Красная Шапочка на Манхэттене - Гайте Кармен Мартин (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Ну как в это можно поверить, — говорила она, кормя стариков с ложки куриным супом или укрывая их клетчатым пледом, — где это видано, чтобы человек перепрыгивал с одной крыши на другую или чтобы у женщины была змеиная морда?
— На Манхэттене еще не то увидишь, миссис Аллен, — невозмутимо отвечал ей какой-нибудь старик.
Но даже если это было чистой правдой, миссис Аллен не желала, чтобы Сара смотрела по телевизору такие фильмы. Еще ее раздражало, когда Сара глазела на пассажиров, когда они ехали в метро навещать бабушку.
— Что ты уставилась на этого человека?
— Он разговаривает сам с собой.
— Ну и пусть себе разговаривает. Разве ты не видишь, что кроме тебя никто на него не смотрит?
— Бедненький, поэтому я на него и смотрю.
— Какое тебе до него дело? Это касается только его самого.
В нью-йоркском метро часто можно встретить людей, которые разговаривают сами с собой. Одни говорят шепотом, чуть слышно шевеля губами, другие кричат, третьи произносят целые проповеди, словно священники. Обычно такие люди одеты неряшливо, волосы у них растрепаны, и хотя они то и дело громко обращаются к окружающим, называя их «братья» или «граждане», их слова разбиваются о непроницаемую стену молчания и безразличия. Никто не обращает на них внимания.
— Пересядь-ка в тот угол, Сара, сейчас там освободится место. Вы позволите? — говорила миссис Аллен прокладывая себе путь и подталкивая Сару, когда замечала, что внимание девочки занято одним из таких неопрятных крикунов.
Сару страшно злило, что мать разговаривает с ней в метро, потому что она отвлекала ее от мыслей. Нигде не думалось так славно, как в метро, — возможно, именно из-за близости такого количества разных людей, незнакомых друг с другом, хотя они ехали в одном и том же вагоне. Она любила представлять себе их жизнь, сравнивать их мимику, лица, одежду. Ей казалось удивительным, что у этих людей было гораздо больше различий, чем сходств. Просто невероятно: на небольшом пространстве от волос до башмаков может уместиться столько всего сразу, что невозможно спутать одного пассажира с другим! Но она никого не могла рассмотреть как следует, потому что миссис Аллен все загораживала своим телом. Словно боялась, что Сара от одного лишь взгляда на них подцепит какую-нибудь заразу.
— Не надо мама, не расстегивай мне пуговицы, мне не жарко.
— Ну конечно, ты всегда все знаешь лучше других. Ты можешь посидеть спокойно?
— Жарко мне или нет, я действительно знаю лучше, чем ты.
— Когда мы выйдем на улицу, ты простудишься от перепада температуры, и что тогда?
— Но я же никогда не простужаюсь…
— Боже, какая болтушка! И почему у тебя такое кислое лицо?
— Мама, ну пожалуйста, оставь меня в покое.
— Ты хорошо закрыла корзинку?
— Да закрыла, закрыла. Помолчи, пожалуйста, — умоляла девочка взволнованным шепотом.
— Что с тобой? Почему ты закрываешь глаза? Тебя укачивает?
— Мамочка, оставь меня в покое. Разве ты не знаешь, мы сейчас проезжаем под рекой!
— Ну и что? Подумаешь, новость! Ты же умная девочка. Хорошо еще, что нас никто не слышит…
В начале их путешествия поезд в самом деле проезжал под рекой Ист-Ривер. Именно в это время миссис Аллен начинала приставать к Саре со своими скучными наставлениями. Сара закрывала глаза вовсе не потому, что ее укачивало или было страшно; просто ей казалось невыносимым, что мысли матери заняты ничтожными пустяками и та пытается ее отвлечь в такое величественное мгновение, когда они проносятся внутри чудесного тоннеля под тоннами речной воды. Тоннель тянулся на протяжении двух миль и назывался Бруклин-Бэттери-тоннель, потому что, минуя реку, он проходил под Бэттери-парком, расположенным на севере Манхэттена, где сливаются Гудзон и Ист-Ривер. Сара тщательно изучила все, что связано со строительством Бруклин-Бэттери-тоннеля, она даже помнила дату, когда началось его строительство, — 1905 год, но все это не имело отношения к тому особому состоянию, которое она переживала при мысли, что над ними течет река. Проезжать по Манхэттену под рекой было еще одним доказательством того, что на этом острове возможно все. Голова у Сары шла кругом, как мельница, и в ней рождались сотни вопросов, которые она хотела задать бабушке Ребекке, едва они перешагнут порог ее дома.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Воспоминание о Глории Стар. Первые деньги Сары Аллен
Неподалеку от дома бабушки Ребекки был расположен таинственный тенистый парк. Он начинался на склоне позади собора Иоанна Чудотворца и тоже назывался Морнингсайд, как и весь квартал. В этот парк вела каменная лестница, потому что он был в низине. Говорили, что это очень опасное место.
