Невероятное путешествие мистера Спивета - Ларсен Рейф (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
– Такова эволюция, – заметил Сэнди.
– Это не эволюция, – возразил доктор Йорн. – Это не естественный отбор. Это было решение какого-то конкретного типа…
– Нет, эволюция! Потому что…
– Спасибо, Фаркаш, за крайне интересные сведения, – перебил Борис и посмотрел на меня. – Так вот, Т. В., поскольку мы все собрались тут ради тебя, то и ты можешь кое-что для нас сделать.
– Отлично, – согласился я. Да я бы что угодно сделал для этих парней с их кружками волшебного сока и рассказами о древних компьютерах.
– Теперь ты Мегатерий и уже согласился хранить тайну, но мне бы хотелось еще раз подчеркнуть: то, что сказано здесь, не должно быть ни при каких обстоятельствах пересказано кому-либо еще. Понимаешь?
Я кивнул.
– Один из главнейших наших нынешних проектов называется «Глаза повсюду! Глаза нигде!»…
– Проект национальной безопасности, – встрял Сэнди.
– Или, гм… проект национальной безопасности. Один наш член в Небраске координирует все разом, но, говоря вкратце, это партизанский видеопроект, который будет показан одиннадцатого сентября. Мы собираемся показать его на стене Мемориала Линкольна из стимпсоновского фургончика.
– Два блокиратора на задних колесах. Поди сдвинь, – сообщил Стимпсон.
– Именно, – согласился Борис. – На все время, сколько это продлится, картинка будет состоять из трансляции с шестнадцати веб-камер, установленных в мужских туалетах самых секретных объектов по всей стране: Сан-Квентин, Лос-Аламос, Лэнгли, Форт-Мид, Форт-Нокс, лаборатория четвертого уровня в центре по контролю заболеваний, база на горе Шайенн, Зона 51, стратегическое командование вооруженных сил, бункер под Белым домом… мы тайно установили камеры в мужских туалетах всех этих мест. {211}
– Как вам это удалось? – поразился я.
Борис минутку помедлил перед тем, как ответить.
– Скажем так: есть много людей, которые просто радуются сложной задаче – поместить крохотную камеру туда, где никаких камер не предполагается. И поскольку вреда от этого никакого, то долго уговаривать не приходится. Пара кружек пива, выходной вечер… и мы в одной команде.
– А зачем вам это?
– Ну-у-у, – протянул Борис, – тут широкий простор для интерпретаций.
Сэнди засмеялся.
– Ничего подобного. Это иллюстрация всеобщей причастности к поддержке тоталитарного режима в государстве, что на словах ратует за свободу и демократию. Это визуализация границ, что отделяют в нашей стране широкую общественность от тайных махинаций правительства. Это способ сказать, что мы, если только захотим, можем без труда стереть любые границы – но, вопреки здравому смыслу, пока не стираем их. Таков наш выбор – и это-то печальнее всего. Мы предпочитаем смотреть на тени марионеток в пещере вместо того, чтобы выйти наружу и подставить лица солнцу. {212}
– Ну, некоторые из нас явно придерживаются очень сильных версий происходящего – но это не значит, что ты должен непременно на них вестись, правда, Сэнди? – сказал Борис.
Сэнди смерил его взглядом, потом покосился на Стимпсона, который, судя по выражению лица, хотел вмазать ему прямо в нос, потом пожал плечами:
– О да, бесстрашный предводитель, это значит все, что ты захочешь. И да здравствует гибкость релятивизма!
Я не особо-то понимал, что происходит, но, кажется, мое понимание не было значащей частью общего уравнения.
– И вот наша маленькая просьба: завтра во время обращения президента к Конгрессу ты должен убедить президента держать в нагрудном кармане вот эту вот ручку. – Борис вручил мне ручку. – На колпачке у нее вмонтирована крохотная беспроводная камера. Если покрытие будет хорошим, это станет центральной частью нашего проекта «Глаза повсюду…»
– Проект национальной… – поправил Сэнди.
– «Глаза везде», – прошипел Борис.
Они яростно уставились друг на друга. Борис фыркнул.
– Но как я уговорю его ее взять? – торопливо спросил я, силясь предотвратить неминуемо назревающую драку.
