Никодимово озеро - Титаренко Евгений Максимович (книги онлайн полностью txt) 📗
Она подождала, что он скажет еще, но Сергей замолчал. Тогда, понюхав сырую прошлогоднюю хвою, Алена снова стала водить ею по руке, как кисточкой, — взад-впёред сначала быстро, потом медленней.
Безмолвная, сонная тайга цепенела над ними, и равнодушно перемигивались в черной вышине звезды. Иногда они влекут к себе, а иногда бывает страшно тоскливо за тех, кому из этой глубины, возможно, приходится искать землю. У самых крон чернота неба кажется немного прозрачней. А может, это фосфоресцируют кедры.
— Днем не узнаешь?.. — спросил Сергей.
Алена покачала головой: «Нет...» Он и сам не узнал бы, на кого налетел и чье ружье теперь лежало у ног. Это мог оказаться любой из Костиной братии — хоть сам Костя, он даже не рассмотрел одежды.
Алена видела, как Сергей уходил из Южного, как нарочно замедлил шаг против дома Галины, и, когда он скрылся в кедровнике — она еще долго стояла возле калитки. Что-то в его поведении беспокоило ее, и в густеющих сумерках она вошла в дом предупредить женщин, что уходит. Сказала: на Кирасировку идет машина, подвезут почти к дому, Сергей там ждет... Мимо больницы и дома Галины предусмотрительно не пошла, а сделала круг, чтобы войти в кедровник с параллельной улицы, потом выбралась на дорогу и сначала шла по обочине, держась на всякий случай спасительной близости кедров, а через некоторое время — не потому, что успокоилась, а потому, что спешила — выбралась на уезженную дорогу и затопала по самой середине ее, пока не образумило странное ощущение, что впереди, на изгибе дорожной просеки, кто-то есть...
Они посидели еще немного.
Кедровник молчал, и можно было поверить, что на сотни метров кругом нет ни одного постороннего человека. Лес, неподвижный, сонный, дышал спокойно, легко, и от застоялого озерца пахло водорослями. Можно было не сомневаться, что опасность — надолго или ненадолго — миновала. Но именно теперь, когда улеглось возбуждение, самое время было осознать весь ужас произошедшего.
Опустив голову на грудь, Сергей тихонько замычал сквозь зубы. Хотя для разрядки было бы очень кстати взвыть. Алена испугалась.
— Чего ты, Сережка?
— Ничего, Алена... Просто так...
Она не поверила.
— У тебя тоже болит что-нибудь?
— Нет... Я из-за тебя.
Алена шевельнула плечами.
— Ну вот... Нашел из-за чего. На мне, как на собаке, заживает.
— Я не потому, Алена!.. — Сергей помедлил. — Рука заживет. А что бы я делал, если бы он тебя не по руке полыснул?
Алена подтянула коленки.
— Как будто ты виноват...
— Я, — сказал Сергей. — Но даже не это главное... Ведь я знаю тебя и мог бы догадаться, когда ты сказала «побуду», что очень уж легко согласилась... — Он помолчал минуту, другую и ни с того ни с сего добавил: — А кричала ты, между прочим, от души. У меня волосы встали дыбом.
Она тронула его за рукав.
— Не надо, Сережка... Мне и так страшно.
Стало будто темнее опять, и кедровник сомкнулся вокруг озерца.
* *
*
Костер горел посреди лужайки. Они вышли на запах дыма, свернув круто вправо, еще дальше от дороги. За ивняком, по ту сторону лужайки, начинались камыши Никодимова озера. А влево по берегу его пряталась в кедровнике сонная Никодимовка. Огонек едва тлел, мерцая то там, то здесь на догорающих углях. Чья-то рука затеплила его, но рядом, на лужайке, никого не было. Костерок выглядел давно заброшенным и медленно умирал сам по себе. Затаясь на приличном расстоянии, Сергей и Алена долго наблюдали за ним. Но уверенность в том, что худой человек не станет разжигать огня, и близость Никодимовки преуменьшили их осторожность. Сергей ступил на лужайку. Алена, как тень, последовала рядом. Остановить ее Сергей не успел: одним движением развернулся от костра, вскинул ружье и едва удержал палец на спуске, когда из глубины кедровника, черного после светящихся углей, раздался голос:
— Поздно гуляешь, молодой... — Со стороны леса они были до глупого открыты, в то время как сами не могли даже ориентировочно угадать Гену, когда он потребовал: — Убери пушку.
