Двенадцать человек - не дюжина - Ферра-Микура Вера (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Нелли нагнулась, собрала несколько ржавых гаек и весело сказала:
— Вот теперь ты сама видишь, что мы не дюжина чайных ложек!
В седьмой главе нам представляется случай познакомиться с трёхметровым президентам Вашингтоном и с восседающим в кресле императором Наполеоном
Когда они спустились вниз, Нелли предложила:
— Давай-ка я тебя лучше отведу к президенту Вашингтону и императору Наполеону. Они-то уж вообще никогда не нервничают.
Марианна, хоть и была готова ко всему, вытаращила глаза:
— К кому, к кому?
Нелли таинственно хмыкнула:
— Сама увидишь. Могу пока сказать тебе только одно: они тверды как камень! И холодны как камень!
— Пра-а-вда?
— Да нет, нет, они добрые!
— Правда?
— Вот сама увидишь, — сказала Нелли и взяла её за руку.
Тётя Грета тем временем отправилась в мастерскую прадедушки-скульптора и возилась теперь в том углу, где стояли зелёные велосипеды и мопеды. Пять зелёных велосипедов только что выкатили из мастерской, и тётя Грета в это мгновение как раз выглянула из двери, чтобы посмотреть вслед пятерым юным велосипедистам, выруливающим к воротам. На лице её играла довольная улыбка. — У тёти Фелициты «тревога», — сообщила ей Нелли, — она вывесила картонку с «плохим человеком».
Тётя Грета кивнула. Длинный жёлтый карандаш, заложенный за ухо, упал при этом на землю. Подняв его, тётя Грета сказала:
— Попробуйте ещё раз, часа через два, — и опять заложила карандаш за ухо. Вид у неё был очень деловой. Можно было подумать, будто она только и делает, что непрерывно выписывает квитанции на прокат велосипедов — одну за другой.
Она всё ещё провожала взглядом пятерых велосипедистов, пока те не скрылись за воротами.
— Ребята знают, что велосипеды у меня качественные! — с гордостью сказала тётя Грета и, вынув карандаш из-за уха, а перочинный ножик — из нагрудного кармана комбинезона, принялась чинить карандаш. Заметив, что Нелли с Марианной всё ещё стоят рядом, она повторила:
— Будьте уж так добры, попробуйте через два часа снова!
Самой ей, судя по всему, не хватало смелости постучать в дверь к тёте Фелиците.
— А пока мы сходим в гости к президенту и императору, — сказала Нелли. — Пошли, Марианна!
В мастерскую прадедушки вело много дверей. Нелли направилась к самой широкой. Марианна, заложив руки за спину, молча следовала за ней.
Потянув к себе длинную створку двери, Нелли просунула коленку в образовавшуюся щель и, ухватившись обеими руками за железный засов, повисла на нём, словно игрушечная обезьянка на резиночке.
Марианна уже подумала было, что дверь сейчас с грохотом распахнётся и, стукнувшись о стену, прихлопнет Нелли, висящую на засове. Но этого не случилось. Нелли спрыгнула на землю и совершенно спокойно сказала:
— Когда петли смазаны, это получается лучше. Входи, Марианна!
Марианна вошла и застыла от изумления.
Перед ней стоял каменный великан. Голова его упиралась в потолок. На постаменте золотыми буквами было высечено его имя. Надпись гласила: «Джордж Вашингтон».
В нескольких шагах от него сидел другой каменный великан в какой-то невиданной шляпе.
— Наполеон, восседающий в кресле, — пояснила Нелли.
— У нас… у нас дома тоже есть Наполеон, — запинаясь, проговорила Марианна, — только… только наш гораздо меньше, и он бронзовый. Мой папа прижимает им конверт, когда письмо заклеивает.
— Нашим Наполеоном можно сразу хоть сто тысяч писем заклеить!
Марианна долго и основательно осматривала каждую скульптуру. Она шмыгала носом, склоняла голову набок, потом откидывала её назад, закрывала то правый, то левый глаз и, наконец, спросила:
— А почему эти памятники стоят тут у вас? Вы их из какого-нибудь парка домой притащили?
— Да ты что! — возмутилась Нелли. — Как тебе это только в голову пришло? Разве такую громадину подымешь? Разве её засунешь в карман?
— Вот и я думаю…
— Ведь это садовая скульптура! — с видом знатока сказала Нелли.
