Прощай, крысуля! - Эндрью Пруденс (читаем книги .txt) 📗
Она посмотрела на них дружелюбно. Ее стол украшала ваза с тюльпанами. Блондинка пригласила:
— Пожалуйста, пройдите за мной.
Майк и Луи двинулись следом. Она обернулась:
— Нет, пожалуйста, вы!
— Кто? Я? — спросил Майк.
— Да, вы.
— А как же мой друг?
— Мистер Саммерс принимает по одному.
— А, понятно. Сейчас выйду, Луи.
— Ладно. — Он улыбнулся Майку. Его шевелюра торчала над головой, как черный нимб.
Мистер Саммерс восседал за длинным письменным столом. Он был в сером костюме и сорочке цвета густых сливок. Очки в тяжелой темной оправе делали его похожим на человека с рекламной картинки. Он не предложил Майку сесть, а прямо с порога спросил, с какого дня он сможет начать работать. Майк ответил, что с 19 июля, в первый же день после окончания учебы. Он бросил взгляд на руки Майка, попросил его написать фамилию и адрес, спросил, сколько будет шестью семь, а затем вновь оглядел его.
— Сможешь поднять сто фунтов?
— Да, сэр, конечно. И мой друг тоже. Он ждет меня. Нам бы хотелось работать вместе.
— Вид у тебя приличный, здоровый. Не патлатый, к счастью. Что ж, Майк, дам тебе испытательный срок. Первую неделю будешь работать с восьми до пяти, вторую с десяти до шести. Курить в помещении запрещается. Будь пунктуальным. Не бездельничай. И принеси характеристику из школы.
У Майка опустилось сердце. Ведь мистер Локли написал, что не может дать рекомендации Майку и Луи. Потом Майк вспомнил, что белые анкеты давно спущены в унитаз. Может быть, рекомендацию даст заместитель директора? Ведь он не вредный старикан, хотя и боится крыс.
Мистер Саммерс продолжал:
— Отнесешь эту записку в отдел трудоустройства молодежи. В июле получишь там рабочие карточки. Выйдешь на работу 19-го в 9 утра. Подойдешь к синей двери со стороны переулка. Спросишь мистера Браунинга, он там старший. Делай, что тебе говорят, и все будет в порядке. Старайся. Будь ответственным, не балуйся, и все будет хорошо. Будешь получать шесть с половиной фунтов в неделю.
— Всего?
— О такой работе мечтают многие мальчики. Здесь, в Сагморсе, хорошие перспективы. Ну, так как же? Хочешь работу?
— Да, сэр, конечно. И мой друг тоже, сэр.
В конце концов, шесть с полтиной лучше, чем вообще болтаться без работы. Какая-никакая, а работа.
Майк кинулся в приемную:
— Луи, со мной в порядке. Теперь твоя очередь. С ним можно иметь дело. Будем обедать здесь и все такое.
— Сюда, пожалуйста! — Секретарша открыла дверь на служебную лестницу.
— Но ваш начальник еще не говорил с моим другом, — удивился Майк.
— Боюсь, что прием закончен, — доброжелательным тоном ответила она.
— Вы же сказали, что начальник примет моего друга.
— Мне кажется, мистеру Саммерсу не нужен второй носильщик. Вакансий больше нет. Вам досталась последняя.
Майк не мог поверить своим ушам. Он рассвирепел. Ему захотелось вцепиться в светлые волосы секретарши, схватить вазу с тюльпанами и разбить ее о блестящую лысину мистера Саммерса.
— Вы не хотите брать его, потому что он черный!
— Брось, Майк, — сказал Луи.
Из него как будто выпустили весь воздух.
— Пожалуйста, уходите, — сказала секретарша.
— Мой друг тоже хочет работать. Вы обязаны дать ему работу.
— В чем дело, Бетти? — раздался масляный голос мистера Саммерса.
— Мистер Саммерс, они отказываются уходить.
— Возьмите на работу моего друга, — настаивал Майк.
— Была только одна вакансия. Вы заняли ее, — спокойным, приятным голосом ответил мистер Саммерс.
— Это все потому, что он черный!
— Не кричите. Я имею право нанимать, кого хочу.
— Пошли, Майк, — устало сказал Луи.
— Будь он белый, как я, все было бы по-другому, — буркнул Майк.
Мистер Саммерс порозовел.
— Смотри, парень, я ведь могу и передумать.
— Да подавись ты своей паршивой работой! — взорвался Майк, в котором, стоило его довести, просыпался лев. — Дерьмо она, эта работа, плевать я хотел на нее, коль она слишком хороша для моего друга!
