Детство и юность Катрин Шаррон - Клансье Жорж Эммануэль (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Во главе процессии, сразу за музыкантами, шла крошечная новобрачная в длинном светло-сером платье. До мэрии ее вел под руку отец, очень прямой, серьезный и торжественный; обратный путь она совершала уже под руку с молодым мужем, коренастым и, как всегда, насупленным.
Кавалером Катрин был Крестный, приехавший в Мези по случаю свадьбы. Он привез в подарок крестнице голубое платье, которое она обновила в тот же день. Платье было немного широко в талии, юбка слишком длинна, но все равно это было замечательно красивое, просто великолепное платье! Но уже через несколько шагов подол нового платья намок и отяжелел. Видя, что Катрин вот-вот расплачется, Крестный подхватил девочку и посадил ее, как прежде, на плечи. Так они и проделали весь путь до Ла Ноайли, так и вернулись обратно в Мези.
Свадебный пир был грандиозным. Отец не поскупился на затраты. «Ради чести» пришлось пригласить всех родственников, а также бывших соседей по Жалада, нового соседа Дюшена с семьей, нового хозяина господина Манёфа и его слуг: мадемуазель Леони и мосье Поля. Свадьба и приданое Мариэтты поглотили почти все сбережения, сделанные за годы жизни в Жалада.
На почетном месте, перед пышным букетом золотых дубовых листьев, сидели новобрачные. Она — маленькая, темноволосая, разрумянившаяся от волнения, живая и острая на язык; он — угловатый и неловкий в своем черном парадном костюме, надутый и словно чем-то недовольный, с перерезавшей лоб сердитой складкой. А вокруг человек пятьдесят приглашенных: пьющих, жующих, болтающих, гогочущих, отпускающих тяжеловесные шутки…
В конце концов, от обилия людей, света, лакомств, шума и криков Катрин овладела блаженная дремота. День свадьбы промелькнул для нее как сон, от которого осталось лишь смутное счастливое воспоминание. Да еще — новое голубое платье, подарок Крестного.
Сразу после свадьбы, едва успели привести в порядок дом и ригу, между Жаном Шарроном и его новым зятем вспыхнула ссора из-за денег и постельного белья.
— Здесь не все приданое, скупердяй! — орал изрядно выпивший за обедом Робер.
— Если бы ты не был пьян, ты увидел бы, что счет сходится.
— Я? Пьян? — взревел Робер. Он вскочил с лавки и двинулся на тестя со сжатыми кулаками.
Мариэтта бросилась между ними, повисла на шее мужа.
— Перестань, перестань! — умоляла она. Робер высвободился и грубо оттолкнул ее:
— Ладно уж, не трону я твоего старикашку!
В тот же вечер, одолжив у Дюшена двуколку, молодые покинули Мези. Робер заявил, что собирается поселиться у своего товарища и бывшего однополчанина, владельца богатой фермы по ту сторону Ла Ноайли. Уж он-то будет рад приютить друга, не то что родственнички!
— Бедная моя девочка! — вздыхала мать, — Бедная моя Мариэтта! Что-то с тобой будет? Молодая женщина не отвечала. Торопливо укладывая свои пожитки, она время от времени поднимала голову и смотрела на мужа долгим нежным взглядом.
После отъезда Мариэтты и Робера новый дом показался Катрин еще просторнее. Хозяин отвел Шарронам весь нижний этаж левого крыла здания: кухню и две комнаты одинаковых размеров. В одной помещались родители с Катрин, в другой — трое мальчиков. Остальную часть дома занимал хозяин, господин Манёф.
Господин Манёф, невысокий широкоплечий старик лет семидесяти, одетый всегда во все черное, с плоским красноватым лицом и угреватым носом, с лысым, заостренным кверху черепом и узкой крашеной бородкой, был вдовцом; детей у него не было. Паралич обоих ног давно уже приковал его к креслу.
Если погода была хорошей, лакей, мосье Поль, выкатывал кресло с хозяином в сад и ставил в тени, под раскидистой елью; отсюда господину Манёфу видны были дорога, поля, двор и дом. Он сам крутил колеса кресла, передвигаясь вслед за тенью, отбрасываемой елью, и зорко наблюдал за полем, где Жан Шаррон с помощью Марциала чистил оросительные канавки. Если было холодно или шел дождь, хозяин сидел у окна столовой; его маленькие живые глазки поблескивали сквозь оконное стекло. Катрин ощущала смутное беспокойство всякий раз, когда острый взгляд старика останавливался на ней.
