Последний день матриархата - Машков Владимир Георгиевич (электронная книга TXT) 📗
Чуть ли не посредине комнаты стоял турник. На тахте валялись две пары боксерских перчаток. Стены украшали фотографии мотогонщиков, хоккеистов, боксеров. Ясно, что это комната Наташиного братца – в ней нет ничего девчоночьего.
– Ну, – ехидно подначила Наташа, – сколько ты раз подтянешься?
Разными правдами, а точнее неправдами мои родители добились того, что я был освобожден от уроков физкультуры. Поэтому я имел смутное представление о турнике. Я знал, что на нем крутят не то луну, не то солнышко и еще подтягиваются. Но сам, так сказать, собственными руками я ни раз в жизни не проделывал этого упражнения.
Я попытался дотянуться до перекладины – так, кажется, она называется? Не получилось. Я встал на цыпочки – не хватало пару сантиметров. Тогда я подпрыгнул, но руки проскочили мимо перекладины.
Я старался не глядеть на Наташу, но все равно видел, что она едва сдерживается, чтобы не покатиться со смеху.
Тогда я разбежался, подпрыгнул и – на этот раз мне повезло – уцепился за перекладину. Полдела было сделано. Остались пустяки – подтянуться.
Но – удивительная вещь. Как я ни пыжился, как я ни лез вон из кожи, мне не удалось подняться ни на миллиметр. Замечательный у меня папа, но перекормил он меня сверх всякой меры. Наконец, устав бороться с собственным весом, а заодно и с законом всемирного тяготения, я плюхнулся на пол.
– Смотри, как надо!
Наташа легко, играючи, подтянулась десять раз.
– А теперь вот это!
Она нагнулась и выкатила из-под тахты гирю.
Я глянул и обомлел – пуд, не меньше. Но я ошибся. Когда я попробовал оторвать гирю от пола, я понял, что в ней все два пуда.
Тогда я вспомнил, как поступают тяжелоатлеты – они долго и упорно глядят на штангу, и та им покоряется. Я усиленно гипнотизировал гирю, но мне удалось лишь оторвать ее от пола, и то двумя руками.
Снисходительно хмыкнув, Наташа подняла гирю пять раз правой, а потом столько же левой рукой. Потом бросила мне перчатку, и я понял, что Наташа вызывает меня на дуэль, хотя перчатка была боксерская.
– Одевай! – велела Наташа.
Она помогла мне зашнуровать перчатки, потом вооружилась сама. Наташа приняла боксерскую стойку – выставила левую руку вперед, правой прикрыла подбородок. В одно мгновение она стала удивительно похожа на своего братца – свирепое лицо, стеклянные глаза.
– Ну что ты, драться с девчонкой, – пробормотал я, – это против моих правил, это подло.
– А ты забудь, что я девочка, – воскликнула Наташа и сердито приказала: – Защищайся!
Я поспешно закрыл лицо перчатками.
– Очки сними, – протянула Наташа. – Ну где ты видел боксера в очках?
Мне не приходилось лицезреть боксера-очкарика, а потому я покорно и неловко стащил перчатками с носа очки и положил их на стол. Я обернулся к Наташе – девочка исчезла. Вместо нее на меня нацелились черные перчатки, похожие на пудовые гири.
– Защищайся! – долетел издали голос Наташи.
Во время дуэли один из соперников, тот, кто не желал проливать кровь, палил из пистолета в воздух. Так поступил и я – выставил руки вперед и закрыл глаза. Будь что будет!
Первый удар пришелся в перчатку, второй угодил прямо по носу, а третий… А третьего не было, потому что к тому времени я благополучно потерял сознание…
Очнулся я, когда на меня теплым летним дождиком полилась вода. Наташа брызнула мне в лицо, а потом помахала полотенцем. Точно так делает тренер на ринге в перерыве между раундами.
– Живой? – обрадовалась Наташа.
– Живой, – прошептал я.
Я огляделся – оказывается, я уже лежал на тахте. Надо мной склонилась Наташа. Я вижу ее ласковые, встревоженные глаза.
– Как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, – ответил я совершенно искренне. Потому что о таком только мечтать можно. Со мной рядом Наташа, она перевязывает мои раны.
– Но почему ты не защищался? – Наташа укоризненно покачала головой. – Пропустил такой легкий удар.
– Это был нокаут? – спросил я.
– Нет, у тебя из носа пошла кровь…
Я потрогал нос и ойкнул.
