Перчинка - Праттико Франко (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
Глава III
ОБЛАВА
В тюрьме, в своей камере, Марио ни разу так хорошо не высыпался. А там и койка была, конечно, гораздо удобнее, чем эта жалкая охапка соломы, великодушно предложенная ему Перчинкой, да и стены в Поджореале были не такие сырые, как здесь, в покинутом монастыре. Словом, отдохнул он на славу. Вот что значит очутиться на свободе!
Марио с наслаждением потянулся. В этот момент ему на лицо упал луч солнца, пробившийся сквозь щель в потолке. На его часах было без четверти шесть. Он чувствовал голод и жажду, но отдохнувшее тело снова стало послушным и сильным. В развалинах монастыря не слышно было ни малейшего шума.
«Ребята еще спят, — подумал он. — А может быть, отправились за чем-нибудь на улицу».
Ему очень хотелось умыться, но он не знал, где здесь можно достать воды.
В этот момент вошел Чиро и молча ему улыбнулся.
— Здорово! — весело воскликнул Марио.
— Здорово! — в тон ему отозвался мальчик.
Чиро был маленький крепыш. Казалось, он не ходил, а катился, словно шарик. Его смешную мордочку так густо усеяли веснушки, что на него нельзя было смотреть без улыбки.
— Как бы чего-нибудь поесть? — продолжал Марио. — Да и умыться заодно.
Несколько секунд Чиро молча с любопытством смотрел на нового знакомого. Ранний луч солнца, игравший на полу, оживлял комнату.
— Если хочешь есть, — пойдем, — ответил мальчик. Вопрос об умывании был ему явно не по душе, и он пропустил его мимо ушей. Марио в последний раз сладко потянулся и с вожделением подумал о хорошей бане. Он уже забыл, когда мылся в последний раз.
В подземном зале, где его принимали накануне, над маленьким костром висел котелок, вокруг которого хлопотали Перчинка и Винченцо. Сырые коряги так отчаянно дымили, что Марио чуть не задохнулся. Ребята обливались слезами.
— Что за чертовщину вы тут творите? — спросил Марио.
Мальчики подняли на него слезящиеся глаза.
— Молоко, — ответил Винченцо.
— Молоко? — воскликнул пораженный Марио.
В те времена стакан молока считался целым состоянием. Где же эти пройдохи ухитрились его раздобыть? Перчинка все объяснил.
— Это Винченцо, — сказал он. — Сегодня утром он был в деревне, ну и… одолжил немного у одного крестьянина, у которого есть корова.
Для Марио было совершенно ясно, что значило это «одолжил». Но Винченцо улыбался, очень гордый собой.
— Целую бутылку! — проговорил он.
— Украл? — воскликнул Марио.
Ребята с удивлением уставились на него, как будто не понимая, о чем он говорит. Потом оба рассмеялись, а Марио стало даже как-то совестно за свой вопрос. Ведь должны же они в самом деле что-нибудь есть! А кроме того, кто знает, может быть, они сделали это даже ради него! Он был не слишком щепетильным, когда воспользовался гостеприимством этих ребятишек. Тогда он их ни о чем не спрашивал; так стоит ли теперь быть чересчур придирчивым? Разве они уже не сделали для него больше, чем он мог ожидать?
С этими мыслями Марио уселся рядом с ребятами и принялся за свою долю молока, поминутно вытирая слезы, градом катившиеся у него от дыма, который продолжал валить.
— Право, ребята, я вам очень благодарен, — пробормотал он, допив кружку.
Ни один из мальчишек даже не взглянул на него. В конце концов, думал Марио, для них это самая обыкновенная вещь, даже, можно сказать, развлечение. Что ни говори, ребята — всегда ребята. Им, должно быть, самим страсть как интересно прятать человека, которого разыскивают и который неизвестно что натворил.
В эту минуту Чиро что-то шепнул Перчинке. Мальчик посмотрел на Марио и поднялся с земли.
— Ты правда хочешь умыться? — спросил он.
Потом, сделав мужчине знак следовать за собой, повел его по лабиринту переходов в огромную сырую комнату, в которой, вероятно, когда-то помещалась монастырская прачечная. Там стояла источенная сыростью и временем каменная ванна, над которой торчал невероятных размеров кран.