— Вот я и говорю! — кивнула Марианна. — Вот я и не понимаю, как могли к вам попасть два настоящих памятника…
— Да ведь это скульптуры моего прадедушки, — объяснила Нелли.
— Скульптуры твоего…
— Прадедушки! Его фамилия тоже была Зомер. И он был отцом дедушки Зомера.
— A-а, понятно, — сказала Марианна. — Ну и что?
Нелли доверительно положила руку на колено Наполеона.
Глаза её сияли.
— Мой прадедушка был знаменитый скульптор, — со скромным достоинством заявила она. — Он изваял очень много статуй и получил за них целую кучу денег. А то как бы он мог купить этот старинный охотничий замок?
— Конечно, ведь замки дорого стоят, — кивнула Марианна.
Нелли погладила каменное колено Наполеона.
— Только императора и президента никто не захотел купить. Прадедушка так и не нашёл покупателя.
— Вот они и остались тут стоять! — сообразила наконец Марианна.
— Ага! Правильно! — сказала Нелли.
Она вытерла об юбку руку, которой гладила коленку Наполеона, и поглядела вверх, на серьёзное лицо Вашингтона.
— По-моему, оба они великолепны! — сказала она убеждённо. — Но прадедушке некоторые люди тогда говорили, что лучше бы он посадил Вашингтона на коня. А другие, самые нахальные, заявляли, что у него чересчур уж длинная шея. А про Наполеона они говорили, что у него только одна шляпа и похожа, а будь он без шляпы, его и узнать бы нельзя было. Представляешь?!
— Вот наглость! — сказала Марианна.
— Правда ведь наглость? Прадедушка сам рассказывал это дедушке Зомеру, а дедушка Зомер сам рассказывал нам. Значит, всё это чистая правда.
— А ведь на самом-то деле он точь-в-точь такой же, как наш бронзовый, — сказала Марианна, — только побольше.
— Да уж люди чего не наболтают! — вздохнула Нелли. — Молочница, которая жила тут по соседству — она тоже давно померла, — хотела их взять к себе и поставить в огород за домом. Для красоты. Но, конечно, задаром. Задаром! Представляешь, какая обида для нашего прадедушки? И он ответил, что никогда они не будут стоять среди репы и моркови, как огородные пугала. Уж лучше пусть здесь остаются.
— Вот это правильно! — кивнула Марианна.
А Нелли, увлечённая собственной речью, с горящими глазами продолжала:
— И до тридцатого столетия тут будут стоять Вашингтон с Наполеоном. А может, даже ещё дольше! И мои прапраправнуки будут глядеть на них и говорить: «Это осталось нам на память от прадедушки нашей прапрапрабабушки!» Представляешь?
— Твои прапраправнуки… Вот это да!
Они замолчали и принялись снова с торжественным видом разглядывать памятники.
Между президентом Вашингтоном и императором Наполеоном была протянута верёвка. На этой верёвке болталась маленькая жестяная лодочка.
— Это Эрих подвесил, — коротко сказала Нелли. — Подвесная дорога.
Ей, видно, не особенно хотелось распространяться на эту тему.
— Да? Как так? — не поняла Марианна. Нелли смущённо кашлянула.
— Вашингтон — горная станция, а Наполеон — станция в долине. Дядя Михаил говорит, что прадедушка обиделся бы, если бы узнал про эту подвесную дорогу. Покачал бы головой и сказал: «Мой правнук Эрих ничего не смыслит в искусстве!»
— Ха-ха! «Ничего не смыслит в искусстве»! — передразнил её кто-то за дверью. — И всё-то ты повторяешь, Нелли! Как попугай!
Девочки испуганно обернулись.
В дверях, широко расставив ноги, стоял мальчишка лет двенадцати с пилой на плече. Он насмешливо глядел на Нелли.
— А, это ты, Эрих! — удивлённо воскликнула Нелли.
— Да ты ведь и так сразу поняла, что это я! Голос-то мой ты знаешь!
— Конечно… — смутилась Нелли. — А мы тут как раз говорим про императора и президента. Марианна, это мой брат Эрих. Это Марианна Шпиндель из нашего класса. Мы с ней сегодня подружились.
Марианна обрадовалась: хорошо хоть Нелли на этот раз не упомянула про «дюжину».
