Как солдат стал солдатом (Рассказы) - Никольский Борис (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Почти целые сутки дежурил радист Пенкин на радиостанции, потому что он знал: ни одного человека радиостанция не слушается так хорошо, как его.
Внимательно следил он за стрелками приборов, за сигнальными лампочками, настраивал приёмник так, чтобы помехи — треск от электрических разрядов и всякий посторонний шум в наушниках — не заглушали голос врача. Каждый час врач расспрашивал фельдшера и давал советы.
Когда сутки были уже на исходе, девочке наконец стало лучше. А ещё через несколько часов буран начал затихать, и тогда в посёлок сразу прилетел вертолёт и увёз девочку в госпиталь, в большой город.
Скоро девочка поправилась. И когда вернулась она в родной посёлок, то первым делом вместе с родителями пришла в солдатскую казарму — сказать спасибо радисту Пенкину.
Вас понял!
Были в нашем взводе два солдата, которые очень не любили друг друга. А началось всё с пустяка: не поделили как-то сапожную щётку. Оба торопились почистить сапоги, а щётка была одна, вот и поссорились. Дальше — больше.
Уже и о причине ссоры забыли, а один на другого всё равно косо смотрят.
Как ни старались солдаты, товарищи по взводу, помирить их, ничего не получалось.
— Помириться с Великановым? — возмущался один. — Да никогда в жизни! Я же на него даже смотреть не могу!
— С Чашкиным пойти на мировую? — изумлялся другой. — Да вы что? Мне голос его и то противен, слышать его не могу!
Ну что тут поделаешь? Видно, так и суждено было им расстаться недругами. Потому что уже подходил к концу срок нашего обучения — наступала пора разъехаться по разным частям и подразделениям.
Но прежде чем распрощаться с родным взводом и отправиться в путь, предстояло нам принять участие в больших учениях, показать, как освоил каждый из нас свою профессию.
И вот начались эти учения.
Разбили наш взвод на экипажи, каждый экипаж закрепили за радиостанцией.
— Вот повезло, — говорит Великанов, — что мы с Чашкиным в разных экипажах! Наконец-то я от его голоса противного отдохну!
— Вот хорошо-то, — говорит Чашкин, — что Великанова в другой экипаж назначили! Хоть на день да избавлюсь от него!
Тем временем поставил командир перед нашим экипажем задачу: выйти в заданный район, развернуть радиостанцию, ровно в 9.00 установить связь.
Погрузились мы в машину, поехали. Это только на словах легко говорится: «выйти в заданный район». А на деле…
Сколько раз застревала наша машина на разбитой лесной дороге! И толкали мы её, и ветки под колёса подбрасывали, и лопатами работали… А тут ещё дождь пошёл, совсем дорогу развезло, сапоги наши в грязи, гимнастёрки промокли — ну да ничего, лишь бы вовремя уложиться!
И потом, пока разворачивали радиостанцию, пока антенну поднимали, устанавливали, стальные тросы-растяжки натягивали, только об одном думали: лишь бы успеть! Лишь бы не опозориться!
Стрелки часов показывали без четверти девять, когда Великанов включил радиостанцию. Надел наушники. Стараясь не спешить, взял микрофон. Нет для связиста минуты торжественнее и важнее, чем эта — когда входит он в связь! Когда посылает в эфир свои позывные и ждёт ответа.
— Утёс, я — Дубрава, Утёс, я — Дубрава, как слышно? Приём.
Но в ответ — тишина, только тихое потрескивание раздаётся в наушниках и динамике.
— Утёс, я — Дубрава, Утёс, я — Дубрава…
И опять — молчание.
Старается Великанов, каждые тридцать секунд повторяет свои позывные:
— Утёс, я — Дубрава…
Тишина. Нет связи.
Да что же это такое? Зря, выходит, мы надрывались? Машину едва ли не на руках волокли? Мокли? И всё — зря?
Хоть кричи, хоть надрывайся — нет связи!
— Утёс, я — Дубрава! Утёс, я — Дубрава!
Тикают часы, к девяти часам приближаются стрелки.
Нет для связиста ничего постыднее, чем не суметь вовремя войти в связь.
— Утёс, я — Дубрава, Утёс, я — Дубрава!
Хоть бы слово в ответ!
— Утёс, я — Дубрава…
Тикают часы.
И вдруг словно слабый щелчок раздался в наушниках и в динамике. А вслед за ним тонкий пронзительный голос произнёс:
— Дубрава, я — Утёс! Дубрава, я — Утёс! Как слышно? Приём.
Мы все сразу узнали этот голос. И разом взглянули на Великанова. А Великанов склонился к микрофону и радостно закричал:
— Утёс, я — Дубрава! Слышу хорошо! Как понял? Приём.
И тот же голос, голос Чашкина, ответил:
— Дубрава, я — Утёс, вас понял! Вас понял!
Великанов откинулся на спинку стула и сказал, обращаясь уже к нам:
— И чего это мне его голос таким противным казался? Нормальный голос. Голос как голос, очень даже приятный голос, правда?
Связисты везде нужны
А скоро мы прощались друг с другом — разъезжались по разным частям и подразделениям, чтобы продолжить там свою службу.
И вот встретил я снова своих товарищей, с кем вместе ехал в армию.
— Ну как, — спрашиваю того, кто мечтал стать танкистом, — ты куда едешь?
— В танковые войска!
— А ты? — спрашиваю другого — тогда, в поезде, он говорил, что не прочь бы попасть к артиллеристам.
— В артиллерию!
— К ракетчикам! — говорит третий.
Услышал наш разговор сержант Петров, засмеялся:
— Ну что, прав я, выходит, был? Такая уж наша работа — связисты везде нужны, никто без связистов не обойдётся!..
Отдаёт ли командир приказ о наступлении, поднимаются ли самолеты в воздух, идут ли танки в атаку, — повсюду необходима связь, нигде не обойтись без связи.
Кто передаст приказ кораблям, вышедшим в море?
Связисты.
Кто примет донесения от разведчиков?
Связисты.
Кто передаст лётчику команду с земли?
Связисты.
Нет такого рода войск, где не были бы нужны, где не были бы необходимы связисты.
СОЛДАТСКИЙ СЕКРЕТ
Ехали однажды солдаты в отпуск. Так уж случилось, что собрались в одном поезде, в одном вагоне четверо солдат из разных родов войск. А как познакомились, как разговорились, так и заспорили: у кого служба важнее, у кого служба сложней и интересней.
Танкист говорит:
— Самая интересная служба у танкистов. Шутка ли — такой грозной, такой могучей машиной, как танк, научиться управлять!
Мотострелок говорит:
— Интересней нашей службы нету. Я, например, из автомата метко стрелять умею, и из гранатомёта огонь вести могу, и пулемёт знаю. А боевая машина пехоты — она, пожалуй, и танку не уступит.
Тут солдат противовоздушной обороны своё слово вставляет:
— Мы воздушные границы страны охраняем. Самолёт за сотни километров летит, а мы его уже видим — вот какая наша служба!
А десантник возражает:
— Интересней всего в наших — десантных — войсках служить. Кто хочет свой характер проверить, пусть в десантники идёт. Без смелости, без отваги с парашютом не прыгнешь. Самые храбрые люди — десантники…
Спорили они так, спорили. Каждый свой род войск хвалит. Потом танкист и говорит:
— Давайте лучше вот как сделаем: пусть каждый по одной истории расскажет. А потом мы вместе и решим — чья история лучше, у кого служба сложней и интересней.
На том и согласились.
Первым взял слово солдат противовоздушной обороны. И называлась его история