Несколько лег назад один человек, которого в народе прозвали «Вампир из Бронкса», выбрал для своих ночных вылазок именно этот парк и, спрятавшись в кустах, поджидал жертву, непременно какую-нибудь женщину. За несколько месяцев в Морнингсайде было обнаружено пять женских трупов. Поползли слухи, и в итоге даже днем никто не отваживался не только разгуливать но Морнингсайд-парку, но даже приближаться к поросшим мхом каменным ступеням с литыми перилами.
Сара обожала рассматривать заброшенный парк из окошка гостиной, самой большой комнаты в доме, где у бабушки стояло пианино. Ее притягивало это романтичное загадочное место.
Рядом с окном гостиной стояло любимое бабушкино кресло, такое старое, что кое-где наружу вылезали пружины. Пока миссис Аллен ходила в магазин за продуктами или подметала на кухне дохлых тараканов, Сара сидела с бабушкой, чтобы развлечь ее и послушать какую-нибудь историю, если у той появлялась охота что-нибудь рассказать. Потому что иногда бабушка хотела спать или грустила, и тогда у нее закрывались глаза и она молчала. Но рано или поздно Саре удавалось ее расшевелить своими расспросами, и бабушкин погасший взгляд оживлялся.
Обычно они беседовали очень тихо, почти шепотом. Секретничать с бабушкой Саре очень нравилось, она вообще обожала секреты.
— Бабушка, а в Морнингсайд-парке красиво?
— Как тебе сказать. Центральный парк лучше. Будь у меня побольше денег, я бы жила в южной части Центрального парка. Какие там дома!.. Сказать по правде, единственное преимущество нашего парка — мрачная слава, которую принес ему Вампир из Бронкса. А так — ничего особенного. Жаль, конечно, что его так запустили.
— Откуда ты знаешь?
— Что значит «откуда»? Я частенько там прогуливаюсь.
— Ты ходишь в этот парк?
— Конечно, хожу. Хотя куда больше мне хотелось бы прогуливаться по Центральному парку, да не пешком, а в карете, запряженной лошадьми. Но на безрыбье и рак рыба. Во всяком случае, у нас тоже можно подышать свежим воздухом, и никто тебе не мешает.
— И не страшно?
— А чего бояться? Это одно из самых безопасных мест во всем Манхэттене. Разве ты не видишь, какой он пустынный! Грабители и мошенники совсем не дураки — тебе это отлично известно по фильмам. Они не станут тратить время даром, подстерегая жертву в таком пустынном месте, где никто не ходит.
— А Вампира из Бронкса поймали?
— Нет. Во всяком случае, в газетах, которые я покупаю, ничего об этом не говорилось. Скорее всего, он на свободе. Он хитер как лиса. Сама не знаю почему, но мне он кажется красавцем и добрым малым. А тебе?
— Не знаю, — говорила Сара, немного смутившись. — Я его никак себе не представляю.
Миссис Аллен просто из себя выходила, когда замечала, что ее мать и Сара разговаривают о Вампире из Бронкса.
— Мама, не рассказывайте Саре страшных историй, — говорила она. — Она потом спать не будет.
— А зачем ей спать? Самая бестолковая трата времени. Кстати, что за газеты ты выбрасываешь вместе с мусором?
— Они и есть настоящий мусор, мама. Все эти старые газетенки про преступления и прочие глупости.