– Ой, полно тебе, выдумаешь что-нибудь… – отмахнулся Сэнди. Он сложил руки под подбородком, наклонил голову набок и заговорил писклявым девчоночьим голосочком: – «Прошу вас, мистер президент, возьмите, пожалуйста… Это моего покойного папочки… так много бы значило для него… он был таким пылким вашим поклонником… без ума от войны в Ираке… ну и так далее». Они такое дерьмо проглотят и не поморщатся.
– Проглотят как миленькие, – сказал Фаркаш.
– Хау! Хау! – воскликнул Сэнди.
– Хау! Хау! – присоединился доктор Йорн.
– Хау! Хау! – вскричал Фаркаш.
– О, хау-хау-хау! – проухал Сэнди и вдруг пустился в какой-то странный медленный танец, покачивая бедрами, как будто крутил хула-хуп. Остальные присоединились к нему, и скоро все уже танцевали – крутили бедрами с воображаемым обручем, подходя все ближе ко мне и покачивая головами с таким видом, точно знают что-то, чего не знаю я. {213}
Один Борис не танцевал.
– Вот, – сказал он и положил мне на ладонь что-то маленькое. Значок с красной буковкой М.
– Ух ты, спасибо! – Я прикрепил его себе на лацкан. Теперь я один из них!
Борис показал на домового воробья.
– У нас даже в нем стоит камера – записывает все, что он видит.
Мы посмотрели на воробья, неподвижно сидящего на своей ветке. Воробей смотрел прямо на нас.
– Тот отчет, что мне принес Фаркаш, – начал я. – Откуда вам известно про стаю воробьев в Чикаго?
– Глаза повсюду, – отозвался Борис, все еще глядя на воробья.
Я потер нос и смахнул слезы.
– Значит, вы знаете и про…
– Мерримора? – спросил Борис. – Он жив. Чтоб такого убить – одного купания маловато.
– Ой, – только и вымолвил я.
Борис заглянул мне в глаза.
– Это не твоя вина, – твердо заявил он. – Не твоя.
– Ой, – повторил я. К глазам неудержимо подкатывали слезы. Я сделал глубокий вздох. По крайней мере «убийцу» можно из списка вычеркивать. {214}
– А моя мать и правда не приехала?
– Хотел бы я, чтобы она приехала, приятель, – вздохнул Борис. – Она не была на наших собраниях уже десять лет.
Мы с Джибсеном ждали в Каретном сарае. Я лежал на кровати, облаченный в новый смокинг (с булавкой на лацкане). Джибсен одержимо расхаживал по комнате взад-вперед. Я еще не видел его настолько на взводе. Пришепетывание у него разыгралось вовсю – и он в первый раз за все это время вроде бы как его замечал: старался с ним бороться, а в результате все время задыхался.
Он то и дело включал телевизор, лихорадочно переключался с канала на канал и снова раздраженно выключал.
– А чего вы ищете? – наконец не утерпел я. – Не отменили ли речь?
– Как будто ты хоть что-нибудь знаешь об этом городе! – фыркнул Джибсен, в очередной раз выключая телевизор. – Тут все очень быстро меняется. Заруби себе на носу. Происходит что-нибудь новенькое – и бац! Нас из программы вырезали. Какие-нибудь дети умирают, кто-нибудь попадает в больницу, и наука уже ничего не значит. Нельзя упускать шанса, уж если он тебе попался.
Потом Джибсену позвонили. Он так ждал «звонка оттуда», что от нервов уронил мобильник, пытаясь его открыть. Но как оказалось, звонок был и впрямь «оттуда». Джибсен завопил на меня, чтоб я поднимался наконец – что было нечестно с его стороны, потому что я и так уже поднимался, просто человеческие мускулы не настолько быстро работают. Тот еще все-таки гад этот Джибсен.
Стимпсон ждал нас на улице с машиной. Когда я садился, он быстро показал на нагрудный карман и поднес палец к губам. Я кивнул, нащупывая в кармане брюк ручку с камерой. По крайней мере, я приложу все усилия к тому, чтобы Мегатерии могли мною гордиться. Это мои последние союзники. И хотя я все равно не понимал их замысла, но твердо решил, что сделаю все от меня зависящее, чтобы план «Глаза повсюду! Глаза нигде!» увенчался ошеломительным успехом.
