на корточки и тут же выпрямляясь, опять приседая и опять выпрямляясь, словно делая физкультурную зарядку.
Но Алик знал, как надо вываживать крупную рыбу. Побледневший, с крепко закушенной губой, он не давал возможности рыбе опустить голову в воду, и она словно пьянела от воздуха.
И вот она уже на песке. Не дав ей очнуться, Алик мгновенно подскочил к ней, вцепился пальцами в жабры и поволок её по береговому песку подальше от воды.
Только теперь можно было глубоко и облегчённо вздохнуть. Победа была одержана. Алик облизнул языком пересохшие губы и в изнеможении опустился на песок рядом с рыбой. А Вовка стоял и, сам как рыба, тяжело дышал открытым ртом, раздувая свои толстые щёки.
Павлик не верил собственным глазам. Неужели это на его удочку попалась такая большая рыба? Сколько в ней? Пуд?..
Рыба лежала неподвижно, только пошевеливала жабрами и ловила круглым ртом воздух. Под одним глазом у неё было красноватое пятнышко, и оттуда торчало наружу остриё крючка. Но вот, опомнившись, она сильно ударила хвостом по песку и подпрыгнула в воздухе.
Что она только не делала! Кувыркалась, переворачивалась с боку на бок, вывалялась вся в песке, как котлета в толчёных сухарях, снова подпрыгивала и ударяла хвостом. И тогда сразу зашумели все ребята.
— Теперь не уйдешь, теперь наша! — торжествовал Алик.
— Вот это — да! — отдувался Вовка.
А Павлик взвизгивал от восторга.
— Ух, какая рыбина! — изумлялся подбежавший Шурик.
Минька и Юрка забыли про свои удочки.
— Язь!.. Смотри, какой язь!..
— Это ты поймал? Ты? — оглядывали они Павлика с головы до ног, словно видели его в первый раз.
Павлик утвердительно кивнул.
— Здорово мы его… Верно, Алик? — хвалился Вовка. — Хорошо, что жилка крепкая. А то сразу бы оборвал. Вон он здоровый какой!.. А ты ни за что бы не вытащил. Он бы сам тебя утащил. Это мы поймали его, а вовсе не ты, — сказал Вовка сразу погрустневшему Павлику. — Попасться-то может всякому, а вот вытащить!..
Павлик уныло вздохнул. Оказывается, не его эта рыба.
— Да… а я, может, и сам бы… — обиженно посмотрел он на Вовку.