– Больно? – пожалела меня Наташа. – Не шевелись, я сменю тебе примочку.
Наташа оставила меня одного. Я повернул голову. Со стены на меня осуждающе смотрели настоящие мужчины – мотогонщики, боксеры, хоккеисты. Эх ты, говорили их взгляды, а еще парнем называется – девчонка уложила его на обе лопатки, а он радуется. Я показал настоящим мужчинам язык, мол, не суйте свой нос куда не надо.
В комнату вошла Наташа, положила примочку и села рядом. Если бы так продолжалось всю жизнь.
– Этому, – я показал, что боксирую, – тебя брат научил?
– Брат? – поразилась Наташа, а потом звонко расхохоталась. – Ну, конечно, брат.
Веселой я Наташу видел в первый раз, и мне она очень понравилась. Серьезной Наташа иногда напоминала своего братца. Вот же, кажется, брат и сестра, одна кровь, а до чего разные люди.
Кстати, куда он испарился? Если он сейчас сюда заглянет, то позубоскалит вволю… Надо уходить…
Я стянул примочку с носа и сел.
– Ты знаешь, я, пожалуй, пойду. Хорошего понемножку.
– Как видишь, я ни в чьей помощи не нуждаюсь, – гордо сказала Наташа и водрузила на мой побитый нос очки.
– Вижу, – я встал на ноги и снова оглядел комнату. Теперь я понял, чего мне здесь недоставало – книг. Лишь пяток учебников ютилось на маленькой полке между эспандером и теннисными ракетками. Нет никаких сомнений, это комната ее братца, тут Наташа жить не может.
– Сам дойдешь или тебе помощь нужна? – Наташа вновь стала прежней – ехидной и задиристой. Стоило мне подумать о ее братце, как его дух тут же вселился в Наташу.
– Я сам, – я протянул Наташе руку, – спасибо за приятно проведенное время.
Наташа крепко, по-мальчишески пожала мне руку, но я сдержался и не ойкнул.
Я собрал всю силу воли и побрел к выходу.
– Снега приложи, а то нос опухнет, – посоветовала на прощанье Наташа.
К моему удивлению, силы воли у меня оказалось достаточно, чтобы спуститься по лестнице и добраться до нашей квартиры.
Дверь мне отворил папа и застыл, как в немой сцене из «Ревизора».
– Папа, я жив и здоров, – объявил я с порога. – И если можно, без вопросов.
– Как это без вопросов? – прорвало папу. – На тебе лица нет. Ты похож на тень отца Гамлета из одноименной трагедии. А кровь на рубахе? Кир, ради всего святого, что случилось?
Я опустил глаза и увидел на рубашке темное пятно. Меня зашатало, и я вынужден был приземлиться в кресло.
Для папы это было сигналом. Он заметался по комнате, заламывая на ходу руки.
– Кир, скажи мне, кто тебя так? Я отомщу твоему обидчику, я расправлюсь с этим негодяем, от него останется мокрое место.
Я хотел сказать, что сам расправлюсь со своим обидчиком, но вместо слов у меня вырвался стон.
Папа прекратил бессмысленную беготню по комнате и кинулся к телефону, лихорадочно набрал номер.
– Скорая? Почему квартира? Мне нужна скорая?
– Папа, – позвал я.
– Кирюша, я здесь, – папа опустился на колени подле моего кресла.
– Папа, что ты собираешься мне подарить на день рождения?
– Но, Кир, я хотел сделать тебе сюрприз.
– Папа, не надо сюрпризов, подари мне боксерские перчатки, – попросил я.
– Что???
– Боксерские перчатки, – повторил я и закрыл глаза.
Я не видел, каким было лицо у моего папы в это мгновение, но я могу себе представить – мой папа был в нокауте.
От ворот поворот
К утру мой нос распух и выдал меня с головой.
Первой его узрела мама. Утром она газет не читала и потому могла меня разглядеть. Естественно, что вчера вечером мама ничего не заметила.
– Что у тебя с носом? – озабоченно спросила мама.
Я шмыгнул носом и застенчиво соврал:
– Наверное, простыл.
Поскольку я никогда не лгал маме, она сразу мне поверила и стала маленькими глотками пить кофе. Общение с Наташей явно пошло мне на пользу – я становился мальчишкой. Кстати, мальчишки при первой возможности пропускают уроки в школе. Может, и мне попробовать?
