Тайник теней - Грипе Мария (книги онлайн полностью TXT) 📗
Ингеборг уверена, что именно эта новость подкосила ее стареньких родителей. Они ничего не сказали, ни в чем ее не упрекали, но были сильно потрясены. Именно на них пало основное бремя позора, и они решили, что Ингеборг не стоит сейчас конфирмоваться, что лучше подождать по крайней мере год, пока скандал не уляжется. Так они и поступили. Ингеборг так и не прошла конфирмацию.
Спустя некоторое время родители ее умерли почти одновременно.
И Ингеборг осталась одна.
Родные и близкие сторонились ее. Они сочли, что она виновна в смерти родителей. Смотрели на нее, как на падшую. Но сама Ингеборг себя такой не считала. Она оступилась, но не пала.
Она взяла свою судьбу в свои руки, переехала в Стокгольм, разобралась в себе и попыталась понять, чего же в глубине души хочет. Заинтересовалась театром, начала посещать частные занятия и со временем поступила в театральную школу.
Все у нее наладилось. Во многом благодаря тебе, Каролина. Разве ты не слышала, что Ингеборг так сказала? Она не один раз подчеркнула, как дорога для нее дружба с тобой.
Но ты не ответила. Никак не откликнулась.
Как же ты могла? Неужели ты настолько жестока?
Разве ты не понимаешь, что Ингеборг убита горем?
Она несет на своих плечах груз, от которого никто не может ее избавить. Кроме лишь ее самой. Но ты могла бы поддержать ее. Разве ты не понимаешь?
Твоя Сага».
Конечно, она понимает. Встав утром с постели после бессонной ночи и обнаружив это письмо, Каролина почувствовала, как с глаз ее спала пелена. Ей стало безмерно стыдно. Она оделась и бросилась к Ингеборг.
Ей не потребовались слова.
Ингеборг сразу увидела – Каролина все поняла…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Каролина никогда не выписывала ежедневную газету. Она считала, что у нее нет на это денег, однако, скорее, газеты не слишком ее интересовали. То есть ее не очень интересовали политические новости. Другое дело – те, которые согревали сердце, в первую очередь культурные, особенно театральные. Но для них существуют специальные журналы, которые она, кстати, иногда покупала.
Каролина была равнодушна к ежедневным газетам. Если где-нибудь ей попадалась газета, она, конечно, ее просматривала, чтобы хоть что-то знать о текущих событиях. Но не более того.
В военных новостях она читает только заголовки. Как Каролина ни пытается, она никак не может разобраться в хитросплетениях политики и взаимных обязательств между государствами. Все это кажется таким бессмысленным, запутанным и сложным. Ей становится тоскливо. Как будто простое понятие чести перестало существовать. Каролина не в состоянии загружать свой мозг всеми этими противоречивыми подробностями.
Но зато она с большим интересом следит за женским пацифистским движением. И Каролина, и Ингеборг уже давно интересуются проблемой предоставления женщинам избирательного права. Но сейчас самое важное – это мир, и всем нужно бороться именно за него. Необходимо объединить все силы. Все думают лишь об одном. Поэтому вопиющая несправедливость, что женщины вынуждены отстаивать свое естественное право голосовать и сражаться за него, сейчас более чем когда-либо кажется очевиднейшей нелепостью.
А как же рассуждают противники женского движения? Может, женщины хотят кому-то зла?
Нет! Конечно, нет! Никто этого не утверждает!
Но какой серьезный вклад в дело мира может внести половина человечества, по той или иной причине находящаяся под опекой мужчин и не заслуживающая права политического голоса?!
Похоже, противники женского движения просто хотят любой ценой сдержать женщин? Любую деятельность женщины за пределами кухни и детской они рассматривают как попытку младенца-несмышленыша всюду сунуть свой нос, от чего его, по возможности, надо оградить.
Все это крайне унизительно.
С женщиной никогда не считаются. Ее постоянно от всего ограждают. Ее снисходительно треплют по плечу за те небольшие усилия, которые она приложила в мужском мире, где женщина, разумеется, не очень желанная гостья. Поскольку она просто не принадлежит к сильному полу.