Сергей взял ружье за спину.
Гена выдвинулся вперед, чтобы его стало видно.
— Искал меня? Или так набрел?.. Нам есть о чем потолковать.
Сергей выжидающе промолчал.
Ружье Гены висело за его спиной стволами вниз.
— Пусть девка отойдет, — потребовал Гена.
— Это девка понимающая... — сказал Сергей.
Алена посмотрела на него, тронула за руку и, отойдя в противоположный конец лужайки, остановилась под кедром. Именно там, в отблесках огня, она представляла отличную мишень. Помня собственную оплошность, Сергей мог теперь досадовать на нее сколько угодно.
— Развел для веселости, а может, не зря... — туманно объяснил Гена, подходя и усаживаясь возле костра. Совершенно обросший, с фиолетовыми отеками у глаз, он выглядел сейчас лет на двадцать старше самого себя. Сергей не присел, выжидая, и беспокойно куст за кустом оглядывал ивняк, деревья, откуда пришел Гена, и за Алениной спиной, где в пяти минутах ходьбы начиналась Никодимовка.
— В одиночку хоть костер... — все так же туманно разъяснил Гена. — Когда никого... — И, усевшись наконец как следует, внимательно посмотрел на Алену. — Говоришь, своя девка?.. — Досадливо кашлянул, отворачиваясь к огню. — Хочешь — так пусть подойдет.
Алена то ли слышала, то ли догадалась, о чем он, — подошла и, присев на корточки боком к огню, стала подбирать вокруг себя остатки сухого хвороста. Гена понаблюдал, как она разламывает его и крест-накрест кладет на угли. Предупредил:
— Сильно не распаляй... — И долго молчал потом.
Алена крошила хворост, Сергей ждал, а он смотрел, как разбегаются по тонким, сухим хворостинам голубоватые огоньки.
Потом глянул из-под соломенных полей на Сергея.
— Хочешь знать, кто дал твоему другу подножку?
— Ну... — невнятно проговорил Сергей, злясь почему-то на Алену.
— С той девкой... — Гена кивнул куда-то в сторону. — Что стояли вместе — давно знакомы?
— Два дня, — ответила за Сергея Алена. — Они сами подошли к нам.
Гена пошевелил губами, недовольный, что вынужден разговаривать с девкой, и обратился опять к Сергею:
— А брата ее?
— Столько же... — ответил Сергей, все еще чего-то выжидая.
— Хорошо знаете?
— Нет... Почти не знаем.
Гена удовлетворенно выпрямился, поправил шляпу на голове.
— Так вот... Это он крутнул аферу! Остальное мерекай сам. — И Гена опять наклонился к огню. Сергей снял ружье, опустил на землю рядом с собой и, обхватив руками колени, как любила сидеть Алена, пристроился у огня между Аленой и Геной.
— Какую аферу?..
— Откуда я знаю! — раздраженно ответил Гена. — А тебе подавно не разобраться.
— Разберусь... — нарочито небрежно заметил Сергей.
Гена саркастически хмыкнул на это.
— Без Ваньши тут и я, как с бельмами на глазах.
— Это его ложка? — спросил Сергей.
— Какая?
— Ну, с цветочками, листьями... Увитая вся.
— Его... — Гена посмотрел на Сергея с любопытством.
— Зачем он в тот вечер пошел с Лешкой в усадьбу?
— А ты что — в курсе? — спросил Гена.
— Немного... — уклончиво ответил Сергей.
— От дружка?
— Нет, сам по себе... Дружок не посвящает.
— А где Ваньша — ты знаешь? — Сергей под его пристальным взглядом переложил с места на место горящую хворостину в костре. Идиотски глупо он мог попасться на этот огонек...
— А в Южном тот что вам про него сказал?
— Кирпатый? — уточнил Гена.
Сергей догадался, что это и есть Костя. Кивнул.
— Сказал, что Ваньша смылся! — Опухшие глаза Гены, когда он смотрел внимательно, становились узкими, как щелки. Сергею показалось забавным такое объяснение. А Гена, сам понимая это, добавил: — Кирпатый сказал еще, что Ваньша заделал старуху... — Гена покосился на Алену. — Потом рванул... А может, уже попал в лапы!
Сергей перехватил вопросительный взгляд Алены, кивнул ей, чтобы садилась. Она убрала с травы из-под себя сушняк и села. Гена в это время тоже смотрел на нее, вдруг сказал:
