Джек-Соломинка - Шишова Зинаида Константиновна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗

Девушка ушла в дом. Джек стал на камень у стены и выглянул на улицу. Было тихо. Оглянувшись на окна дома, он открыл калитку.

— Хэлло! — окликнул кто-то, шагнув из темноты. — Стой-ка, друг, наконец-то мы с тобой свиделись!

— Я не узнаю тебя, — пробормотал Джек и нагнулся за камнем.

— Я уже два раза хотел пробраться к тебе, да боялся, что ты теперь крепко заважничал и забыл товарищей седельщиков и мастерскую Генри Пэстона.

— Заячья Губа! — чуть не крикнул Джек. — То есть Чарли Блэк! — поправился он тотчас же. — А что ты тут делаешь?

— То же, что и ты, — ответил Чарли Блэк сумрачно. — Прячусь от королевских разъездов.

— Разве ты за мужиков? — спросил Джек с удивлением.

— Я сам за себя, — сказал Чарли со злостью. — Но кончу я свою жизнь так же, как и ты, на виселице.

Держась стены, они оба пошли по узкому переулку. Как назло, из-за туч вышла луна. Стало светло как днем.

— Ободья и клепки, — пробормотал Блэк, заглядывая в щель ворот. — Это, видно, бочар из небогатых. Давай попросимся к нему ночевать.

Они вошли во двор.

Приветливый человечек с фонарем не расспрашивал их долго. В эту ночь каждый понимал, кто может сейчас искать пристанища. Он указал им место за мешками в овине.

— А ворота были открыты! Ай-яй-яй! В такое-то время! — ужасался бочар, в испуге качая головой. Он пошел, задвинул засовы и повесил замок.

Рядом в хлеву громко дышала корова.

Ветер гнал по небу обрывки туч, луна то скрывалась, то показывалась снова, и от этого по двору перебегали быстрые тени.

Джек вышел из овина, подошел к невысокому забору. Он был весь сверху утыкан острыми камнями. В городе стало уже тихо. Где-то далеко на холме догорал дом. На расстоянии двух шагов от Джека по переулку, осторожно ступая, прошел человек. Джек смотрел ему прямо в лицо. Он узнал парня из сотни Уэй.

— Тсс, — сказал он тихо.

Парень обернулся.

— Полезай сюда, — велел Джек.

Парень огляделся по сторонам и перемахнул через забор. Он вытер руки о куртку — они были исцарапаны в кровь.

— Начальник, — сказал он, прерывисто дыша, — давай пробираться на Мейль-Энд. Завтра мы уже не выйдем из города!

— Сегодня тоже уже не выйдем, — возразил Заячья Губа подходя. — А ну-ка, спрячься, друг, — добавил он, толкая парнишку за угол.

Шел с фонарем хозяин. Как ни был он добр, но ему могло не понравиться, что у него во дворе собирается целая гурьба мужиков.

Бочар принес хлеба и сыра.

— Ну, что слыхать в городе? — спросил Джек.

Хозяин прислушался. Мимо по переулку, звеня оружием, прошло много людей.

— Сейчас! — крикнул он и пошел с фонарем к воротам.

Джек, стоя в дверях овина, глядел ему вслед. Громко дышала за перегородкой корова. Пахло прелой соломой.

— Еще двое кентцев! — сказал хозяин кому-то на улице. — Попались просто, как перепел в тенета! Только идите сами за ними! Я человек трусливый от роду…

Заячья Губа в темноте шарил по полу.

— Крюк есть! — сказал он, поднимая что-то тяжелое. — А вот и вилы. А ну-ка, Джек, вспомним старину! Станем-ка спиной к спине!

— Посвети! — произнес голос на улице.

— «Джон Стерлинг — убийца архиепископа, средних лет, черный, с большой бородой, хромает на одну ногу, — читал громко стражник. — Аллан Тредер черный, средних лет. Джек Строу — молодой, рыжий, хромает на одну ногу…»

— Что это они все хромают? — засмеялся хозяин. — Рыжий, ты говоришь, молодой и хромает? Пожалуй, что это будет он. А с ним еще здоровенный парень с заячьей губой.

— С заячьей губой? — спросил стражник немного погодя. — Нет, такого в списке не значится.

