Под солнцем любви (сборник) - Мазаева Ирина (электронные книги без регистрации TXT) 📗
– Иди ты знаешь куда? – Надя неожиданно соскочила с подоконника прямо во двор, на минуту скрылась с глаз, но потом снова заглянула в окно: – Мне на них обоих НАПЛЕВАТЬ.
Глава 6 Беда
Переболев, Марля неожиданно перестала страдать от жары. Она по-прежнему обливалась потом, по-прежнему постоянно хотела пить, но у нее проснулся — на радость бабе Аглае — зверский аппетит, и она стала крепко спать по ночам, несмотря на жару и мух.
И снова они с Надей пошли на пруд купаться, а вечером опять Марля лежала с книжкой в сене у первого номера и смотрела во все глаза, как ровно в восемь, на закате, с пастбища приходит табун.
Сначала за скирдами поднялась стена пыли. Она приближалась, приближалась, а потом остановилась — табун пил. Лошадей не было видно — только пыль медленно оседала за абрикосами. Небо у горизонта понемногу становилось розовое. Розово-оранжевым расцвечивались жидкие облачка.
А потом снова пыль поднялась, послышались топот копыт, ругань табунщика, и из-за старых абрикосовых деревьев вылетели галопом, крутя головами, холостые кобылы. За ними рысили подсосные с ошалевшими жеребятами. Минута — и бурлящая огненная река, прорвавшись между абрикосами и конюшней молодняка, заполнила все пространство.
Марля замерла. Но не только потому, что в очередной раз зрелище золотых сказочных лошадей заставило ее замереть в восторге. Еще и потому, что позади кобыл лихо скакал на такой же золотой и сказочной лошади Федька в неизменной ковбойской шляпе.
— А мне на них наплевать, — раздалось рядом.
Марля вздрогнула, обернулась и увидела рядом стоящую с делано-равнодушным видом Надю.
Откуда-то из середины розовой пыли и золотых лошадей вынырнул верхом Петька и снова скрылся из глаз.
С криком «Держи Риориту!» мимо промчался бригадир Каскин. За ним, как индеец, крутя разводкой, проскочила дневальная тетя Валя.
— А мне кажется, тебе не наплевать. Ты просто обиделась. Обиделась, что он поцеловал тебя и теперь больше на тебя не смотрит. Только все это потому, что ты потом поцеловалась с Федькой. Вот Петька и обиделся на тебя. Ведь можно подумать, что тебе все равно с кем целоваться. А ему это неприятно. Вот он теперь и делает вид, что ему на тебя наплевать. А ты делаешь вид, что тебе наплевать на него. По-моему, это глупо. Если, конечно, он тебе на самом деле нравится… — осторожно высказалась Марля.
— Я вообще просто за тобой пришла, а не на них поглазеть!
— Надя, но ведь я права… Прости, пожалуйста, если обидела, но… Зачем эти все страдания? Хочешь, давай сходим к общаге, посидим с ними за столом, сыграем в карты. Я даже с тобой наливку в их компании выпью. Ты с ним поговоришь, и все наладится.
Надя не ответила, она во все глаза смотрела на Петьку.
Марля поднялась с сена, чтобы было лучше видно, и тоже посмотрела на него. Петька бестолково носился галопом туда-сюда, не столько помогая конюхам ловить кобыл, сколько, наоборот, мешая.
— Это ведь он ради тебя тут выпендривается… — тихо заметила Марля.
Надя снова промолчала.
Марля же поискала глазами Федьку. И увидела, что он совсем рядом и… смотрит на нее. Марля тут же быстро отвернулась.
— Ладно, только ради тебя я схожу с тобой и послушаю дурацкие анекдоты, — буркнула Надя.
В усадьбе братьев Никольских, в торце здания был вход в общежитие, а рядом с входом под огромным абрикосовым деревом стоял стол со скамейками, за которым все обычно и собирались. Время от времени с веток срывались первые созревшие абрикосинки и падали с таким звуком, как будто кто-то идет. Ночью — как будто идет кто-то с дурными намерениями.
На следующий день с обеда подружки, как и договаривались, отправились пить вино со студентами.
— Это хорошо еще, что конмальчиков пока еще нет… — сама себе под нос заметила Надя.
— Кого? — не поняла Марля.
— Конмальчиков. Они в скачках участвуют.
— В скачках?