Верхний этаж дома был отведен слугам: мосье Полю, который должен был катать кресло хозяина, ухаживать за огородом и садом, править лошадью, и мадемуазель Леони — домоправительнице, кухарке и горничной.
Мосье Полю было на вид лет двадцать пять. Он был высок ростом и хорошо сложен; маленькие усики оттеняли пухлые, румяные губы; темные продолговатые глаза влажно мерцали; волосы были всегда тщательно причесаны. Любимым занятием мосье Поля было запрячь в черный с желтым экипаж Султанку, молодую кобылу рыжей масти, которую он держал в великой чистоте и холе, и мчаться во весь опор за покупками в Ла Ноайль. Очутившись в городе, он не спеша объезжал магазины и лавки, давая возможность уличным зевакам любоваться экипажем, лошадью и самим кучером.
Иногда мосье Поля сопровождала мадемуазель Леони, разряженная в пух и прах. Сиреневое платье этой поджарой особы лёт тридцати пяти, тонкогубой и темноволосой, с резким, крикливым голосом и жеманными манерами, украшали бесчисленные сборки, оборки, складки и ленты, призванные восполнить недостаток природных прелестей его обладательницы. Взмах бича — и экипаж уносится вдаль, увозя с собой мосье Поля и мадемуазель Леони, чопорно восседающих на обитом сукном сиденье, словно две восковые куклы.
Иной раз к обоим слугам присоединялся и сам господин Манёф. Он приказал сбить из досок наклонный щит, по которому его кресло вкатывали прямо на заднее сиденье экипажа. Колеса кресла надежно закрепляли, и умная Султанка плавно трогала с места — на этот раз неторопливой и изящной рысью. На передней скамейке помещались мосье Поль и мадемуазель Леони. Оба выглядели недовольными и смотрели прямо перед собой с отсутствующим видом.
Глава 6
Знакомство с новым домом и его окрестностями отнимало у Катрин немало времени. Местность вокруг Мези была не такой холмистой, как в Жалада, но, как все новое и неизведанное, таила множество сюрпризов.
С отъездом Мариэтты хлопот у Катрин прибавилось. Теперь ей приходилось одной вытирать все миски и ложки, помогать матери накрывать на стол и убирать посуду. По утрам Марциал уходил с отцом на работу в поле, заменяя с грехом пополам Робера, а Катрин должна была не только выгонять свиней на огороженный участок за домом, где они, слава создателю, оставались целый день без присмотра, но и пасти коров. Только в Мези у нее не было ни Марион, ни Анны. Не с кем было коротать время на пастбище, удивляться необъяснимым причудам взрослых, делиться задушевными мыслями. Единственной подругой Катрин стала Мари Брива: рослая белобрысая девчонка лет двенадцати, с косящими глазами, — дочь Октавии Дюшён от первого брака. Про Мари говорили, что она «малость не в себе»; родители заставляли ее работать, словно взрослого мужчину. Мари носила воду из колодца, иногда заменяла отчима на пашне, пасла коров и должна была ночевать в хлеву, если какая-нибудь из ее питомиц собиралась отелиться. Как раз в это время одна из коров уже еле передвигалась под тяжестью своих непомерно раздутых боков. Дюшены поставили в хлеву кровать и приказали Мари ночевать там в ожидании события. Днем Мари жаловалась Катрин:
— Боюсь я! В хлеву тепло, хорошо, но все равно страшно. Боюсь коров: они шевелятся в темноте, звякают цепями, переступают с ноги на ногу.
Страшно!
И неожиданно попросила:
— Слушай, Кати, ты ведь смелая: приходи ночевать со мной!
— Отец не пустит.
— А если пустит?
— Ну, тогда…
Не дослушав, Мари вдруг хватает Катрин за руку, и они бегут, бегут…
— Мари, Мари, куда ты меня тащишь? Не беги так быстро!
Но ничто не может остановить Мари. Не отвечая ни слова, она все бежит и бежит, увлекая за собой Катрин; камушки летят у них из-под ног, собаки вприпрыжку мчатся следом…
Наконец, совсем задохнувшись, Катрин вырывает свою руку и останавливается. Она стоит согнувшись, еле переводя дух. Подняв голову, она видит прямо перед собой, на косогоре, в дальнем конце поля, отца и Марциала.