— Дай-ка мне вилы, — сказал из темноты парнишка из сотни Уэй.

— А ты чего лезешь? — крикнул Заячья Губа сердито. — Ты заройся в солому и сиди хоть до будущего лета.

Но парнишка уже вылез из своего угла.

— Дай-ка вилы, начальник! — повторил он настойчиво.

Джек и Заячья Губа смотрели на улицу. Они обернулись на его стон. Парень всадил вилы себе в ногу и сейчас, морщась, тянул их кверху.

— Ну вот, — сказал он. — Теперь я — молодой, рыжий и хромаю на одну ногу. Я сойду за Джека Строу.

Вырвав подол рубашки, он, сидя на пороге, перевязал рану.

— А ты, — добавил он твердо, — должен вернуться домой и снова поднять мужиков!

Джек помолчал. Слезы горячим туманом стояли в его глазах.

— Хорошо, брат! Спасибо, брат! — немного погодя ответил он тихо.

…При королевском дворе долго ходила по рукам «Баллада об осаде замка Тиз». Ее сложил сквайр сэр Тристан Бэч, и Саймон Бёрли четыре года спустя убил его на поединке, потому что королевский рыцарь был человек злопамятный и никогда никому не прощал обид.

А осада замка Тиз, конечно, не прибавила славы ни ему, ни его соратникам.

В холле горела свеча. Лежа головой на столе, спала госпожа Агнесса Гауэр.

Хорошо, что в замке не было зеркала, иначе бедная дама сошла бы с ума, увидев свое испачканное в копоти лицо.

Тум на одной ноге скакал по двору. Он поломал свой костыль, а обтесать другой у него не было времени.

Джоанна и Аллан подтаскивали камни к забору. Они надеялись бросать их на головы осаждающим. Стрелы уже все вышли.

Дворяне послали мужиков Доффля в лес — привезти несколько стволов. Скоро они будут брать замок приступом.

— Нет, камнями тут не поможешь!

Джоанна устало сложила руки на коленях.

— Пойдем, старик, — сказала она. — Выспимся хотя бы последнюю ночь как следует. Завтра нам несдобровать!

Она уже несколько раз пыталась уговорить Аллана поступить так, как она предлагает. Но он был непоколебим.

— Никто никогда не поверит, миледи, — возражал он, — что я все это время просидел запертый в кладовой, а вы с Тумом стреляли из луков. И потом, будет ли справедливым заступаться за меня и предавать Тума? А вы одна уж во всяком случае не могли стрелять из двух луков одновременно.

22 июня, после четырех дней осады, пал наконец замок Тиз.

так описал это событие в своей балладе сэр Тристан Бэч.

…По всему Эссексу уже разъезжал главный судья королевства, сэр Роберт Трезильян, и творил суд и расправу. Не хватало топоров для палачей, веревок и виселиц для осужденных. Впрочем, уличенных в мятеже уже не судили.

Достаточно было сказать: «Этот человек был с мужиками», — и ему немедленно отрубали голову.

Поэтому мятежникам Аллану Патриджу и нищему бродяге Туму-Беспрозванному отрубили головы без всякого суда.

Дама Агнесса Гауэр была по ее просьбе и заступничеству леди Джоанны Бёрли отпущена домой. Все время осады она просидела в холле замка, молясь за осаждающих и за осажденных.

Наконец очередь дошла до леди Джоанны Друриком, в замужестве Бёрли.

— Как поступить с этой женщиной? — спросили сэра Саймона.

Ее письмо жгло ему грудь. Он не мог ее видеть.

— Пусть она предстанет перед судом юстициариев, [97] и пусть с ней поступят так, как они найдут нужным.

Джоанна всю ночь молилась о том, чтобы ей была сохранена жизнь.

«Что будет, если Джек, вернувшись, узнает о моей смерти? Он этого не переживет!»

Леди Джоанна Друриком, в замужестве Бёрли, была обвинена по трем пунктам.

После расследования она была признана виновной в том, что в марте этого года она в течение шести дней оказывала гостеприимство королевскому изменнику, мятежнику Джеку Строу.

Два месяца спустя она в помощь ему и его делу послала коня и пять золотых флоринов.

Затем она со своими слугами и соучастниками в течение четырех дней оказывала вооруженное сопротивление королевскому отряду.