Венский вальс для мечтательницы - Лубенец Светлана (читать книги без txt) 📗
– Сейчас доем бутик, и ты меня сфоткаешь у Вольфганга! – приказным тоном объявила Лизе Александра. – А потом я тебя!
Лизе не хотелось ни есть, ни фотографироваться. Она вяло тянула из высокого и узкого стакана сок, размышляя при этом, не стоит ли прямо сейчас подойти к Марианне и отказаться от публичного чтения стихов. Ей стыдно их читать, раз они такие негодные. Видимо, последнее слово она произнесла вслух, потому что Александра чуть не поперхнулась чаем и даже с некоторым испугом спросила:
– Кто негодные?
– Не «кто», а «что»… Стихи мои негодные… – с грустью ответила Лиза.
– Вот еще что придумала! Да наши стихи отобрали из двух тысяч других, присланных на конкурс! Мы в десятке самых лучших! Странно, что ты этого не понимаешь!
– Ты, конечно, права, но десятой в десятке все же быть как-то не очень приятно.
– А кто тебе сказал, что ты десятая?
– Ну… если даже я восьмая или шестая, все равно как-то грустно.
– Брось! Я уверена, что кроме первых трех мест, никаких других не определяли. А кто что стоит, мы с тобой сейчас живо поймем, когда начнется чтение стихов. Если ты их пишешь, должна разбираться в качестве. – Александра достала фотоаппарат, сунула его в руки новой подруге и, больше не говоря ни слова, пошла к статуе Моцарта. Лизе оставалось только следовать за ней.
Когда Александра была сфотографирована в разных позах, к девочкам подошел Андрей Серов, бывшая «деревенщина», а ныне главный победитель конкурса поэтов.
– Ну что, кто из вас кому проиграл, кто выиграл? – спросил он.
Александра фыркнула и ответила:
– К вашему сведению, еще время не пришло для выигрыша или проигрыша!
– О! Уже на «вы» называешь? – Андрей рассмеялся. – А сегодня утром в ресторане ты меня, похоже, презирала!
– А вот ВЫ… – Александра намеренно выделила голосом местоимение. – …сейчас почитаете свои стихи, и мы поймем, продолжать ли вас величать на «вы» или стоит опять начать презирать!
– У тех, кто здесь собрался, не может быть плохих стихов. Мы же все победители!
– Однако золотая птичка у вас, господин лауреат!
– Хочешь, подарю? – Серов опять рассмеялся.
– Мне чужого не надо! – сквозь зубы проговорила Александра и потащила Лизу за собой в зал, куда уже всех приглашали Кирилл с Марианной.
Машинально взглянув на себя в большое зеркало в тяжелой резной раме, Лиза увидела устремленные в их сторону глаза того парня с красивой стрижкой и яркими карими глазами. Трудно было сразу понять, на кого он смотрел, на Александру или на Лизу. Когда девочка встретилась с ним взглядом, он свои глаза сразу отвел. Лиза сообразила, что и он лауреатом не стал. Тоже, наверное, переживает.
Первым читал свои стихи Андрей Серов. Он заметно волновался, постоянно облизывал губы, а лицо его пошло красными пятнами. Но стихи Серова были настолько хороши, что ему долго аплодировали, и Марианна попросила прочесть на бис еще одно из тех, что ему кажутся особенно удачными. Андрей прочитал стихотворение, которое показалось Лизе красивым, но не очень понятным. Автора что-то очень сильно волновало: то ли чье-то предательство, то ли обман. Девочка знала, что в настоящих стихах так и должно быть: ничего не должно лежать на поверхности, надо вдумываться в подтекст. Поэзия – это не зарифмованная проза. Она – искусство недосказанного.
– А наша латвийская деревенщина-то не так проста, как прикидывается, – шепнула Александра.
– Отличные стихи! – восхищенно отозвалась Лиза.
– Ну… бывают и получше…
– Может, и бывают! Но эти – очень хорошие!
