Судьба Илюши Барабанова - Жариков Леонид Михайлович (читать книги без регистрации .txt) 📗

Если в губкоме не понравится название «красные скауты», можно предложить другое, скажем, «юные коммунисты», или, сокращенно, «юки». Это будет вполне по-большевистски.

Собираясь в губком, Поль надел простую косоворотку, подпоясал ее витым шнурком с кисточками, напялил кепку на затылок, чтобы выглядеть рубахой-парнем. Программу он вложил в скромную бумажную папку, а потом и вовсе свернул трубкой и сунул в карман — комсомольцы любят простоту.

В душе Поль был уверен, что услугами его воспользуются. Может быть, предложат исправить программу и, конечно же, приставят «комиссара» от комсомольцев. Он был согласен на все.

У входа в губком ему бросился в глаза лозунг, прибитый дугообразно над дверями. Это было изречение Маркса о том, что

Проходя под лозунгом, как под аркой, Поль втайне подумал, что будущее СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РОССИИ, за которую борется он, тоже зависит от воспитания молодежи. А если так — нужно драться за свою Россию.

В кабинете секретаря губкома Поль чертыхнулся в душе, увидев Азарова-младшего. Подчеркнуто не обращая внимания на Митю, он вразвалку подошел к секретарю и по-простецки, с силой потряс ему руку. К Мите он повернулся спиной.

— В эпоху классовых битв надо объединять усилия, — начал Поль, вытаскивая из кармана свою программу и разглаживая ее на столе. — По-видимому, система «скаутинг» изжила себя, и настало время ее обновить. Мы должны взять у врагов все лучшее, что у них есть.

Комсомольцы молчали. Секретарь губкома, нахмурясь, барабанил пальцами по столу.

— Все мы знаем миф об аргонавтах… — продолжал Поль смелее. — Дружина красных разведчиков, или юков, будет представлять корабль «Арго». Нашей целью будет — добыть золотое руно счастья… Есть у меня другое, не менее интересное предложение, а именно: учредить при губнаробразе должность Робинзона Крузо. Да, да, друзья, это будет очень увлекательно и романтично. Если не возражаете, то роль Робинзона я мог бы взять на себя, а слугу Пятницу назначит губком. Он будет у нас политкомиссаром.

Секретарь губкома поднялся и сказал:

— Понимаешь, дружок, некогда нам искать золотое руно. Надо за Окой картошку сажать…

— Я говорю о воспитании, — с легким смущением сказал Поль. — Ведь это очень важный, если не сказать — главный государственный вопрос… Да вы почитайте программу. — И Поль подсунул секретарю свои бумаги.

Секретарь молча полистал «программу» и вернул ее Полю.

— Все ясно… Смена вех.

— Именно так. Смена исторических вех. Царизм уничтожен, и теперь на его обломках мы создаем трудовую республику. Нужно готовить молодое поколение борцов.

Митя Азаров стоял у окна и слушал, изредка переглядываясь с комсомольцами, потом подсел к столу и сказал, обращаясь к Полю:

— Послушай, ты всюду говоришь, что политикой не занимаешься, а ведь то, что ты предлагаешь сейчас, — политика, и очень хитрая.

— Вот уж не знал, что роман Даниеля Дефо «Робинзон Крузо» — политика! — поддел Поль. — А я, дурак, читал этот роман, и миллионы детей во всем мире читают…

— Я говорю о том, что ты берешь себе должность Робинзона, а роль его слуги Пятницы уступаешь комсомолу. Хочешь, чтобы мы были у тебя в подчинении?

— Почему? — благородно возмутился Поль. — Наоборот, он будет контролировать наши действия… Словом, я не навязываюсь. И пришел как честный советский гражданин с предложением своих услуг. Дело ваше — послушаться моего совета или нет. Но согласитесь, что нынешняя система воспитания заключает в себе серьезную ошибку. Вы вовлекаете детей в водоворот политики с ее нездоровыми страстями, они непонятны и чужды детям. Надо строить воспитание на длительной игре.

— Нет, мы строим воспитание на борьбе! — сказал Митя.

За бледной улыбкой на поджатых губах Полю с трудом удавалось скрыть злость.

— Хорошо, пусть на борьбе, только не на политике! — воскликнул он.