Надя вздохнула и стала объяснять все подробно:
— В нашем конном заводе разводят лошадей чистокровной верховой породы. Молодняк объезжают и готовят к скачкам. Скачки не имеют никакого отношения к конному спорту. В них выигрывает лошадь. Чтобы наши лошади могли выигрывать в международных скачках, надо постоянно улучшать породу. Надо вести отбор лучших лошадей на племя. Те лошади, которые покажут самую высокую резвость, остаются для разведения в заводе. Это называется «селекция». Самые резвые участвуют в этих самых международных скачках в Европе или даже в Америке. Некоторые побеждают. И тогда к нам в конный завод приезжают покупать лошадей богатые покупатели. В общем, все это очень сложно.
— А конмальчики-то кто?
— В скачках на лошади скачет жокей. Чем меньше он весит, тем проще лошади победить. У жокеев, как и у балерин, очень строгие ограничения по весу. Прикинь, по международным стандартам вес жокея не должен превышать пятидесяти двух с половиной килограммов. А на совсем молодых лошадях, которым всего года по два, могут скакать только те, кто весит килограмм сорок пять, если не меньше. Никакой взрослый мужик не может быть таким дохляком. Поэтому на молодняке скачут конмальчики — парни лет, не знаю, от четырнадцати до восемнадцати. К восемнадцати они, как правило, уже выигрывают несколько скачек и получают звание жокея. То есть конмальчик — это почти жокей, — устав объяснять, резюмировала Надя.
— А почему хорошо, что их нет? — поинтересовалась Марля.
— А потому что весь молодняк сейчас на ипподромах: в Москве, Краснодаре, Пятигорске и других — лето, скаковой сезон. А с ними все конюхи, жокеи и конмальчики. Они там постоянно возятся с лошадьми, девочек не видят. Когда скаковой сезон закончится, они все вернутся в завод с кучей денег. Только жокеи все в семьи свои вернутся, будут семейными делами заниматься, а конмальчики — они свободные. Тут же начнут расслабляться и праздновать свои победы. Пить будут, куролесить, за девками бегать, ходить на биофабрику и бить местных. Ужас что будет твориться. Конмальчики — это кошмар.
— А точно они еще не приехали? — испуганно спросила Марля.
— Точно. Скаковой сезон позже заканчивается, — успокоила ее Надя.
Они подошли к усадьбе.
За столом под абрикосом сидела веселая компания. Первыми подружки увидели знакомые профили Петьки с Федькой и Грихи. Потом разглядели с ними взрослого мужчину — Андрея, тренера, обучавшего верховой езде на спортивной конюшне.
— О! Девчонки! Привет! В картишки, наливки? — радостно крикнули им из-за стола.
Марля по привычке немного испугалась, а Надя тут же сделала недовольно-оценивающее лицо:
— Привет. Пьете?
— Садитесь к нам! — первым подскочил Гриха. — Петро, где стаканы?
Подружки подсели за стол: Надя влезла между Петькой и Федькой, а Марля робко пристроилась с краешку рядом с Андреем. Гриха быстро нацедил им наливки из полуторалитровой пластиковой бутылки с этикеткой от пива «Жигулевское» и похвастался:
— У тети Вали брали. Вишневая.
Андрей же оценивающе посмотрел на Марлю:
— Девочка, тебе сколько лет?
И Марля тут же внутренне напряглась: вроде бы и привыкла она уже к этому дурацкому вопросу, но каждый раз так больно и неприятно было слышать его, каждый раз она надеялась, что его не будет…
— Ей шестнадцать. И она уже пила и вино, и пиво, — тут же пресекла все дебаты по этому поводу Надя.
— И водку! — зачем-то добавила Марля, которая до этого вобще не пила никогда.
— Да мне-то шо? — улыбнулся Андрей. — Мне-то по фигу. Я паспорт смотреть не буду.
— За встречу! — тут же провозгласил Петька. — Хай живее ридный конный завод!
Все чокнулись и выпили.
Марля тоже смело, чтобы показать всем, что она уже не ребенок, хлебнула наливки. Она оказалась ароматной, сладкой и очень приятной на вкус. Почти как вишневый сок, который она любила. Теплым комком наливка прокатилась по пищеводу в желудок.
— Кто не курит и не пьет, и не матюгается, в конный спорт не попадет, пусть и не старается! — неожиданно хлопнул ее по плечу Андрей, и Марля тут же закашлялась.