— Откройте дверь, Бетти, — сказал мистер Саммерс.
Выйдя на лестницу, Майк сплюнул. Вообще-то ему хотелось плюнуть прямо на ковер мистера Саммерса, но он не посмел.
— Раз тебя не берут, то и я не пойду, — заверил Майк.
— Пошли, угощу кока-колой, — сказал Луи.
Все-таки замечательный он парень, этот Луи. Никогда не унывает.
— Ах, Тони, неужели ты не можешь писать поаккуратней?
Тони посмотрел на нацарапанные слова: «Уважаемый сэр, я хотел бы обратиться…» Казалось, подвыпивший жучок, намочив ножки в чернилах, прополз по бумаге. Тони улыбнулся.
— Что же, придется мне сделать это самой, — сказала мать.
«Уважаемый сэр, — начала она, — мой сын хотел бы обратиться к Вам…»
— Пожалуй, Луи, их надо подрезать, — сказал Майк.
— Чего?
— Волосы. Постричься надо. Уж больно торчат. Наверное, пугают начальство.
— Ты что? Срезать прическу «афро»?
— Точно.
— Теперь, когда я отрастил ее до десяти с половиной дюймов?
— Отпустишь опять, когда устроимся.
— Да как же я буду без этой красоты?
— Красота-то красота, но у тебя волосы торчат прямо как кусты. Ты же знаешь начальство. Оно хочет, чтобы все выглядели одинаково.
Глава 7
На город обрушилось лето. Раскаленный асфальт прожигал подошвы. Младшие братья и сестры Майка ходили в одних трусах. Мать Луи настежь распахивала окна, вместо прохлады заполняя комнату запахом выхлопных газов. Тони выставил на подоконник тазик с водой, чтобы в нем могли плескаться воробьи.
Школа походила на парилку. Все обливались потом и тяжело вздыхали. Умники целыми днями сидели в актовом зале: здесь сдавали экзамены на ОУ и ПУ. Майк видел, как всё пишут и пишут те, кто станут учителями, врачами, адвокатами, управляющими. Сейчас они проходили через ад, чтобы потом преуспевать, ловить удачу. Завидовал ли он им? Конечно. Но потеть на экзаменах — нет уж. Конечно, без одного невозможно рассчитывать на другое. Впрочем, у него все равно не было выбора. Хоть убей, он не смог бы сдать эти проклятые экзамены.
— Вечером сходим в город, Майк? — спросил Луи.
— Пожалуй.
— Джин придет?
— Конечно.
Они разговаривали, дожидаясь своих девушек около кинотеатра «Классик».
— Сколько у тебя денег, Майк?
— Шестьдесят пенсов. А у тебя?
— Десять пенсов.
Всего получалось семьдесят пенсов, или семнадцать с половиной на каждого из четверых.
— Майк, как думаешь, Мейбл бросит меня из-за того, что я постригся?
Появились Мейбл и Джин. Они нетвердо ступали по тротуару в туфлях на высоченной платформе. Мейбл была в коротенькой полосатой юбке с оборками, в кофточке и клетчатом жакете. Джин — в розовой юбке и фиолетовой блузке с широченными рукавами.
— Не бросит, не бросит, — успокоил Майк.
Мейбл закричала:
— Луи, ты подстригся? Прямо лысый какой-то! Не буду я встречаться с лысиком.
— Да это последний писк, — сказал Луи. — Разве ты не видела по телеку? Называется «стиль Будда».
— Но ты же не буддист, — возразила она, — ведь так?
— Я людоед! — заявил Луи и исполнил пляску вокруг фонарного столба.
Прохожие оглядывались, улыбались, Мейбл рассмеялась.
— Пожалуй, тебе идет, — сказала она.
— Ну, что я тебе сказал, Луи, — заметил Майк.
Все было в порядке. Пожертвовав прической, Луи не потерял свою девушку. Значит, игра стоила свеч — если, конечно, удастся получить работу. Если…
— Ну, что будем делать? — спросил Майк.
В «Классике» давали фильм «Малолетние девственницы», но билет стоил 50 пенсов.
— Пошли по Хилл-стрит, — сказал Луи. Обычно именно ему приходили в голову разные идеи. — Дойдем до заведения, где играют в лото, ладно?
Они двинулись по улице. Луи с Мейбл, за ними Майк с Джин. Девушки покачивались на платформах. Мальчики небрежно шли в сине-белых кроссовках. Они очень гордились своими девушками, считали их красавицами. Луи взял Мейбл за руку. Майк взял за руку Джин.