— Политика и есть борьба, — объяснил Митя. — Предлагая свою программу, ты не помогаешь нам, а борешься против нас. Потому что аполитичность, которую ты так любишь, тоже политика, и довольно ядовитая.

Секретарь губкомола снял с гвоздя кепку и надел ее, давая этим понять, что разговор пора кончать.

— Твое предложение нам не подходит. Извини, но мы не можем доверить воспитание пролетарских детей чужаку. Ты ссылаешься на свой опыт. Не спорим, даже знаем, что опыт у тебя большой. Мы помним твою речь на диспуте. Тебе хотелось бы воспитывать из наших ребят маленьких обывателей и мещан. А мы воспитываем коммунистов. Ты хочешь, чтобы каждый добывал золотое руно счастья только для себя. А мы добываем его для всех людей… Выходит, нам не по пути… Кстати, у нас нет помещения для детской коммунистической столовой. Придется освободить клуб скаутов, и чем скорее, тем лучше.

Все что угодно ожидал Поль от посещения комсомольского центра, но не думал, что ему так решительно откажут. Поль был расчетливым и непримиримым бойцом, неудачи только подхлестывали его. Но тут он почувствовал крах. Вот и Олег болтал о перерождении Советов. Где оно, это перерождение? Скорее наоборот — комсомол укрепляется. Они даже Тину переманили на свою сторону, а его самого вытолкали в шею.

Так думал Поль, медленно шагая по горячим от солнца камням мостовой. И все-таки он сдаваться не хотел.

Егорка вертел в руках зажигалку и хмыкал.

— Похоже, Илюшка говорит правду, — сказал он, возвращая зажигалку Илюше.

— Зачем гадать? Бить нэпманских сынков, и весь разговор! — заключил Левка.

— А что, если поджечь Гогин магазин? — предложила Варька и сама испугалась своих слов. Ребята молчали, и Варька еще больше осмелела: — Правду говорю, у них на базаре магазин есть, мебелью торгуют. Вот и подпустить красного петуха за наш сарай.

— Не выдумывай, — недовольно пробурчал Егорка. — За такое дело могут в тюрьму посадить.

— Теперь тюрем нету. Есть допры.

— Все равно.

— Пускай меня посадят в допр, а я ночью узнаю, куда заперли белогвардейца Олега Каретникова, подкрадусь к нему и скажу: «Ты зачем Сереже руки отрубил?» Возьму топор и отрублю ему руки, к свиньям!

— Хватит болтать! — вмешался в разговор Илюша. — Надо скаутов проучить хорошенько. Почему мы должны подчиняться совбуржуйчикам? Они будут наши сараи поджигать, в окна камни с записками кидать, а мы все терпи?

Егорка обкрутил руку ремешком от кнута, с которым любил ходить по улицам и дразнить собак, стегая кнутом по заборам, и сказал:

— Пошли скаутов бить! Илюшка, командуй!

Вооружились кто чем мог. Варька нашла на чердаке сломанный зонтик. Им хорошо цеплять за шею.

Ребята гурьбой двинулись осаждать скаутскую крепость. Они теперь никого не боялись: ни бога, ни черта! Илюша смело вел своих безбожников, и в нем самом закипала отвага — ведь он командир!

В Архиерейском переулке, где находился скаутский клуб, Левка прислонился губами к оконному стеклу и крикнул:

— Эй, буржуи! Выходите, мы вас бить пришли.

Никто не отзывался. Потом Варька сказала:

— Там на дверях замок.

— Наверно, в поход ушли, — сказал Илюша.

Кто-то из ребят толкнул его в бок, и он оглянулся: на противоположной стороне переулка стоял Гога Каретников со своими неразлучными друзьями Шуриком Золотаревым и Фоней. У этого на голове торчала бархатная церковная шапочка. Как видно, Фоня назло надел ее, чтобы «мстить» большевикам за отца, посаженного в кутузку после драки в церкви. Гога стоял, надменно заложив руки в карманы. Фоня что-то жевал.

— Эй, что вы, мазурики, там делаете возле нашего клуба? А ну проваливайте! — сказал Шурик.

В сопровождении Варьки и Кащея Илюша пошел навстречу скаутам. Левка и Егорка двинулись следом.

Сходились молча. Илюша достал из кармана зажигалку и протянул хозяину:

— Твоя?

— Была моя, а в чем дело?

— Зачем сарай поджег?

— Какой сарай?