— Вот не знаю только, работает он еще или нет, — признался Перчинка, и на его чумазой рожице появилась смущенная улыбка.
Марио попробовал повернуть кран, заржавевший от долгого бездействия. Послышалось шипение, потом какой-то клекот, и наконец хлынула струя воды, окатившая обоих. Марио сбросил рубашку и нырнул в мощный водопад, низвергавшийся из крана, с удовольствием подставляя под прохладные струи лицо и руки. Перчинка немного насмешливо, чуть изумленно посматривал на него, потом, словно набравшись храбрости, шагнул к крану и, как только Марио отошел от ванной, сунул голову под струю воды. Однако уже в следующую секунду он отскочил в сторону, зажмурив глаза и тряся черными кудряшками, с которых стекала вода.
— Холодная! — воскликнул он.
— Верно, — подтвердил Марио. — Зато потом будет тепло. Надо только сразу вытереться.
Когда они, смеясь, возвращались обратно, Марио подумал, что, может быть, именно этот маленький случай будет первым камнем в здании их дружбы, и, даже если он ошибается, хорошо уже и то, что мальчик добровольно сделал самое для себя неприятное — умылся!
К их приходу остатки завтрака были уже убраны. Чиро сидел на земле в дальнем углу комнаты и пересчитывал окурки, как видно собранные им вчера. В те времена сборщикам окурков было совсем не просто заниматься своим ремеслом, зато за пакетик табака платили прямо-таки баснословные деньги, по крайней мере для мальчишки как Чиро. Слоняясь вокруг казарм и немецких лагерей, Чиро находил довольно много окурков. Правда, он ежеминутно рисковал заработать пинок, но игра стоила свеч, потому что только там можно было найти окурки американских сигарет с желтым, как кукуруза, табаком. Если его смешать с надлежащей порцией местного табака, то получается смесь, которая особенно по душе тем, кто курит трубку. Все это Чиро старался объяснить Марио, который слушал его скорее из вежливости, чем с интересом.
Было восемь часов. Что он должен делать сейчас? Говорят, сон — лучший советчик. Однако, хотя он и выспался, и даже очень неплохо выспался, никакого совета он так и не получил.
В этот момент сверху раздался тихий свист. Перчинка молча вскочил и побежал к выходу. Марио двинулся было за ним, но Чиро схватил его за рукав.
— Стой здесь, — сказал он.
Марио беспрекословно подчинился приказанию мальчугана, который едва доставал ему до пояса. Через несколько секунд Перчинка вернулся.
— Пришли, — прошептал он. — Тебе надо спрятаться. Иди за мной.
Марио понял, что это полиция.
Шагая за мальчиком, он ругал себя за то, что был так неосторожен вчера, когда пробирался в это убежище. Полиции, наверное, ничего не стоило напасть на его след. Кто знает, может быть, среди тех, кто видел, как он взбирается по лестницам переулков Кристаллини, был какой-нибудь переодетый полицай. Да, он даже помнит лоснящееся лицо толстого, хорошо одетого мужчины, который стоял в парадном и следил за ним недобрым взглядом. Марио очень не хотелось, чтобы в это дело впутали ни в чем не повинных ребят.
— Слушай, Перчинка, — сказал он своему провожатому, — не связывайся ты со мной. Давай я попробую убежать, пока еще не поздно. Покажи мне какой-нибудь другой выход, если только он есть.
— Тебя сейчас же схватят, — возразил мальчик. — А тут никто не найдет.
— Ну, а если возьмут вас?
— За что? — лукаво улыбаясь, спросил Перчинка.
Тем временем они добрались до какого-то углубления в стене, похожего на узкое дупло, влезли в него и поползли по трубе, которая, как заметил Марио, все время поднималась вверх. Труба эта доходила до самого пола обитаемой части монастыря и когда-то, должно быть, служила сточной канавой, но теперь ею уже не пользовались.
Пробираясь ползком, они очутились наконец в крошечной комнатке, не более двух метров в длину и с таким низким потолком, что Марио предпочел сразу же сесть на пол, потому что иначе ему пришлось бы все время стоять согнувшись. В деревянном потолке комнаты виднелась квадратная крышка люка.