– Да ладно… Согласна я… Все мои дипломы не стоят и одного стиха этого… рижанина… А я еще мечтала о каких-то публикациях… Это его стихи надо публиковать…
– То-то! – Лиза улыбнулась.
Сходя со сцены, Серов бросил быстрый взгляд на двух приятельниц.
– Ишь ты, еще и погля-а-а-адывает! – протянула Александра. – Ага-а-а! Прямо я вся так и растаяла от его стиша-а-ат!
Лиза посчитала за лучшее не отвечать.
Стихи «цацы» из Дрездена и «щипаной козы» из Оклахомы тоже были очень неплохими, но до яркой поэзии Серова явно не дотягивали.
– Так! Понятно! Родаки этих двух овец купили своим дочуркам лауреатство! – прошипела Лизина соседка.
– Слушай, Александра, – возмутилась Лиза, – может, хватит всех козами да овцами величать? Стихи у девчонок тоже неплохие. У Дороти о природе – очень даже хорошие!
– Ладно, так и быть, зови меня Сашей! – не в тему сказала вдруг Александра. – Кажется, мы с тобой уже нашли общий язык.
Удивленная Лиза ничего не успела ей ответить, так как Кирилл произнес со сцены:
– Приглашается Александра Завьялова! Белоруссия! Минск!
Александра как-то болезненно охнула и даже побледнела. Лиза поняла, что беззаботность и цинизм она на себя только напускает.
Сашины стихи были резкими и громогласными, как она сама, очень необычными, но чутким ухом Лиза уловила погрешности в размере. Ей это несколько мешало слушать, и она решила потом поговорить с Александрой о нарушении ритма. Но Саша, не успев сесть на место, сразу наклонилась к уху Лизы и сказала:
– Видела, как ты кривилась! Я знаю, что в некоторых местах размер хромает, но, понимаешь, иначе никак не уложить мысль в строку! Не хочется переделывать! Хорошо ведь получилось, да?
– Хорошо, но, думаю, все ошибки улавливали. Может, поэтому ты и не заняла призового места?
– Нет, я посылала правильные стихи… А здесь захотелось прочитать именно эти! Они мне непросто дались… Переживала сильно… Один тип меня обманул… вот и вылилось…
Лиза ничего не сказала, потому что на сцене уже читал другой человек, но подумала, что стихи Серова и Саши чем-то похожи. Наверное, своим надрывом. Они оба сильно переживали, когда сочиняли стихи. Саша и Андрей люди сильных чувств! Впервые Лиза посмотрела на подругу с уважением.
Еще через два выступления Кирилл объявил:
– Елизавета Ромашова, Россия, Санкт-Петербург!
Это прозвучало так торжественно, что Лиза пожалела, что от огорчения сорвала с груди бейдж.
Сначала она читала так тихо, что Марианна вынуждена была попросить ее делать это погромче. Потом Лиза забыла и о Марианне, и о Саше, и о Серове из Риги, о Дороти из Оклахомы, о Вере из Дрездена. Она не замечала глаз, устремленных на нее. Стихи – это выраженная в гармоничной словесной форме душа, и Лиза изливала свою душу перед сидящими в зале молодыми поэтами, которые не могли ее не понять, так как сами были такими же ранимыми, восторженными и чувствительными, даже если пытались рядиться в одежды злых циников, как Саша. Очень скоро Лиза кожей почувствовала, что зал с ней заодно, все они, юные поэты, – едины.
– Распугали удальцов? – прочитала напоследок Лиза, и утонула в улыбках и аплодисментах.
– Думаю, что наша гостья из Санкт-Петербурга несколько преувеличивает свои недостатки! – со смехом сказал Кирилл, отправляя Лизу на место. – Какие могут быть жабры у таких симпатичных девушек? А витязь обязательно найдется! Может быть, даже у нас, здесь, в Вене! Я от души этого желаю!
– Ну, ты дала! – сказала Саша, и Лиза, усаживаясь в кресло, уловила в ее голосе уважение. – И стихи хорошие, и ни одной ошибки! А последнее – вообще класс! Взрослое такое! Но, гляди, не накличь себе злыдня с синей бородой!