Таким, без преувеличения, было общественное мнение. Каролина и Ингеборг тоже ощутили это на себе. Конечно, в театре все обстояло не так плохо, но злоупотребления мужской властью случались и здесь. Видимо, это неизбежно.
Как раз сейчас, в эти дни, несмотря на то, что кругом идет война, в Гааге проходит Международный конгресс женщин. Собрались женщины со всех стран, как из тех, которые участвуют в войне, так и из стран нейтральных, чтобы сражаться за избирательное право и чтобы выразить протест против войны – этой и всех возможных войн.
Ингеборг, которая выписывает несколько разных журналов, обычно следит за тем, чтобы Каролина знакомилась с некоторыми важными статьями. Благодаря Ингеборг Каролина не пропустила статьи Эллен Кей, напечатанную в начале года в журнале «Идун», где она в преддверии конгресса в Гааге призвала ко «всеобщему восстанию против женского бесправия».
Она назвала свою статью «Священный бунт», и Ингеборг с пылающим румянцем на щеках прочла ее Каролине.
Каролине и Ингеборг безумно хотелось побывать в Гааге, но об этом, разумеется, нечего и думать. Но они с трепетом в сердцах читают все заметки о конгрессе.
Какие решения будут приняты? Чего смогут добиться все эти женщины, оставившие семьи в разгар войны во имя общего дела? В мире, которым управляют мужчины? Просто голова идет кругом. Страшно и невероятно. Появилась надежда на то, что женщины будут и впредь сражаться бок о бок и пытаться создать лучший мир. Вечная мечта всех женщин – чтобы их услышали, чтобы с ними стали считаться, чтобы наконец-то их мнение восприняли всерьез, – мечта о том, чтобы мужчины признали, наконец, что женское бесправие существует.
Думая об этом, Каролина негодует. Как много поставлено на карту! Ты связана по рукам и ногам только потому, что от рождения принадлежишь не к тому полу! Вот уж действительно повод не сдаваться!
Ничего удивительного, что женщины иногда падают духом.
Что можно ответить, когда приятный и обходительный человек беспечно высказывается наподобие того мужчины – отца семейства, который недавно так парировал Ингеборг, когда она попыталась поговорить с ним о борьбе за мир:
– Видите ли, милая фрекен, вначале нужно положить конец этой войне, прежде чем вообще можно будет вести разговор о какой-либо борьбе за мир.
– Вот как? – удивилась Ингеборг. – И как же можно положить конец этой войне?
– Разумеется, кто-то должен ее выиграть!
Иного решения он не видел.
Борьба за мир зависит от отношения к ней не только мужчин, но и женщин. И пока не для всех очевидно, что женщины обладают не просто правом, а даже обязанностью участвовать в принятии решений, которые касаются их самих и их детей. Войны не хочет никто, но многие не поддерживают участие женщин в пацифистском движении. Кто-то явно против, а кто-то просто равнодушен.
Вопросы войны и мира – это мужская забота. Женщинам не стоит совать туда свой нос. Это им не к лицу, они теряют свою женственность и попросту выставляют себя на посмешище.
Когда знаешь, каких результатов можно было бы достичь, если бы против войны поднялись все, то становится жутко слышать высказывания отдельных женщин, которые еще не осознали своего бесправия и ставят палки в колеса своим сестрам в их борьбе против мужского господства.
Это стыд и позор.
– Но у нас есть наша работа, – утешает себя Ингеборг. – Она безусловно важна. И если мы не будем делать себе поблажек, если будем стараться изо всех сил, то рано или поздно наше влияние окажется куда более действенным, чем мы думаем.
– Ты имеешь в виду, что театр раскроет людям глаза?
– Да, конечно.
Но это всего лишь жалкая надежда.
Их игра в театре – это не просто долг, это также большое счастье, и вопрос заключается лишь в том, имеют ли они право быть счастливыми, когда мир вокруг охвачен огнем и все происходит так, как оно происходит? Не лучше ли вместо этого отправиться странствовать по свету? Бросить вызов действительности? В глубине души Каролина много раз об этом думала. Сейчас она сказала это Ингеборг, и та тут же ответила:
